В конце алфавита скучают несколько букв. Например, «Ц». У неё и названия-то приличного не было, просто «ЦЫ». Но вот ЦЕННОСТЬ этой буквы не меньше, чем у букв из начала алфавита.
ЦЕЛЬ — ЦЕЛЫЙ — ЦЕЛИТЬ — ЦЕЛОВАТЬ. Не надо придумывать каждому их этих слов свою историю, совершенно очевидно, что это лишь формы одного слова, надо только понять, какое тут смысловое ядро. Фраза «целый и невредимый» подсказывает нам, что ЦЕЛЫЙ, ЦЕЛЬНЫЙ, ЦЕЛОСТНЫЙ — это именно «без повреждений», а в отношении живого человека — «здоровый», поэтому ЦЕЛИТЬ — это «делать целым» (устранять повреждения, восстанавливать целостность), отсюда идут производные ЦЕЛЬБА, ЦЕЛЕБНЫЙ.
Из словаря: ЦѢЛЫИ — здоровый, здравый (о рассудке, уме), ясный (о рассудке, уме), светлый (о рассудке, уме), чистый, непорочный, невредимый, неповреждённый, нетронутый, крепкий, целый, цельный, сделанный из одного куска, без примеси, весь. ЦѢЛИНА, ЦѢЛИЗНА — новь, непаханая земля.
Если же в середину глагола ЦЕЛИТЬ мы встроим «вытягивающий, распространяющий» в-суффикс, то получим... ЦЕЛОВАТЬ. Ясно дело, что на Руси поцелуй до открытия окон в Европу (первого — Кириллом и Мефодием и второго — Петром) был ЦЕЛОМУДРЕННЫМ. Поцелуй был частью обряда с поклонами и объятиями при встрече и расставании. Кроме того, целовали землю в знак клятвы, целовали больную корову, чтобы поправлялась. И царевну — чтобы ожила. Не было в этом ни похоти, ни страсти («всё такое» пришло из Рима).
ЦЕЛОВАНИЕ — это восстановление взаимной целостности (ясности, чистоты, здравости) после разлуки или перед ней. Что же тогда наша ЦЕЛЬ, в чём она состоит? Конечно, не в том, чтобы «попасть в яблочко». ЦЕЛЬ — это создание целого, целостного, ценного. Точность попадания и чистота образа (без примесей) здесь тоже важны! Поэтому, когда мы говорим «моя цель» — это должен быть именно «достойный результат деятельности», а не простое «попадание в точку».
Согласно правилам нормального русского языка ЦЕЛЬ — прошедшее время (опыт) от некоего несохранившегося номинатива ЦЕ(ТЬ), причастная форма которого будет звучать как ЦЕНА. ЦЕНА — определённая нами ценность, цельность, попадание в «точность образа». Ушедшие от нас слова: цѧта, цата «мелкая монета», целковый «серебряный рубль».
Так или иначе, преобладающее значение «Ц» в словах — это ценность. Слова цвет, цвести, цветок — это не производные от слова «свет», это самостоятельные ПОЛНОЦЕННЫЕ образы. Обратим свое внимание на суффиксальное «ц»: водица, умница, ядрица, душица, солнце, оконце, леденец, удалец. Сравните: водка, умник, душка, окошко, ледянка — это не то, здесь совсем другие значения, им как будто чего-то не хватает для полноценности, целостности образа. «Ц» — царь-суффикс, он подчёркивает лучшие качества обладателя.
Уверена, что наш ЦАРЬ — это никакой не Цезарь и не кесарь. ЦАРЬ — это создающий ценности страны и поддерживающий целостность страны. Он чеканит ценности (цаты, целковые).
Слово чеканить считается одновременно исконным и заимствованным из тюркского от чакмак «бить» (не комментируем эту нестыковку). А если хотя бы на минуту предположить чередование ц/ч (очень распространённое в прошлом), то мы получим исходные смыслы ЦЕТЬ + КАТЬ = ЦЕКАТЬ (ЧЕКАТЬ), то есть «выпускать (катать) ценности».
В начертании буквы наблюдаем два столпа, объединённых перекладиной снизу, и «цепляющий хвостик». «Ц» как бы и существует для того, чтобы можно было зацепиться и создать из разрозненных элементов прочную целую ценную ЦЕПЬ (ЦЕ+ПА(ТЬ)).
Словари бессовестно пишут, что ЦЕЛЬ идёт от немецкого «мишень», ЦЕНА — от авестийского «отмщение, возмездие» (родств. каять(ся)), а ЦАРЬ — от римского кесаря.
И кто же мы тогда такие на историческом поле, если наши ЦЕЛИ, наши ЦЕННОСТИ, наших ЦАРЕЙ официально в словарях признают ничтожными, а мы продолжаем с этим соглашаться? У нас что, не осталось ни памяти, ни здравого смысла, ни языка?