Итак, после встречи с вождём миссисипских индейцев Таскалусой поход де Сото резко перешёл в драматическую стадию — хотя до сих пор ничто не предвещало проблем, помимо затянутости сего предприятия. Шёл сентябрь 1540, экспедиция длилась более года, а результатов пока дала ноль. Таскалуса, в честь которого назван известный Алабамским университетом городок, был "верховным вождём" местности в районе слияния реки Алабама с её притоком Куса. Ему подчинялись вожди нескольких окрестных деревень.
Таскалуса уже имел дело с испанцами — а конкретно с одним из выживших в экспедиции Нарваэса, но представление о конкистадорах это знакомство дало ему слабое. И людей де Сото вождь явно недооценил. С другой стороны, испанцы тоже недооценили туземцев.
Встреча де Сото и Таскалусы состоялась 10 октября, почти через месяц после появления испанцев в этих землях. Таскалуса произвёл на испанцев немалое впечатление своими огромными габаритами. По случаю этой встречи индейцы устроили праздник, однако атмосфера с самого начала была довольно-таки нервной. Просьбу предоставить носильщиков и иную помощь Таскалуса отверг довольно грубо — заявив, что это ему все вокруг служат, а не он кому-либо.
Конечно, с точки зрения самого вождя это было вполне логично. Однако можно понять и Эрнандо де Сото: напомню, это один из ключевых офицеров Писарро при покорении инков, участник пленения Атауальпы. Конечно же, ему не очень понравилось, когда таким тоном заговорил господин нескольких задрипанных деревенек — имелся у де Сото опыт конфликта с правителем целой империи.
Дальнейшее было довольно предсказуемо: де Сото решил применить ровно ту же тактику, что сработала когда-то с Атауальпой в Перу. То есть взял вождя в заложники. Таскалуса сразу пошёл на попятную: мол, ладно-ладно, будут вам носильщики, а ещё женщин дадим, кстати, ну и ещё чего-нибудь. Но это всё не здесь: надо идти в деревню Мавила (она же Мабила и ряд других вариантов написания). Де Сото поверил, что ему удалось запугать вождя, сразу смягчился — освободил Таскалусу и даже подарил какие-то мелочи.
18 октября 1540 добрались до Мавилы — и тут сразу же стало понятно, что дело нечисто, а с Таскалусой не стоило миндальничать. Деревня была хорошо (по местным меркам) укреплена — имела солидную деревянную стену, но главное — оказалась забита молодыми мужчинами при полном отсутствии женщин, детей и стариков.
Всё это даже не пахло, а прямо-таки смердело заранее приготовленной ловушкой. Тем не менее де Сото вошёл в город с маленьким отрядом охраны. Разговор в Мавиле не сложился. Пообщавшись со своими "вассалами", Таскалуса совсем уж преисполнился уверенности и начал требовать, чтобы испанцы убирались с его земли. Причём даже не лично — так как удалился в один из местных домов для совещания и больше говорить с де Сото не хотел.
Эрнандо де Сото, конечно же, возмутился пуще прежнего. Мол — я ведь мог его вовсе не освобождать, что за дела? Тем временем вокруг нескольких испанцев, вошедших в Мавилу, собралась толпа туземцев, настроенных недобро. Слово за слово — трудно уже сказать, кто кого первым ударил...
...ясно одно: де Сото чудом вырвался из укреплённой деревни, несколько его телохранителей при этом погибло. Несмотря на то, что за частоколом сидело более 2000 индейцев, в ярости Эрнандо велел своим людям (а их было примерно 600, напомню — местные носильщики резво разбежались) атаковать. Никакого особого смысла в этом не имелось, однако у де Сото... взыграло, что называется.
Бой шёл около 9 часов — как вы понимаете, дался нелегко. В конечном счёте Мавила была захвачена и сожжена (точное местонахождение её до сих пор не установлено), практически всех индейцев убили. Судя по всему, Таскалуса тоже погиб в битве: больше о нём ничего слышно не было, однако и тело не нашли. Победа вышла, откровенно говоря, пирровой.
Погибло на месте 22 испанца, а ранены оказались сотни — это при том, что не имелось возможности сколь-нибудь нормально лечиться и нужно энергично двигаться дальше. Ясное дело, что многим из этих людей предстояло умереть вскоре, а прочие страшно отяготили экспедицию.
Кроме того, каким-то образом умудрился сильно пострадать испанский обоз, так что немалой части припасов де Сото лишился. Также погибло до 40 лошадей (а это в два раза больше, чем у Кортеса когда-то имелось, ага — огромное по меркам Конкисты число).
С того момента многие испанцы в экспедиции вынуждены оказались носить индейскую одежду — в том числе упомянутый ранее родственник маркиза Асторга, богатейший и знатнейший человек. Иронично, учитывая недавние претензии к освобождённому Ортису по поводу нежелания переодеваться в европейское платье.
Получив вместо носильщиков сотни израненных людей и лишившись большей части ресурсов, де Сото вынужден был активно двигаться дальше — здесь-то уже всё сгорело, ловить больше нечего. Несколько встреченных деревень оказались брошены и "без единого гвоздя", кое-какие по пути разграбили — но добыли там в основном скрывавшихся участников боя в Мавиле.
В общем, ничего хорошего из агрессивного поведения не вышло. Тем не менее требовалось куда-то продвигаться, как-то выбираться из этой ситуации. Хотя де Сото определённо сам усложнил собственное положение — это был человек не из тех, которые легко сдаются.
Автор - Андрей Миллер. Подписывайтесь на Grand Orient и читайте больше его статей! Или читайте по тегу #миллеркат