Без сомнения все, кто поднимал в небо первые самолеты, были героями. Потому что все они прекрасно понимали: то, что в конце концов какая-то гайка открутится, мотор остановится, таран не получится, но что-то случится обязательно. Не сегодня, значит, завтра. И тем не менее садились в кресло пилота, кричали «От винта», вдыхали аромат касторки, носили кожаную одежду, шлемы и огромные очки.
К тридцатым годам стало попроще. Но авиация все равно находилась на заре своего существования, да и потом, мы же знаем, что когда Господь наводил порядок на Земле, авиация находилась в воздухе. Поэтому и с порядком было непросто, и место для подвига всегда было – то дальние перелеты, то спасение челюскинцев, то рекорды грузоподъемности. Стоит ли удивляться, что во время героев и расстрелов – в тридцатые годы прошлого века, в СССР главными героями считались летчики.
Судьбы у них сложились по-разному. Но, наверное, самым невезучим был Сигизмунд Леваневский – героический неудачник, ставший Героем "в аванс".
Есть мнение, что Леваневского стали выдвигать в СССР в герои и знаменитости в пику заклятым соседям-полякам, у которых имелся свой герой с такой же фамилией. Ведь старший брат Сигизмунда Юзеф во время революции и Гражданской войны, выбрал другую сторону и оказался в Польше. Юзеф Леваневский разбился в сентябре 1933 года, когда пытался установить мировой рекорд дальности на польском самолете.
Это, конечно, занятно. Но на самом деле, парой месяцев ранее Сигизмунд, недавно ставший одним из летчиков Главсевморпути, смог перевезти с Чукотки на Аляску американского летчика Маттерна, после его аварийной посадки на Чукотке. Чукотка и сейчас – край света. А тогда – тем более. Спасение американского летчика сделало Леваневского героем американской прессы, а Советскому Союзу очень была нужна такая положительная репутация – мир во всем мире, спасем всех, кому потребуется и так далее. И раз у Леваневского образовалась такая положительная связь с Америкой и имелась там определенная популярность, то почему бы ее не использовать на благо Страны Советов. Тем более, что вскоре помощь от Леваневского, его умения и американские связи очень даже потребовались: пароход «Челюскин» сначала вмерз во льды, а потом и вовсе затонул.
Спасать экипаж «Челюскина» решили с помощью авиации. Маршруты летчиков, принимавших участие в этой великой, без всяких натяжек, спасательной операции, были разными. У Леваневского и Слепнева этот путь пролегал через Америку, где советские власти закупили два самолета Consolidated Fleetster, которые были подготовлены для предстоящей работы гораздо лучше наших Р-5. Но если Слепнев на льдину слетал и пятерых челюскинцев вывез, то Леваневский до льдины просто не долетел – он разбил новый, только что купленный самолет при посадке после перелета с Аляски на Чукотку. Правда, не стоит забывать о том, что Леваневский через несколько дней после этой истории, сел за штурвал полуисправного У-2, чтобы срочно привезти из Уэлена в залив Лаврентия хирурга.
В результате, хоть ни одного челюскинца Леваневский не спас, но Героем Советского Союза все равно стал, вместе с остальными летчиками, принимавшими участие в эпопее.
Леваневский прекрасно понимал, что в отличие от Каманина, Слепнева, Молокова, Водопьянова, Ляпидевского и Доронина, он получил свою награду авансом. И теперь просто рвался совершить что-то на самом деле несомненно героическое, чтобы ни у кого даже тени сомнения не было.
А тут как раз в воздухе витала идея беспосадочного перелета в Америку по самому короткому, но и самому сложному маршруту – через Северный полюс. И Леваневский вызвался возглавить экипаж для этого полет на специально построенном самолете РД «Рекорд Дальности», который мы теперь знаем как АНТ-25.
Про перелет раструбили на весь мир, даже выпустили специальные марки. Но в итоге АНТ-25 долетел до Кольского полуострова и вернулся назад из-за утечки масла, которая на самом деле, по мнению второго пилота Байдукова вполне позволяла долететь до Америки. Но все решил командир экипажа и с его подачи штаб перелета. В итоге получился огромный пропагандистский эффект со знаком минус. Да еще и на разборках после полета Леваневский вдрызг разругался с Туполевым, бросив ему при всех обвинение во вредительстве. А на дворе был хоть еще и не 1937, но уже конец 1935 года. Самое интересное, что неправ был как раз Леваневский, а правы – Байдуков и Туполев.
В итоге тихоня Байдуков нашел себе нового командира экипажа (он сам никогда не рвался быть первым и искал себе командира-тарана, который будет блистать, пока он сделает свою задуманную работу). Таким командиром стал Чкалов. От него требовалось многое и немного – добиться разрешения на перелет, возглавить экипаж, взять на себя испытание «медными трубами». А работу было кому сделать: Байдуков и Беляков – опытные летчик и штурман, и в машине и в навигации разбирались отлично. А Чкалов, хоть и не имел опыта дальних перелетов, отлично дополнял их своей бьющей через край энергией. Так и получился знаменитый экипаж, которому оказался по плечу и «Сталинский маршрут» и первый перелет в Америку. На все том же «вредительском» АНТ-25.
Леваневский же себе путь на машины Туполева навсегда закрыл. НО! Он таки нашел себе машину для перелета. Это был четырехмоторный ДБ-А, глубокая модернизация ТБ-3, который в срочном порядке за два месяц переоборудовали под перелет. Так как машина была мощная, четырехмоторная, то Леваневский собирался и обещал совершить не просто очередной, уже третий перелет, а – первый, по-настоящему коммерческий рейс с грузом. Ага – хочешь коммерческие грузы доставляем, хочешь – бомбы через Северный полюс возим.
Вот только проблемы начались с самого начала. И виной их был в том числе наш герой "авансом".
Говорят, что Сигизмунд Александрович в общении был человеком непростым – слишком гордым, не считавшим необходимым опускаться до мелочей и людишек поменьше. Может быть, это и наговоры, но в результате экипаж для полета на Н-209 собрался большой, но не самый слаженный. Кроме того, очень странным был подбор членов экипажа. Одни хорошо знали машину, но не имели опыта полетов на севере. Другие – такой опыт имели, но самолет, на котором предстояло лететь, увидели только после начала подготовки. Это уже не добавляло плюсов.
Перелет стартовал 12 августа 1937 года вечером в четверг. Причем метеорологи предлагали перенести старт на день-два, так как над Северным Ледовитым океаном собирался большой циклон. Но Леваневский настоял на вылете. То ли спешил, то ли в «пятницу, 13-го» не хотел стартовать. В мемуарах Чертока можно прочитать, что первый звоночек по Н-209 прозвенел на взлете: за крайним правым двигателем тянулся легкий дымок.
В 14:49 13 августа, после пролета Северного полюса пришла радиограмма
«Отказал правый крайний из-за маслосистемы. Идём на трёх, тяжело. Идём в сплошных облаках…»
Опять Леваневского подвело масло. Прав оказался Чкалов со своей странной арифметикой:
«один мотор — 100% риска, четыре мотора — 400% риска».
Больше от экипажа Н-209 не было ни слуху, ни духу.
Невезучий все-таки был Сигизмунд Александрович герой.
Надо сказать, что несмотря на то, что площадь поисков была «скромной» – всего лишь около половины Северного Ледовитого океана – Родина своих не бросила. Нет, не только на лозунгах. Несмотря на то, что прямо сразу собрать и лететь на выручку было ровным счетом некого, в максимально срочном порядке самолеты оснастили и людей искать Н-209 отправили. И эта спасательная экспедиция была не менее героической, а может быть и более, чем спасение челюскинцев. Только результата у нее не случилось – Леваневского, экипаж и самолет не нашли, только еще три переоборудованных для полярных полетов ТБ-3 раздолбали. Поэтому и наград не случилось и тех, кто в ходе этой спасательной экспедиции разбился, тоже не очень-то почтили громким салютом.
А закончить эту историю можно, уж извините, каплей специфического юмора сквозь слезы. Потому что Сигизмунд Александрович все-таки достал своего личного врага Туполева даже сквозь время и расстояния, можно сказать, с того света. Потому что в октябре 1937 года, еще недавно один из лучших советских авиаконструкторов, а теперь, «как неожиданно оказалось» предатель, шпион всех вражеских разведок и враг народа, арестант Андрей Туполев, подписал чистосердечное признание в том, что он занимался развалом советской авиапромышленности, всеми силами вредил укреплению обороноспособности государства рабочих и крестьян, тратил впустую народные деньги и еще:
«срывал перелёт Леваневского через полюс».
Так и не закончил Сигизмунд Александрович самого великого подвига.
Хотя несомненно был героем. Тогда любой летчик, особенно полярный, был им.
----------
Пожалуйста, не ленитесь, ставьте лайки :) Они очень помогают развитию канала. Не говоря уж о подписке :) Тем более, что увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, только подписавшись на канал.