Был у московской интеллигенции термин, которым определяли торговцев из мясных лавок Охотного ряда, людей простых, любителей после трудового дня выпить, закусить и дать по морде «всяким сильно умным». Впервые это слово – охотнорядец – прозвучало после того, как полиция намекнула торговцам, их приказчикам, грузчикам и другим труженикам, не отягощённым образованием, на то, что студенты (было это во время студенческой демонстрации 1878 г.) против батюшки-царя, надо бы их укоротить, а ежели кому-то из этих умников физиономию помнут или башку попортят, то у полиции к защитникам порядка вопросов не будет – и раздался впервые клич, потом часто повторяемый: «Бей революционеров и zидов!»
Так родился термин «охотнорядец» – погромщик, готовый физически уничтожить каждого, кто думает не так, как он, при этом твёрдо зная, что всегда вредят власти «сильно умные и евреи».
Вот как уже в наши дни набросились на статью о московской школьнице, которая была арестована за участие в подпольном кружке студентов и школьников! Основная идея – это только евреи были против советской власти, в этом убеждены авторы комментариев:
- Сами фамилии за себя говорят!
- И причина бунтарства чисто еврейская: куска пирога не досталось.
- Специфическая этническая группа! С чем это связано?!
- А потом евреи вопят, а нас за що?
- Ну и кто мутит воду? История повторяется. Одни «гуревичи».
Этим охотнорядцам расскажу о судьбе Анатолия Жигулина, который не был евреем, но в 17 лет создал с друзьями и одноклассниками в Воронеже в 1947 г. подпольную организацию «Коммунистическая партия молодёжи», цель которой – борьба за возвращение к «ленинским принципам» и смещение Сталина и его окружения с занимаемых постов.
Жигулин, как и многие его товарищи, был арестован в 1949 г., но придуманная ребятами конспирация, вычитанная из книг о революционерах, спасла: уцелела почти половина организации, хотя мальчишек жестоко били (у Анатолия начался кашель с кровью), они не выдали тех, про кого не знали в МГБ. Потом суд, приговор – 10 лет, отбывал срок в Тайшетлаге, потом на Колыме, был ранен при попытке побега, освобождён в 1955 г.
Когда уже после реабилитации А. Жигулин принёс А.Т. Твардовскому свои стихи и воспоминания о пережитом – повесть «Чёрные камни» – Твардовский сердито заявил: «Не поверю, откуда вам, мальчишкам, пойти на такое, что вы могли понимать!» – скорее всего, Александр Трифонович прикинул на себя: в 1949 году у него, известного поэта, и мысли не было, что Сталин в чём-то может быть не прав, а здесь сопливые школьники решили бороться!
Жигулин публикует свои стихи, которые высоко ценил Твардовский, и пишет автобиографическую повесть «Чёрные камни» – так назывался лагерь, где он работал на руднике, но черные камни – это ещё и метафора: всё то, что обрушила на них власть за попытку стать самостоятельными:
…А вот и я
В фуражке летней.
Под чей-то плач и чей-то смех
Иду – худой, двадцатилетний
И кровью харкаю на снег.
Да, это я
Я помню твёрдо
И лай собак в рассветный час.
И номер свой пятьсот четвёртый.
И как по снегу гнали нас.
Повесть была опубликована только в 1988 году, «Колымские рассказы» антисоветского заговорщика В.Т. Шаламова тоже опубликованы в 1988г., до этого никто не решался взять на себя ответственность и напечатать, ведь у нас недовольны советской властью были только евреи (и диссиденты, которые и есть те же евреи!)