Я очень люблю дом Достоевских в Старой Руссе. То, как течет Перерытица прямо за окном гостиной… Как резко поднимается лестница в детскую — сейчас бы такого не построили, а если бы и построили, то никогда не сделали в такой комнате детскую. Достоевские жили в этом ныне ярко-зеленом доме некоторое время, а после смерти мужа Анна Григорьевна не раз возвращалась сюда.
И кажется, что этот дом до сих пор наполнен любовью.
Ровно в той же степени, в какой я люблю их дом, я терпеть не могу юбилеи кого-нибудь великого. Театры и кино как с цепи сорвавшись начинают ставить все, до чего руки дотягиваются и на одну и ту же тему. Писать об этом невозможно. Смотреть это никому не интересно. Собственно, именно по этой причине я проигнорировала абсолютно все постановки по Достоевскому, слепленные в разных уголках столицы на коленце «чтоб грант попросить».
Сделала исключение для театра МОСТ только из-за того, что они взялись за реконструкцию опыта переживания Анны Достоевской, вместо очередного поиска нового смысла в Карамазовых или Бесах.
Что получилось?
Спектакли, от которых ничего не ждешь, иногда оказываются самыми проникновенными — за это я люблю свое дело. «Достоевская. Сны Анны» — как раз такой спектакль.
Режиссерское решение не новое, но надежное: спектакль начинается с конца, то есть развитие событий идет в обратном направлении, от смерти Достоевского к их первой встрече с будущей женой. Открывается спектакль ударом драмы по лицу, закрывается вашими слезами умиления. Надежно, как револьвер. На мне тоже сработало. А позади кто-то рыдал так, как последний раз я слышала на «Варшавской мелодии» в Интерьерном театре в Петербурге.
Каждое время жизни Анны исполняет отдельная актриса, вместе они составляют прекрасный ансамбль и действительно делают героиню многогранной, а не просто бегают по сцене и радуют дирекцию театра своей занятостью. Достоевский больше похож на Булгакова, но это не мешает. Факты, к которым обратились для инсценировки, действительно важные: зависимость от игры, смерть детей, ревность, болезнь, бедность, первые продажи тиражей и очень-очень много любви. Последняя, правда, теряется из-за сценографии, но о ней позже. Сам спектакль получился динамичный, вовлекающий, без лишних нудных диалогов и без ненужных персонажей. Авторы взяли огромный ресурс и распорядились им толково, действительно наполнив спектакль, а не сшивая его из клочков.
Кажется, сама история великого писателя, его великой жены и их великой любви помогла авторам: повествование в спектакле льется как река и как-то очень сладко гипнотизирует.
На секунду оставим романтику, вы все равно поняли, что спектакль мне очень понравился. О сценографии, как и обещала.
Сценография мерзкая — из зала невозможно выйти и все это на два часа. Я настаиваю, что лишать людей доступа к выходу — это самоуверенно с точки зрения режиссера и негуманно с точки зрения здравого смысла. Тем более, что конкретно эта постановка абсолютно никак не оправдывает расположение зрителей по обе стороны от происходящего. Если зритель не перемещается по пространству, то нет ни единой причины сажать его напротив других зрителей. Созерцание чужих лиц сквозь линию актеров отвлекает и мешает погружению в атмосферу.
Но, отбрасывая ненависть к чрезмерным изыскам рассадки, спектакль-то получился ладный. Зрительский. Пушкинскокарточный, практически, не стыдно вести молодежь.
Зачем он? Чтобы отрефлексировать историю любви, благодаря которой у нас есть прекрасная литература, которую читает весь мир. Чтобы познакомиться с женщиной, которая сделала эту литературу возможной. И чтобы поучиться у нее любить так же.
Для кого он? Для каждого, кто хоть на мгновение усомнился в наличии любви на земле.