Эльза с огромным удовольствием рассматривала его вблизи и совершенно не стеснялась своего взгляда. Ей казалось, что они всегда были вместе, а больше никого она даже не знала. Эта родная тёплая комната, недопитый чай на столе, недоеденный хлеб с маслом… Диван… О другом мужчине она здесь никогда и не мечтала, а просто ждала его, именно его. На ресницах дрожали слёзы, и она улыбалась в тишине, темноте...
Но они оба не заметили, как пролетело время, и опомнились. В одну секунду вздрогнули, когда у Эльзы раздался сигнал на телефоне - она поставила будильник, чтобы случайно не заснуть рядом с любимым. Уже приближалась полночь.
— Мне пора, - прошептала она расстроено. – До завтра? Или… когда мне можно прийти?
Он вздохнул и еще ничего не сказал, как она с ужасом почувствовала, что все сейчас закончится.
— Спокойной ночи, до завтра, – торопливо проговорила Эльза, и уже почти вскочила. Хотелось убежать, не от него, от опасности этих минут, когда он скажет, попрощается навсегда, но Виталий успел схватить её за руку и стал эту руку целовать, каждый пальчик и даже запястье.
Страх вспыхнул в глазах с новой силой, когда она услышала:
— Элька, прости, Я опять не устоял перед тобой, прости меня.
Она задышала растерянно, волнительно, уже всё понимала, что не хочет он продолжать. Но и словами обидеть не хочет, жалеет её.
Уверенная в своей победе, она запрещала себе даже думать о том, что всё, это последний раз. Он признал себя слабым, просит прощения. Не хочет.
Не хочет быть слабым…
Эльза кивнула, схватила одежду и вышла в коридор, спрятавшись за стенкой, быстро одевалась. Еще минута и дверь за ней закрылась.
«Дочь его у Лизы. Он остался один. Я осталась одна. Я снова одна».
На площадке перед лифтом она остановилась, оглянулась на дверь, вспоминая всё и сразу.
Матвей её выпроваживал, улыбался и выходил, уезжая по делам. Проникнуть к нему снова после тех двух недель скандалов было уже невозможно. Вспомнила, как она застала Лизу у него в домашней одежде, гуляющую, как у себя дома, сделала вид, что рыдает из-за Макса. Вспомнила, как приходила к ним, женатым, с одной единственной целью – посмотреть последний раз, а потом свести счеты с жизнью… Увидела записку Лизы на балконе… Потом её саму.
Улыбнулась, вспомнив, как эта маленькая дурочка Лиза к ней приходила, выбросила все окурки и мусор, убралась, потрепала нервы. … Да, началась у Эльзы новая жизнь тогда. Еще без мужчины, но уже счастливая, когда она повторяла себе: «Я не одна».
Прижала руку к быстро бьющемуся сердцу. Из груди уже хотел вырваться крик, но она лишь по-детски заскулила и побежала по лестнице вниз с двадцать второго этажа.
Когда вышла на улицу, покачиваясь от головокружительного спуска, снова вырвался стон, а не крик. Словно в опьянении, еле добралась до своей машины, села за руль и выдохнула тихо слова: «Прощай, моя любовь, я не одна, у меня есть сын».
Приехала домой и закрылась в спальне, сразу легла, не раздеваясь на живот и затихла. Замерла. Прошло около часа, тихо заплакал ребенок. Эльза встала, сняла блузку и обняла тёплого сонного малыша.
***
В субботу Лиза вернулась из института, открыла дверь и тут же услышала звонкий смех Ольги Ивановны, хохот отца и детские вопли, визги.
«Девчонки!»
Она быстро скинула бомбер, кроссовки и улыбкой заглянула в зал. На четвереньках стоял муж, а на его спине – Машка с просто дикими глазами, вся красная, и у нее в обеих руках был длинный надутый шарик.
— Ух ты!!! Матвей!! Клас-с-с!!!
Он повернулся и в ужасе посмотрел на нее.
«Так смешно, всеми четырьмя лапами разворачивается!» - подумала Лиза и звонко захохотала вместе со всеми. Отец уже закрыл лицо руками и вздрагивал от смеха, а Ольга Ивановна с Катей на руках восторженно застыли.
— Лиза … Быстро отвернись, и забудь!!! Ты меня такого не видела!!! Машка, слезай, Лиза пришла… Мы договаривались!
— Девушка медленно опустилась на четвереньки и подползла поцеловать. Матвей смущенно засмеялся и потянулся к ней.
— Ты мой Полкан… Ты мой… пёсик…
— Я конь, Лиз. …. А-а-а… Осторожно!!!
Сын с другом выскочили из укрытия и напали со своими шариками. Машка зверски отбивалась и визжала. Матвей и Лиза получили по голове, и она упала заливаясь смехом.
Оказалось, что «дети» периодически так развлекаются. Конём становятся по очереди, а разбойники должны на рыцаря нападать.
Рыцарь всегда Машка. Катю тоже сажали на спину к брату, только она была еще маленькая для таких забав, и просто осторожно каталась.
Через несколько минут Матвей, уже прямоходящий, расставлял тарелки и чашки, накрывал на стол, а Лиза стояла в душе и всё еще смеялась. Так играл с ней отец в детстве, было жутко весело, Лиза была рыцарем или казаком, а мама… Мама пряталась, нападала из-за угла и …
Девушка вздохнула и улыбнулась снова. Вид мужа с сестрой на спине восхищал.
Не каждый отец согласится стать конём и стирать колени, чтобы порадовать ребенка… А ведь детям только покажи, что так можно побеситься, они будут играть, пока не вырастут…
Она быстро подсушила волосы и вышла с цветущей улыбкой.
— Успела к обеду?
— Муж тебя ждет! Ничего не ест. Хочет, чтобы ты забыла, что видела и всегда представляла его таким… крутым и стильным парнем! – Ольга Ивановна погладила Матвея старшего по голове, а потом подумала, подошла и младшего тоже погладила, и друга его – мальчика-одноклассника.
— А часто вы так беситесь?
— Когда тебя нету! – Машка уже доедала. Она была все еще вспотевшая, довольная, аппетит её не вызывал беспокойства.
Лиза внимательно посмотрела на Матвея, а он на неё. В глазах она увидела немой вопрос: «Ты случайно не разочарована? Я всё еще смешной или тот самый парень, в которого ты влюбилась?»
Отец понял, что Матвей при ней еще так не развлекался, и объяснил:
— Это я их подучил, Лисёнок. Помнишь? Может повторим и залезешь мне на спину? Я не против!
— Да, папочка. Я всё помню, мы так в детстве бесились. Я тебя за это обожаю, ты самый лучший отец на земле. Скоро Катя будет сидеть на мне и мы… будем вместе беситься.
— Катя будет на мне! — улыбнулся сын.
— Я тогда с Лизой буду бандитом. — покраснел друг Матвейки и смущенно уставился в тарелку.
— Хорошо, я буду разбойницей.— согласилась она.
— Мама - засланка!!! — вдруг сказала Катя. — Лазбойница! Засланка!
Тут уже покраснела Лиза и уставилась на Матвея. Он покачал головой и закрыл глаза рукой, смеясь ушел в комнату.
Она быстро запихнула в себя остатки супа, откусила булочку и объявила:
— Всё, я больше не могу! Пойду повинюсь… Это не я научила Катёнка так говорить...
Девушка сокрушённо вздохнула, и за столом грянул хохот.
Пока они смеялись у Лизы забрал тарелку сын и положил себе в неё второе блюдо.
— Ты что, Матвей? Тоже невоспитанный стал? Тарелки воруешь... — Лиза всё больше удивлялась происходящему.
Он еле сдержал смех.
— Я поем в твоей тарелке второе, чтобы лишнюю не пачкать…
— А… вот что! Ты проиграл, да? Папе?
— Да, Лиз. Целую неделю мыть посуду… Руками. Он так меня воспитывает хозяином.
— Хозяином своей жизни он тебя воспитывает. Молодец, папа. — Лиза чмокнула сына, Катю, Машку и подошла к своему отцу, виновато заглянула в глаза.
Он обнял и тоже уставился с улыбкой:
— Ну и как тебе словечко? А скоро ей в садик… Это кто научил? Макс?
— Это он, Валерий Яковлевич. Еще есть кое-что. — Лиза наклонилась и прошептала: — Тюдовисе. Это про него. И тютело - а это про Эльку. Он так её называет, когда дочка куда-то собирается, красится и причесывается. Скажи, что это неправильно, да?
На лице отца не отразилось ни одной эмоции. Лиза внимательно рассматривала.
— Я понял, это - чучело! Ну вы сами в сад водить будете, я там не собираюсь слушать хихиканье еще и ваших воспитательниц.
— Ой, Виталий Сергеевич! Вы не слышали, наверное, как некоторые мамы разговаривают, мы пока гуляем, такого наслушаемся… — улыбнулась Ольга Ивановна, — Такие дети слова знают, что ваши прям золотые девочки!
Лиза задумчиво перевела тему, видимо побоявшись, что будут еще слова, которыми можно научить детей:
— Я пойду, посмотрю, куда там конь спрятался. Поищу в шкафу.
Она и сама не поняла, почему это совершенно неосознанно добавила, но отец на какие-то мгновения изменился в лице, а потом снова улыбнулся.
Это был стыд.
Лиза покраснела, сбежала в спальню, где Матвей отдыхал на кровати, смотрел в потолок. Какая-то забытая мелодия играла у неё в душе, когда она видела его таким незащищённым.
— Милый, я сейчас сказала что-то ужасное отцу. Обними меня… А тебе я случайно ничего не сказала? Ты обиделся?
— Мне что-то стыдно перед тобой, Лиз. Катёнок еще маленькая, а с Машкой просто с ума сойдёшь.
— Ты очень хорошенький. Можно я посмотрю на тебя поближе? Ты такой… красивый!!! Или ты снова не приручен? А? Лис?
— Ты пришла раньше времени! Я не виноват, что мы бесились. — Матвей снова закрыл лицо руками.
— Что, стесняешься меня до сих пор??? Ты стеснительный? Матве-ей!
Он осторожно посматривал и снова опускал взгляд, как смущенная собака на хозяина.
Лиза вежливо сообщила:
— Это же классно так с детьми играть! Я в восхищении. Слушай, ты сегодня не поедешь в ночную смену работать? Мой любимый меня пригреет … на своей груди?
Улыбки засияли на их лицах почти одновременно.
— Вот как? А то я как раз хотел спросить… Любишь ли ты меня все так же сильно...
— Даже не знаю… — она задумчиво посмотрела в сторону и начала медленно подкрадываться к нему. — А надо тебя любить? А за что?
— За что?!! Да я твой муж! Ты обязана меня … любить! — он приподнялся, быстро схватил её и, засмеявшись, начал щекотать.
— Боюсь, что папа мне не разрешит тебя любить, он очень… приличный, воспитанный, человек…. Это ужасно то, что ты делаешь со мной… Я сейчас закричу, и он тебе втащит…! — Лиза зашлась от смеха, еле увернувшись от щекотки. Наконец он обнял ее и с улыбкой вздохнул:
— Я ему понравился, и продолжаю нравиться. Сказал, что не могу без вас любимых жить. А ещё, признался, что и я бы забрал эту твою Машку насовсем. Так привык, что они обе дома, Макс её плохому научит, а я хорошему.
— Прям забрать, да? Тебе одной девочки мало? Матвей, ты мне обещал! Мальчик! Зачем тебе вторая дочь?! — подразнила его Лиза.
— Деточка моя. — Он неожиданно стал серьезным, — Я за тебя продолжаю дрожать по ночам. Что-то не так, откуда чувствую – не знаю. Буду рад, если ошибаюсь … Дай мне время понять, не уезжай никуда одна или с детьми.
— А когда Макс меня утащил, ты такого не чувствовал?
— Не чувствовал. …. Тебе с ним интересно, кошко-терапия помогает? — улыбнулся Матвей и притянул её к себе.
Лиза снова улеглась на его плечо, и спокойно ответила:
— Да. Интересно! Мне там весело. Нравится гулять, в дом мы почти не заходим, только детей покормить. Он старается играть в улыбчивого доброго человека, которого ничего больше не ранит, но мне кажется, до сих пор в глубокой обиде. И вот это совсем не нравится.
Он … действительно любит детей, это очень хорошо видно… Матвей, если ты сейчас мне скажешь, что курс кошкотерапии закончен, тогда я больше не поеду. Только, пожалуйста, не говори, что ты ревнуешь.
— Не буду говорить. Я не ревную… Но зло берет. До сих пор.
Не могу забыть, что с ним постоянно рядом его ребята в охране, готовые за деньги выполнять любые приказы. Ради любви может сделать всё, что угодно, а?
— Я думаю, нет. — Лиза покачала головой. — Не может. Он взрослый, он уже сам говорит, что старый для любви и на самом деле сердце ему не позволит… Он может кого-то украсть? Ты шутишь? Матвей, скажи, что ты пошутил… Ты не можешь так на самом деле думать!
— Я за вас волнуюсь. Как-то мне нехорошо малёхо, детка. Жду тебя от него каждый раз, и дышать свободно не могу. Смог бы украсть? …Не знаю.
— А причем тут я? … Да, он тебя тогда напугал, ты редко чего-то боишься, но это была просто угроза, что увезет силой в какой-то отель. Это был единственный раз, и он не сделал. Я верю, что Валерий Яковлевич хороший человек. ... А Эля встречается с моим отцом. Тайно! — зашептала Лиза. — Я в этом уверена теперь на сто процентов, даже на двести. Я сказала, что это ненормально, а он … приказал не лезть и не мешать. — Она удивленно замолчала, а потом осторожно спросила, — Мой отец теперь, как ты? Может попасть в его зависимость? …. А как это возможно, Матвей?
— Детка, я всё помню, что ты даже не знаешь. Доверял и уважал, но что это за человек – до сих пор не знаю. Когда был одиноким барменом, мне сначала предложили работу, только потом ...остальное. Всё среди его охраны должно было делаться определенным образом. И не дай бог, забыть хоть что-то, упустить из внимания.
Если охранник, крыша, телохранитель не замечал это «что-то», и уже начинался скандал, забывал о чем-то… Если это было в первый раз, то знакомишься с его песней, получаешь веселый выговор, тем языком, который тебя так смешит. Дважды не успел предотвратить чью-то пьяную выходку, когда он возит по московским клубам своих гостей - иностранных или других серьезных людей, - лишаешься половины суммы. Если на твоей зоне в третий раз скандал, который заметил он или гости - увольнял.
Я был исключением из этих правил, Элеонора всегда была на моей зоне охраны, там происходили разные вещи, с её стороны, были провокации и меня, и отца, и других мужчин. Если ссорилась с Максом - превращалась в дракона. Приходилось нянчиться, разговаривать. Он был таким ехидным с ней, как будто это своеобразное развлечение. А она впадала в обиду и срывалась на Максе, Макс снова на ней.
Отец все время её проверяет. Ждет какого-то триггера? Не знаю. Всё время искал людей, чтобы с ней были только те, кто ей приятен. С кем она не будет срываться, как её мать. Он давал эти команды - "обеспечить Норке покой", "не обижать". И готов был за это очень дорого платить. В твоем отце он видит её покой, а значит и с её ребенком будет всё хорошо. Поэтому, далеко не уйдешь. Не отпустит он… Но чем задержать, если не нужны деньги? Я услышал в его сторону «Не спи, не пропадай» … Ты понимаешь?
— Да! Спрошу у него, у папы. Элька к нему приезжает, я знаю, что они оба скрывают это, может быть, и от Валерия Яковлевича тоже…
Матвей усмехнулся и кивнул, а потом спросил:
— Не думаю, что от него можно на самом деле скрыть. Лиз, а ты его считаешь другом?
Она облегченно вздохнула и рассказала всё, что ей говорил Валерий Яковлевич.
— Отец Элеоноры любитель играть на чувствах людей, он не всегда говорит прямо, что хочет, … но ты уверена, что его интерес к тебе чист?
— Да, я уверена!!! Уверена, Матвей! За это точно не волнуйся.
Мужчина постарался поймать её взгляд.
— Я думал о том, как хорошо нам было вместе, что мы с тобой пережили вместе, но если бы твой отец когда-либо узнал или увидел, как это всё было, он бы, наверное, поседел.
— Да не дай бог родителям увидеть, что за беспредел творят их дети… — согласилась Лиза, — А Валерий Яковлевич так за дочь боится, потому, что видел её личную жизнь на камерах. Сейчас не видит и волнуется еще больше. Я заметила, как он следит за ними, а когда Машка у неё в комнате вообще никуда не уходит… Всю жизнь, наверное, теперь опасаться будет, что она плохой человек и жестокая мать.
Но мой отец не боится, поэтому искренне к ней относится хорошо. Я не представляю, как мне было бы обидно, если б родной отец видел во мне какого-то дракона или демона, или... распущенную особу, потому, что я себя тоже вела не очень ... прилично. Эля совсем не злая, просто нервная и ревнивая, и ты это лучше всех знаешь, Матвей.
***
Лиза вышла к отцу и увидела, что он уговаривает Машу поехать домой, девочка сопротивлялась, не плакала, но смотрела в сторону.
Она осторожно попросила:
— Пап, оставь её с нами сегодня? Пусть побудет, пожалуйста, а ты отдохнёшь… — Лиза обняла его и шепнула, — Можете не прятаться! Я вас обоих люблю!
— Что ты сказала?
— Ничего… Ничего я не сказала.
Лиза увидела взгляд отца и сразу смутилась своей несдержанности. Чмокнула его в щеку и склонила голову на бок:
— Оставь нам Машку, ты её сейчас не уговоришь!
— В сад сама отвезешь?
— Перед институтом сдам ребенка и спрошу, она у нас хулиганка или воспитанная девочка, если надо повинюсь!
— Лиза… Мне не надо отдыхать! Ты моя дочь и…
— И засланка, знаю. — Она кивнула и снова поцеловала отца.
***
Апрель пролетел очень быстро.
Лиза по-настоящему осознала, что помощь Сашки в бизнесе творит чудеса. У себя в клубе он скучал и вяло наблюдал, а с Матвеем они были созданы друг для друга. Муж вставал за барную стойку, Сашка устраивал гостям конкурсы и розыгрыши призов, приглашал группы музыкантов, сам отбирал и создавал самый запоминающийся вечер в жизни влюблённых.
Лиза один раз в неделю приезжала к ним, а Полина недавно сделала операцию и пряталась от всех, кроме мужа, пока ей не снимут гипс.
Кошкотерапия продолжалась.
Эля улыбалась и ничего не рассказывала.
Валерий Яковлевич …
Однажды он спросил Лизу:
— Хочешь выслушать мою историю, нет?
Лиза кивнула. Она уже шла в расстегнутой куртке, припекало весеннее яркое солнце, запах леса и травы, показавшейся из под сугробов снега, сводил её с ума, природа просыпалась, уже почти проснулась...
Мужчина в этот раз был одет, как для пробежки, вид у него был довольно здоровый и свежий. Впереди, держась за руки, шагали девчонки, Эльза еще дальше ушла в сторону лесных дорожек, а Макс у неё сидел в открытой коляске и смотрел по сторонам.
— Я не буду вдаваться в подробности, но не перебивай. Иначе обижусь и стану нейвным.
— Буду слушать вас очень внимательно, — улыбнулась Лиза. Она снова взглянула на Валерия Яковлевича и заметила, что он выглядит еще более счастливым, чем несколько минут назад.
— Ты замечаешь, что наша невидимая нить раньше только связывала нас с прошлым, а сейчас она стала такой крепкой, как будто мы держимся за руки? ...
Я могу говорить или очень нудно, или повеселить тебя, но сейчас будет что-то между.
Еще до армии я встретил девушку, она была очень богатой, для меня невероятно богатой. А через год после того, как вернулся, мы почувствовали сильное влечение. Но её семья из двух тиранов женского пола вызывала у меня тихий ужас. Да что говорить, и она сама вызывала тихий ужас. Но было поздно, начали жить вместе.
Мы не говорили о детях, а если я поднимал эту тему, она начинала нейвничать. Договорились, что если мы даже останемся вместе, то все равно не будем иметь детей, потому в этом мире слишком много дерьма и ни одного леденца на палочке.
Я знал, что она ненормальная, а потом… Понял, что ей это противопоказано – заводить детей. Не буду объяснять тебе, как я это понял, птичка. Ты начнёшь рыдать.
Я был слишком слабым, чтобы дать ей то, что она заслуживает, и это даже не ремень, что-то из камеры пыток должно было поставить на место этого дьявола в юбке. Свалил от неё в мучениях, крикнув вслед, что мне нужен тот, кто останется после меня.
Не знаю, сколько абортов в тайне она сделала, или принимала таблетки. Мы были молоды, я не вникал.
Уже достаточно продвинулся в бизнесе с её помощью, с её приданным. Тут я впервые и попытался скинуть ошейник, сбежать. Ночной побег с подкопом и прогулкой по канализации удался. Я вынырнул из дерьма где-то в неизвестной местности, отмылся, побрызгался дорогим одеколоном, чтобы скрыть смрад, и слился с толпой.
Бог наказал меня, или она прокляла, не знаю, но ни одна последующая не беременела, а она родила Нору.
Я не признавал, хотя по срокам было возможно… Но как? Не хотела и родила? Для чего?
Увидел впервые – не понял, второй раз - засомневался, в третий – задумался, в пятый год её жизни взял на руки и прослезился.
А когда меня должны были закрыть, я рыдал, что это божье создание, моя Норка, будет расти без меня. Ты представляешь меня рыдающим за заднем сиденье машины, в которой сидят мои подчиненные?
— Нет, но вы очень добрый и любите её, — тихо произнесла Лиза.
— Спасибо, птичка, за веру в слова. А если бы я тебе соврал? Если я все это придумал и ехал вытирая пот со лба, слава богу она не моя дочь?
— Так она не ваша? – спросила Лиза и Валерий Яковлевич усмехнулся.
— Я не стал проверять. Я стал узнавать, искать свои черты в её лице, характере, я не стал проверять, потому, что больше у меня никого не было. Время летит, и вот она уже идет, такая огромная, как пантера, вставшая на задние лапы. Ну, что скажешь?
— Я верю во всё, только одна неправда есть в вашем рассказе, — заметила Лиза, — Вы убедились, что она именно ваша дочь.
— Дважды подходил к тому, чтобы убедиться. Дрожал, как лист. Ей было пятнадцать. Когда все кончилось, и мне выдали результат, я испугался той сильной сердечной боли. Пятнадцать лет жил, не переживая, закрывая глаза на её мучения и не вмешиваясь, потому, что это же, возможно и не моя дочь, не моя ответственность...
Я сказал ей, что теперь она достаточно взрослая, чтобы я мог забрать её у матери к себе, и увидел, как она скривилась и сбежала рыдать. Не обняла меня, нет. Она отказалась.
Стал убеждать, что это ее шанс, наш с ней шанс. Но она уже стала копией своей ненормальной матери. Снял ей отдельную квартиру, и еще не исполнилось шестнадцать, как она переехала, одна. Она стала жить одна. И приезжать, моих тёток бесить, выбешивать.
— А у вас был кто-то? Жена, женщина постоянная? - спросил Лиза.
— Нет, все непостоянные. И если бы с тех пор хоть одна из них оказалась беременной, стала бы постоянной, — сказал он, невесело усмехаясь. —Мне сказали, что шансы и были невелики, а сейчас уже равны нулю.
Кто-то дал мне такой шанс, но я пятнадцать лет чего-то ждал... А когда дождался… мне осталась одна забава, пальцы в рот, да веселый свист. Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист. — Валерий Яковлевич начал смеяться довольно тихо, но девочки обернулись, и Катя подбежала к нему. Он поднял её на руки и смеялся, пока слезы не покатились по щекам.
Лиза отвернулась, чтобы его не смущать, догнала Машу, поправила на ней куртку, присела на корточки. Сестра обняла, спросила, почему Эля грустная и так далеко ушла.
Когда она снова посмотрела на мужчину, он уже спокойно улыбался.
— Никогда не поздно. – крикнула Лиза. — Вы не единственный такой отец, кто оставил дочь с матерью.
— Нет, но это может быть звеном в цепочке последствий.. Вопрос в том, что мне сейчас делать? Что делать, когда она так счастлива и несчастна, а я уже могу скоро уйти от нее навсегда. Ты что-нибудь хочешь мне об этом сказать, птичка? Коли черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней?
— Я не знала, что тоже являюсь звеном в цепочке. Не могла предвидеть, чем закончится наша с ней встреча, пока она не произошла. И так же у нее, или у вас. У всех! Я только знаю, что такая встреча может изменить жизнь.
Он замолчал, задумчиво глядя на неё. Передал Катю на руки.
— У меня есть идея, — произнес он, — Но, прежде чем скажу или сделаю, что хочу, ты о ней узнаешь. Нам надо с тобой вместе решить, будем ли мы что-то делать. Постараемся, или опять разделимся на пары или гордые одиночества и разъедемся в разные стороны, встретившись только на моих похоронах?
— Не говорите так, вы не умрете - начала Лиза, но он покачал головой.
— Я самый старый и самый первый должен буду уйти. Сейчас я скажу, а ты потом скажешь да или нет. Понимаю, что шансы на успех предусмотреть нельзя. Но нам всем нельзя расставаться. А если мы расстанемся, потеряем время и что-то самое дорогое. Самое ценное в жизни. Мы уже стали родными людьми.
Лиза выслушала его и согласилась:
— Да. Мы создали какой-то своей цикл, между собой. Он до сих пор остаётся в силе, как обязательства друг перед другом. Родственная связь.
Я думаю, что каждый человек, оставаясь один, старается создать себе такой цикл для исполнения желаний, пусть даже это его домашнее животное. Как Ольга Ивановна с любимой собачкой, когда она думала, что Матвея надо отпустить одного. Людям надо о ком-то заботиться, и чтобы заботились о них. Кто-то близкий и родной.
Глаза его вдруг потухли.
— Мне срочно нужна моя собачка. Сейчас вы уедете, Норка закроется в комнате и ляжет спать, а я пойду создавать цикл любви с огромным псом, моим алабаем. Спасибо, птичка. Ты мне очень помогла.
Она ничего не могла предложить ему, поэтому только обняла и сказала, заглядывая в глаза:
— Я не совсем уверена. Потому, что всегда полагаюсь на чувство доверия и свою интуицию... Вы должны подождать. Так бывает, чтобы вы еще …не схватили человека, или он вас, а сразу почувствовали что-то важное между. Не физически, а будто душа уже коснулась. Вы - еще нет, а душа уже коснулась другого человека.
— Взрослым очень трудно полагаться на интуицию, только дети знают сразу, кого они любят. Ты была ребенком, и остаешься им.
— Моя мама тоже такая. Я так думаю.
Валерий Яковлевич, если вы не знаете точно, куда вам плыть, положитесь на волны, они вынесут куда-нибудь. Представьте, что вам надо не тонуть и лежать на дне своего дома, а где-нибудь плавать. Вечером в пятницу приглашаю вас в бассейн, мы идем с Матвеем. Встретимся там и расскажете, что с вами за эту неделю случилось.
— А если я плавать не умею, только с камнем на шее нырять? – засмеялся он.
— Давайте сюда ваш камень, Мы его унесем далеко и в лесу прикопаем. Хватит жалеть дочь, она красивая, взрослая, мальчик ваш чудесный… Эля точно ваша дочь, у нее, знаете, что с вами одинаковое?
— Да, мы оба драконы.
— Нет, у вас одинаковые ушки и еще, если представить, что у неё тоже усы и такая аккуратная борода, поставить вас рядом… Вы очень будете похожи.
— Если она прекратит бриться и у неё будут усы и борода, … Но твой отец уедет от стыда в Занзибару, Калахари и Сахари … лечить больных зверей…
Этим же вечером он, несмотря на запреты, постучался и зашел в комнату дочери.
— Норка, хватит. Тё ты злая такая?
Твой опять в командировку от греха подальше умотал?
Замотала ты его?
Ну не может человек! Хочет и не может, не молодой уже, устал. Не злись!
— Все то ты знаешь, папа.., Лиза тоже знает?
— Нет!! А что она знает-то? Ты о чем вообще? Вон, смотри за окном синичка, пролетела! Где наша синичка? Пойдем, посмотрим?
— Я не ребенок, не отвлекай!
— То есть, ты будешь нудеть и нервировать меня? Бедного больного…
— Не буду. Я с тобой не разговаривала, я молчала, ты первый начал.
— Ты меня силой мысли буравила, как Матвей, только он милый человек стал, а ты бяка, как была так и осталась. Бяка и тютело.
Одно радует, похудела малясь.
Теперь не самосвал, а газель. Но грузовая!
Твой халат, как тент на газели, куда такой длинный нацепила? Смотреть страшно. Бегаешь по дому, полы развеваются, как огромная летучая мышь…
— Пап, зачем ты пришел, зачем?
— Нора, давай я поговорю с ним?
Слезы наполнили её глаза, она посмотрела на отца и прошептала.
— Тихо, Макс раньше времени проснется. … Это бесполезно, только хуже мне опять сделаешь. Прошу оставь одну. Я не хочу никому портить жизнь!
Валерий Яковлевич подошел, притянул её за талию и с трудом усадил у себя на коленях, его светло карие глаза были в полутьме мерцающими, блестящими и почти золотыми.
Он зашептал:
— Битва только началась, а ты уже бежишь сдаваться! Нельзя сдаваться! Никогда не сдавайся, Нора!
Он не собирается отказываться от тебя.
Ты неправильно поняла.
У твоего отца, то есть у меня, достаточно связей в Москве, помогу любому подняться на твой уровень. Матвею помог и ему помогу!
— Ты и без меня знаешь, что он не примет ничего, и мою жизнь не примет, это совсем другой человек, папа!
Валерий Яковлевич прижал её к себе. Нора не помещалась на коленях, но он поднял руку и, утешая, погладил по голове.
— Ты не сдавайся. Выберешься, обещаю! Нора, надо верить, и будет так, как ты хочешь, не смей сдаваться.
— Ты сам сдался, папа. Когда ты выберешься? Пусти меня, я тяжелая, как корова. Но если он меня не позовёт, я не пойду.… Перестань его трогать, я только об этом тебя прошу, и ничего не говори никому.
— Ладно, не скажу. Но я никому не сдался и не собираюсь. Выкинь эти мысли из своей головы.
— Хочешь быть с ней и не можешь!
— Хорошо, да, я сдался. Но когда Макс наиграется, игрушку подбирать не буду.
Давай, я помогу его завоевать! Или вернешь жене?… Представила? Хорошо представила?! И как тебе? Больно? Жутко? Злишься?
— Жалко.
— Так накрой своими черными крыльями и положи весь мир к его ногам.
В кроватке закапризничал Макс.
Эльза вздохнула, убрала руки отца от себя, встала и пошла успокаивать. Взяла сына, расцеловала в щеки и решилась:
— Пап, ты уже хорошо себя чувствуешь?
— Да отлично.
— Я хочу, чтобы ты оставил меня такую, как сейчас. С ребенком.
— Что, уйдешь? … И запасы памперсов не возьмешь??? И туалетной бумажки рулончик? Так и уйдешь, совсем без ничего?
Давай я тебе хотя бы сумку предметов первой необходимости соберу… Мужик его поколения удивится, узнав, чем ты там пользуешься. И щетку зубную электрическую не забудь … Вот он удивится…
— Я не знаю, что мне делать.
— А я не хочу, не хочу по расчету, а я по любви по любви хочу. Свободу, свободу мне дайте свободу, я птицею ввысь улечу! … О… птицею… Птичка как там, интересно?
Может, самое главное препятствие – этот маленький… хорошенький… сладкоголосый демон? Точно!!!
Виталий Сергеич спасает не себя, а тебя, дорогая. Закрыл тебя грудью от демона, потому что он тебя любит, и не желает, чтобы нас молния сразила, Нора. Поэтому прячется в командировках.
Ты с подругой поговори по душам. Благословления попроси.
— Она чуть не застала… в шкафу, как ты сказал…
— Вот! … Так и знал!... Демона я возьму на себя! Если твой родной отец погибнет при исполнении отцовского долга, знай, я любил тебя, дочка. Ах, как сильно любил. И погиб. О боже, я погиб… Демон меня… ушатает. Прыгнет сверху, поднимет хвост и пометит по кошачьи, я в ужасе, дочка, но мой долг помочь вам быть вместе!!!
— Сказал, что это был последний раз.
— О, господи. Нора, если девушка говорит «нет», это значит «да», но попозже. С тебя цветы, шампанское или что он там любит? Коньячок-под-шашлычок…
Конечно, поломается, но романтический шалаш на природе, бреньк на гитарке, котелок над костром и щи на усах сделают свое дело, его сердце растает! Тебе предлагаю сменить свои сапоги на каблуках, как у ненормальной фифы богатенькой, на резиновые болотники.
Могу нарядить тебя в клетчатую байковую рубашку и свои старые треники. Сымай давай своё хранцузское барахло!
А еще лучше…
Нора!!! Я придумал!!! Я придумал, умница моя! Это будет…
— Это будет цирк, пап. А я останусь недобитым злобным клоуном.
— Нет. Милая, нет, прости за эти слова! Ты будешь рядовым в форме. Ты отдашь ему честь и скажешь: «Здравия желаю, Виталий Сергеевич! Рядовой Элеонор Янбаев по вашему приказу прибыл. Разрешите обратиться?»
Мужчина зашелся от хохота. Элеонора смотрела на него с улыбкой, сжав губы, на щеках играли ямочки.
Он, еще не просмеявшись, утирая слёзы продолжал:
— Скажет тебе «Равняйсь, смирно» - и ты должна замереть, можешь только глазом лиловым косить. Дождись, когда скажет «Вольно». Ты обвиснешь и расстегнешь пару верхних пуговиц неважно на штанах или на гимнастерке.
И он тебя тогда точно схватит!!!
Никогда он не будет со своей страшнохитрой бывшей женой, а будет с тобой!
Тебе нужен муж или не нужен?!
Норка, давай. У него хорошее чувство юмора. Твоя птичка тому подтверждение, она умеет не только смеяться, но и делать непроницаемое лицо, когда у неё все внутренности хохочут. … Беру её на себя. Ну чего тебе терять?
— Ты меня любишь, пап?
Дыхание Валерия Яковлевича участилось, он медленно сполз вниз по кровати, уронил голову на плечо и вывалил язык.
Перепуганная не на шутку Нора опасливо подошла и опустилась перед ним на колени, а потом отпрянула и села на пол.
Валерий Яковлевич убрал язык и прошипел:
— Я не понял Нора, ты не собиралась меня спасать? Значит, ты меня не любишь… Нет, не любишь! Теперь я это точно знаю. Ладно, я буду бороться за тебя сам. Сам наряжусь в форму и поеду честь отдавать. Не реви, будь человеком! Ну что ты ревешь-то опять, я ведь пошутил! Это меня птичка научила, так Матвей с Машкой забавляются… Видео показала. Она его лупит, он притворяется, что убит, а потом спрашивает, любит ли она его или нет.
Следующей ночью Эльза почти не спала, воспоминания о словах отца не давали ей покоя. Думала: «Неужели он всё еще может вернуться к бывшей жене?»
Утром она встала с постели с красными от слез глазами и такая измученная мыслью о том, что ей предстоит провести день в обществе счастливой Лизки, свежей и довольной после каждой ночи любви в объятиях Матвея… И увидеть любимого мужчину после больше чем месяца разлуки.
Сердце сжималось. Но она должна сделать это, её пригласили – Маше четыре года. Празднуют у Лизы, а вечером Маша поедет к матери. Лучше увидеть и попытаться понять, иначе она сойдет с ума, думая о том, любит ли он, рад видеть или нет.
Эльза решительно надела мужской черный костюм с белой рубашкой, застёгнутой на все пуговицы. Брюки в обтяжку, пиджак полусвободный.
Сняла все украшения, убрала волосы, заколола их в пучок, чтобы Макс не хватал.
Она задвинула все свои мысли подальше, и улыбалась, когда Лиза обняла и усадила на место за большим столом. Увидела удивленный взгляд Сашеньки «Ого!». Жена у него, казалось, совсем не изменилась, только едва заметно похорошела.
Матвей на удивление взглянул спокойно и поставил возле неё коктейль, который она заказывала, когда была за рулем когда-то в далеком прошлом.
Он привез в зал детский стульчик, но Лиза Макса не отпускала, держала на руках.
Эльза смотрела на игривую, веселую подругу, и понимала, что она всё знает.
Её чувства к нему были совершенно искренние - когда Виталий вышел из комнаты и сел за стол, у Эльзы зашлось сердце так, что она уставилась в окно и стала думать о чёртовых синичках, которые там пролетели.
А что, если он уже совсем остыл и совсем ничего не чувствует?
За Машку поднимались бокалы, тосты, дети носились, все улыбались... Макса Лиза уже водила за ручку, и это было так естественно, как будто у неё появился еще один ребенок, такой темноволосый мальчишка, непонятно от кого.
За целый час Эльза не проронила ни слова, только улыбалась.
Лиза взяла Макса на руки подошла и тихо её попросила:
— Эль, ты можешь тортик принести со свечками? Мы его в спальне спрятали, напротив нашей. Пока детей позовем, свет выключим, ты его принесешь, …и поздравим! Полинка и я пока на столе свечи зажжем, чтобы совсем темно не было, вечер уже…
Она кивнула и пошла искать торт.
В спальне Эльза прижала руки к груди.
Там было прохладно, легкий свет ночника, диван и кровать. Лежала мужская футболка. Его футболка. Она осторожно подняла её и прижалась лицом в отчаянной надежде хоть почувствовать знакомы запах, и она его почувствовала, чуть с ума не сошла от горячих мыслей.
«Торт, надо зажечь на нем свечи сейчас и принести».
Эльза вздохнула, поняла, что зажигалку не взяла.
Уже развернулась, чтобы выйти и спросить у Лизы, чем можно зажечь, как он неожиданно зашел и протянул ей зажигалку.
Эльза так и стояла, сжимая в руках футболку.
Мужчина подошел и быстро обнял, прижал к стальной груди. Жестко и сильно. Лишь несколько секунд он так стоял, а потом прошептал:
— Привет.
Эльза уложила голову на плечо и прижалась щекой, поцеловала шею.
Он, задыхаясь от смеха, прошептал:
— Ты хоть понимаешь, что мы с тобой творим, Эля?! — и, через еще одну секунду впился в её приоткрытые губы поцелуем.
Она неуверенно начала поглаживать его спину, переместились на живот.
— Тихо, девочка … - горячо прошептал и снова поцеловал.
Она всё почувствовала, и от счастья уплывала, куда-то в сверкающие на солнце волны. Осмелев, шепнула «Я люблю тебя» и почувствовала снова и снова, как он мечтает оказаться наедине.
— Да, я скучал по тебе… — хрипло вздохнул он, отступая. — Я весь день хотел посмотреть, какая ты стала… Как будто год прошел.
Машка что-то закричала Матвею, и Виталий стал быстро зажигать свечи на торте, шепнул:
— Эля! Неси, я сейчас подойду … Иди быстро, милая.
Она схватила подставку и вышла с тортом в заботливо распахнутую дверь, дрожа от ощущения невероятного счастья и возбуждения.
Весь оставшийся вечер они больше не оставались наедине, не смотрели в глаза и не разговаривали, но Эльзе было достаточно этих трёх минут.
На прощание, когда она одела Максу теплую кофту и застёгивала на ней пуговички, Лиза спросила:
— А где твоя машина? Под окнами?
— Нет, дальше, на парковке…
— А… там и отец мотоцикл поставил… Но он повезет на такси Машку сейчас к маме, а потом … поедет к себе. — протянула Лиза целуя ребенка в щеку. — Ты уходишь от нас, да? Приходи еще, Максимка! Эль, какой он счастливый! Он такой счастливый…
О ком сказала Лиза, Элеонора не сразу поняла, но услышала его смех, все мужчины в зале смеялись. Она забрала у Лизы ребенка, чмокнула её в щеку и спокойно вышла из квартиры.
А потом, поняла, что Лиза, не желая открыто ей сказать, сделала приятное предложение, как настоящая подруга.
Она прогуливалась с Максом на руках возле подъезда, когда подъехала заказанная машина - такси.
«Не сдавайся» - шепнул ей голос отца.
Элеонора хотела честной битвы.
Она могла бы отпустить машину, сказать, что передумали ехать и даже заплатить, но решила дождаться его «Да».
Еще горячей забилось бедное сердце. Она не могла ему рассказать, что происходило после дня расставания.
Как Эльза поняла, что не может жить вдали от него. Наступали такие моменты, когда она готова была бежать, лететь, упасть к его ногам, умолять оставить у себя, как преданную собаку.
В какие-то дни боялась, что он снова сошелся с женой, или нашел себе привлекательную соседку.
Вместо того, чтобы остыть и потухнуть, ярче и ярче разгоралось желание увидеть, хоть на минуту увидеть. И только невероятным усилием воли, какого раньше не приходилось испытывать, останавливала себя от нападения пантеры.
Ей было больно, обидно, жалко себя, но … наступало утро и Макс улыбался, наступало счастье, поэтому она не сделала ни одной попытки сближения.
Но все еще очень ждала, ждала своего шанса.
Это приглашение было неожиданным. Лиза позвонила и спросила, не хотят ли они увидеться, Машка её спрашивала, будет ли Эля.
«Если ты не сможешь, скажи, я ей объясню».
Стоит ли говорить, что отказаться не смогла.
И ни на секунду не пожалела.
Это был такой подарок…
Он вышел из подъезда с дочерью за руку. Увидел и улыбнулся.
— Эля! Не уехала? Попрощаться хотела, да?
— Я могу вас отвезти.
— Машину уже вызвал, вот стоит…
— Её… можно…. отпустить.
Маша подошла и обняла Эльзу, прижалась. Ничего не сказала, но так посмотрела на отца, что он кивнул.
Эльза усадила Машу в детское кресло, а Макса взял на руки Виталий, он сел с детьми.
Эльза медленно и осторожно выехала и спросила адрес.
— Ты не помнишь?
— Нет, я тогда ехала за вами. Не помню…
Он назвал улицу и номер дома. Эльза мгновенно произнесла своим голосом и навигатор выстроил маршрут.
За всю дорогу не перекинулись и парой слов, а когда подъехали, Эльза предложила поставить машину дальше от подъезда. Но она всё равно могла видеть эту дверь и лавочки.
Виталий позвонил в домофон, держа ребенка за руку, Елена вышла и почти упала к нему на руки, обняла, притянула за шею, стала покрывать поцелуями его лицо.
Эльзе стало плохо от ревности, но она взглянула на сына и улыбнулась ему. В их сторону больше старалась не поворачиваться.
Прошло несколько минут, окна авто были плотно закрыты, ничего не было слышно.
«Я опоздала. Поздно… Ничего уже не сделаешь… О, как мне жаль… Макс, наверное, гуляет от неё, поэтому... Пусть он будет счастлив… Будь счастлив, любимый…»
Эльза опять посмотрела на сына.
— Ты мой умненький, ты такой красавчик, но никогда не будешь, как папа. Ты будешь очень умненьким и верным, да, сынок?
В душе снова зажглись огоньки надежды.
Дверь в машину открылась.
Он сел и устало посмотрел.
— Эля… — он тихонько позвал, понял, что она замерла и будто даже не дышит. — Это странно, но … никакой реакции. Я не хотел, чтобы ты видела и не знал, что она будет меня обнимать. Я холодный, как лед. Никакой реакции...
…А еще, мне нужно будет съездить к деду, к моему отцу…
— Сейчас? — Эльза растерянно взглянула и добавила, — Хорошо, поехали. Только … дай Максу бутылочку. Он уже голодный. … Как ты?
— Нет, не сейчас. Мне нужно далеко уехать. Дней на десять, или больше. Да, больше – я уеду на месяц.
— Так долго? Еще один месяц? — горе ясно прозвучало в её голосе.
— Поехали со мной?
Он увидел, как от удивления у нее сбилось дыхание. После долгой паузы, с дрожащими слезами в глазах она переспросила:
— С тобой? Ты сказал, что я могу поехать с тобой?
— Ты хотела посмотреть, что такого страшного в моей жизни? Я еду в самое … дикое место. Это не город, Эля. Это деревня. Далеко от цивилизации. Если ты полюбишь это место… — он улыбнулся.
— Спасибо! О, спасибо! Я …обязательно полюблю! Мы поедем вместе? Я с Максом и ты??? Я полюблю! И мы останемся там навсегда!!! — она обвила его за шею и начала покрывать лицо нежными поцелуями и капнувшими слезами. Потом резко отстранилась и воскликнула, — Ты смеешься? Ты пошутил??
— Навсегда ты там точно не останешься. Но если тебя такая жизнь не испугает, мы попробуем… — прошептал он ей на ухо.
— А сегодня я могу… тоже? Сегодня мы будем вместе?
Она увидела, как его взгляд затуманился от желания и потянувшись поцеловала, а потом счастливо вытерла слезы и снялась с парковки.
Она знала, что сейчас он согласен и сможет побыть с ней наедине.
Он не ответил, но если даже сегодня попрощается и не пригласит, скоро вместе поедут туда, где он покажет, как живет его отец, и может быть мать еще жива.
Возьмет её в свою жизнь, она знала это, как и то, что он тоже скучал, и сходит с ума от желания даже сейчас, когда она просто сидит рядом за рулем.
💖Если человек делает, что хочет и добивается успеха, ни перед кем не виноват, не причиняет этим никому вреда, я считаю, что это прекрасно. Но, чтобы в ответ сказали - "да", чаще всего надо уметь ждать, размышлять, быть терпеливым... С любовью и хорошим настроением, Автор 💖