- Нам туда.
- Не хочу. Я к маме хочу...
Ангел промолчал, только крепче сжал её руку. Вдруг, вокруг них стало темно. Запахло серой и тухлятиной. Их окружили несколько зловонных, мерзких полупрозрачных сущностей серо-зелёного цвета. У двоих были рожи с пятаками, как у поросят, вместо носа.А один был, ну просто копией Голлума из Властелина колец, только всё тело его было покрыто ещё и какими-то фурункулами, из которых сочилась мерзкая субстанция... Алёна затряслась от страха.
- Наша! Наша!,– заверещал он писклявым, как у ребёнка голоском, – смотри чего есть! Он достал откуда-то лист бумаги, где были напечатаны все ругательства, все скверные слова, произнесённые ею, и похабные анекдоты, над которыми Алёнка, по глупости своей когда-то смеялась, и пошлые современные песни, которые она, как и другие ребята когда-то с удовольствием слушала... Ангел отбивался как мог, то и дело, на каждый предъявленный грех, отвечая каким-то добрым делом Алёнки... Они долго препирались. Ангел всё крепче сжимал руку девушки. А та дрожала, как осиновый лист...
- А она матери хамила! И блин говорила, это мат!,– предъявил последний довод нечистый,– смотри...
Прямо перед ними, будто в телевизоре, появилась картина их последнего разговора с мамой. Алёна опустила глаза. Было стыдно.
- Она хотела извиниться! И извинилась бы! Если бы не это... И маму она любила. Когда та с высокой температурой лежала, не отходила от неё...
Бесёныш протянул ручонку к Алёнке.
- Прочь! Дорогу,– Ангел взмахнул рукой,- она прошла!
Бесы нехотя отошли в сторонку.
- Ничего! Следующее точно не пройдёт!
Они двинулись дальше. Летели с невероятной скоростью. Сияющие ангельские крылья бесшумно рассекали воздух, пока их снова не облепила душащая, липкая атмосфера безысходности, стало сумрачно.
- Ты молитвы знаешь?
Алёна удручённо мотнула головой.
- Молиться надо! Хотя бы говори – Господи помилуй и моли о спасении своими словами, что ли,– он тяжело вздохнул,– И Богородицу моли о помощи...
Лицо Ангела выражало его сомнения в успехе.
- Молись...
- Господи помилуй, прошу, миленький, ну прости ты меня, глупую... Она не знала, что ещё сказать и замолчала...
Перед ними возник старый,с мордой изрытой морщинами, с головы до самых истёртых копыт покрытый седой, кое где свалявшейся шерстью злобный дух. Он всё время вытирал мокрый, сопливый нос волосатой рукой. С ненавистью поглядывая на девушку, бес произнёс: «Она на исповеди ни разу с семи лет не была! Наша!»
- Брехала матери, что голова болит, школу прогуливала!
К нему присоединился другой, помоложе, но не менее мерзкий.
- Ага! И физру прогуливала, говорила, что живот болит, брехала, брехала!
Ангел опустил голову.
- А сплетничала как!
- Вот здесь неправда! Наоборот, отчитала коллегу за то, что та обсуждала подругу...
Бес аж подпрыгнул.
- Ну ничо се! Отчитала, говоришь, а когда про Машку Васильеву гадости рассказывала – это тебе чё?
- А когда говорила,– он изменил голос, который стал точь в точь Алёнкин,– Господи, помоги сдать эту историю искусств, я тебе свечку поставлю! – И чё? Поставила?,– бес злорадно ухмыльнулся,– она клятвопреступница!
- Это не клятва была...
- Клятва, клятва!
- И осуждала и клеветала...
Они разъярялись всё больше. Бесы появлялись из ниоткуда, каждый из которых обвинял девушку в каких-то, как ей казалось, мелких проступках, которые сыпались как из рога изобилия. Она уже и не помнила о них. Теперь было страшно и стыдно... Голова кружилась. Всё это казалось страшным сном. Всё теснее сжимался круг, пока один из бесов не схватил Алёну за руку и не поволок прочь отсюда. Издалека она услышала голос Ангела: « Оставь её, она может оправдаться»...
Но вдруг, она почувствовала, как её с неимоверной силой потянуло вниз. Её закружило, будто она попала в самую сердцевину гигантского смерча. Алёна зажмурилась. Когда девушка открыла глаза и огляделась, увидела, что вокруг, на сотни и наверное, тысячи метров расстилается бескрайняя,выжженная палящим солнцем пустыня. Над головой светила громадная, совсем не такая, как на земле луна. Она поблёскивала на багровом небосводе красновато-лиловым светом, придавая и так безрадостной картине, ещё более зловещий оттенок.
- Аааангеел!,- прокричала Алёна, - ты где?... И я где? Как страшно...
Никто не отозвался. Расстроенный ангел не понимал, как такое могло произойти. Он ведь мог спасти... Как же так... Бесы оказались изворотливее... Он взметнулся ввысь в свои пределы и долго ещё раздумывал, как помочь девочке...
Алёнка решила найти хоть какое-то укрытие. Шла долго. Утро так и не наступало. Было сумрачно и ужасно холодно. Обессиленная, она опустилась на землю, не зная, что ей предпринять. Она легла прямо на растрескавшуюся землю, прижав ноги к груди и закрыла глаза... Когда проснулась, обнаружила, что наступило утро. Это она поняла по тому, что небо их тёмного, багрового стало серым. Луна пропала, а вот солнечного света здесь не было совсем. Но стало немного светлее. Рядом что-то непрерывно шуршало, шипело, выло. Она стала озираться, но никого не увидела. Надо было что-то делать, но мысли её путались, хотелось плакать. Неподалеку девушка обнаружила какой-то куст. Двинулась к нему. За кустом она обнаружила что-то похожее на землянку. Небольшой ров в земле, накрытый какими-то палками, ветками.
-Нет. Надо уходить отсюда.
Не успела она так подумать, как над её головой появился огромный, гигантских размеров коршун. Он схватил девчонку когтистыми лапами и понёс её над пустыней. Летели долго. Девушка взглянула вниз. Пустыня кончилась. Внизу, под ними лежал снег... Алёнка из последних сил, вспоминая наставления Ангела, начала молиться. Как могла. Она кричала, вопила и умоляла Господа о прощении.
- Господи, спаси меня грешную! Пресвятая Богородица, помоги, не бросай меня здесь!
Вдруг, коршун, будто пронзённый невидимой стрелой вздрогнул и выпустил добычу из лап. Алёнка грохнулась на заснеженную землю. Он тоже был совсем не таким как раньше, дома. Он был серым, совсем неприятным на вид. Она задрожала. Здесь было очень холодно. Алёнка обняла себя руками. Стала осматриваться. Надо как-то выживать... Высоко в небе что-то сверкнуло. Блестящая точка становилась всё ближе и ближе, пока не превратилась в её Ангела.
- Ангел!
- Алёна, молодец,что молилась! Мне нельзя долго здесь. Я за тобой. Вот. Возьми,– он протянул девушке её красную куртку. Надень...
- Я же её подарила...
Она быстро натянула куртку на себя. Стало тепло... Хорошо...
- Это она тебя и спасла. Идём.
Он взял Алёнку за руку и они взлетели ввысь... Небеса постепенно светлели, постепенно превращаясь в чудесные, нежные, обычного голубого цвета с пушистыми, пробегающими по нему облаками. Здесь они остановились.
- Что ж, будем прощаться...
- Как? Я же... Я с тобой!
- Тебе надо вернуться... Живи, девочка... Тебе надо жить... И... прости меня... Ты не должна была туда попасть... Прости...
Алёна очнулась в своей палате... Сразу же почувствовала ноющую головную боль. Саднила и рука...
- Ребята, она опять дышит! Срочно сюда все!...
Алёна улыбнулась: « Жива»...
Через неделю попросила у удивлённой матери принести ей какой-нибудь молитвослов... Через полтора месяца она вышла из больницы. Как то, в подъезде встретилась с соседкой, Анной Ивановной.
- Здравствуйте.
- Ну как ты?
- Ничего... Пошла на поправку...
- А Галочка моя вот умерла... Болела она у меня... Бог прибрал... Глаза её наполнились слезами. И муж её ведь, знаешь, опился сивухи какой-то и в машину сел... Это ведь он в вас врезался... Вот ведь... Беда какая. Она горько вздохнула...
- Неисповедимы пути Господни... Ты прости его... Не ведал, что творил. Как одержимый был...
- А Танечка как же?
- У меня пока. Только вот говорят, что старая я... Опекунство не дают...
Она снова заплакала.
- Ну и новости... Вы держитесь. Если что надо, скажите,я помогу...
Она долго думала. И в один прекрасный день, Алёна робко спросила у мамы: «Мам, а мне опекунство дадут,если я Танечку возьму?»... Мама рассмеялась: « А я думаю,чего это ты такая задумчивая»...
- Мы ведь с отцом и сами уж об этом думали... Жаль ребёнка, да и тёть Аню...
Через пару месяцев семья пополнилась двумя новыми членами – малышкой Танечкой и её бабулей...
Урок, пройденный Аленкой не прошел даром... Через много-много лет, когда Алёнка прощалась со своими детьми и внучатами на смертном одре, к ней подошёл её сияющий ангел и унёс её прямо туда, где всегда было светло, где тёплый, божественный свет озарял невероятные по своей неземной красоте райские пейзажи...