Очередной сезон полевых работ в Алтайском крае оказался сопряжен с многочисленными случаями массового мора пчел. Как уже было установлено в ходе экспертиз, зачастую причиной гибели насекомых становится использование агрохимикатов на полях, а Россельхознадзор сообщает, что сельхозпроизводители допускают нарушения. «Банкфакс» выяснил у аграриев, как проблема выглядит с их стороны, и как, на их взгляд, можно было бы решить ее.
Александр Вайс, исполнительный директор Союза крестьянско-фермерских хозяйств и сельскохозяйственных формирований Алтайского края:
- Все эти случаи происходят из-за несогласованных действий всех участников сельхозпроизводства. Необходимо исключить риторику – «фермер виноват в гибели пчел». Во-первых, нужно понимать, что в стране кроме фермеров есть и другие формы: ООО, СПК, ИП - и они также попадают в неприятную ситуацию.
Также нужно понимать, что растениеводы в первую очередь заинтересованы в опылении пчелами своих культур и даже приглашают на свои поля пасечников и за это им платят. Потому как без опыления не будет достойного урожая. Всем комфортно, удобно.
Применение средств защиты растений - вынужденная мера. Необходимость порой возникает стихийно, предугадать точное время нашествия насекомых невозможно, и поэтому сельхозпредприятия, выполняя предупредительные меры, прописанные в нормативных документах, размещая в районных газетах информацию о применении СЗР, превышают сроки. Потому как районные газеты выходят, как правило, раз в неделю, за это время вредители могут расправиться с посевами, нанеся огромные убытки. В большинстве случаев при появлении такой экстренной ситуации фермеры объезжают и сами предупреждают пчеловодов, чтобы они приняли соответствующие меры по защите своих пасек.
Но порой «залетный» пасечник никак не согласовывает свои действия, ставит ульи рядом с полями и никому ничего об этом не говорит. Никто не знает, где и в какой момент он появится. Газеты, в которых растениеводы публикуют предупреждения об обработке, порой никто не читает. В итоге прошла обработка – произошел мор пчел.
Иногда кажется, что некоторые нерадивые пчеловоды в судах просто компенсируют свои недоимки, недобор на меде. Ситуация из года в год одна и та же, а в судах – одни и те же. Видимо, просто не хотят работать над ошибками и выстраивать взаимодействие.
Есть также много нюансов. Например, под раздачу иногда попадает совсем не то предприятие. Бывает, что один фермер честно заранее предупредил о том, что будет применять СЗР, а его сосед делает то же самое молчком. В итоге гибнут пчелы, а претензии предъявляют именно первому фермеру, второй вроде бы как и не при чем. В общем, нюансов и проблем много, но там, где есть нормальное взаимодействие – там они решаемы.
Сергей Серов, председатель комитета Алтайского Заксобрания по аграрной политике, природопользованию и экологии:
- Есть соответствующий закон Алтайского края, который действует уже 12 лет. Мы изначально прописали, что сельхозпроизводитель обязан не менее чем за пять дней предупредить пасечника о том, что будет проводиться обработка полей: каким способом, препаратом будут обрабатываться поля, сколько он будет действовать и на какой территории. Мы перечислили все способы коммуникации, начиная с газет и заканчивая досками объявлений. Есть же еще телефоны, Интернет, система «Респак». А что делает сельхозпроизводитель? Они в газете публикуют, допустим, что с 1 июля и по 15 сентября они будут проводить обработку полей. Это нарушение нормы закона.
А что пчеловоды? Земля, которая находится под сельхозугодиями, либо в собственности, либо в аренде у агрария. Основная масса пчеловодов и аграриев в районах – постоянные. Пчеловод привозит кочевую пасеку, говорит, где он ее поставил - и все в плюсе. Пчелы опыляют растения, урожайность выше, пасечник получает мед. Фермер знает, что на его полях 2-3 пасеки, и он их собственников персонально предупредит, если будет проводить обработку. Но бывают случаи, когда на поле привозят пасеки, например, ночью. Утром фермер начинает обрабатывать – происходит мор.
Для пчеловодов тоже есть требования – расстояние между пасеками, наличие ветсвидетельства и т.д. Сколько мы им об этом уже говорим. А как доходит до дела – у нас то свидетельства нет, то еще что-то. Заключили с фермером договор, а то и привлекли к этому местные власти, чтобы они проконтролировали – и все. Ну можно же здесь порядок навести, если соблюдать все нормы.
То, что у фермеров есть проблемы с оповещением пчеловодов – это, я считаю, лукавство. Там на сельсовет приходится по 2-3 пасеки. Друг к другу вечером можно и домой заехать, чтобы сказать, когда будет проводиться обработка. Просто нужно работать в этом направлении. В том же Алтайском районе по весне собирают пасечников с фермерами, они садятся за один стол и обо всем договариваются. И проблем возникает минимум.
Александр Степанов, глава КФХ «Березовая роща»:
- Я бы не сказал, что случаи мора пчел из-за агрохимикатов в крае участились по причине смены препаратов – в этом сезоне они, по большому счету, остались те же. Просто количество культур, подверженных воздействию вредителей, в крае увеличилось. В частности, мы стали больше возделывать подсолнечника, рапса. Естественно, больше стало возникать и проблем.
У нас в районе есть, наверное, три крупных пчеловода, насколько я знаю. У них по 150-200 пчелосемей, и я с ними контактирую. Я даю объявления в газету, оповещаю об обработке полей, но это малоэффективно. Инсектициды, которые мы применяем, порой опасны для пчел. И чтобы избежать каких-то последствий, мы с пасечниками просто созваниваемся и обсуждаем планы. У нас взаимовыгодное сотрудничество. Для нас их присутствие – это повышение урожайности на медоносах, для них – сбор меда. Ссориться нам просто ни к чему. Наоборот, нужно выстраивать нормальные взаимоотношения. Сколько лет я работаю – конфликтных ситуаций не было. У меня и у самого небольшая пасека. Но люди все разные - как пчеловоды, так и аграрии.
Вообще у пасечников должен быть какой-то инстинкт самосохранения. Собрался ты поставить пасеку – узнай, что это за поля, кто их возделывает, наладь контакт с человеком, предупреди, что ты поставил пасеку. Был у меня тут один пчеловод. Молча поставил 20 ульев, о чем я узнал уже по факту. Смотрю – стоят. И как мне его, в случае чего, предупреждать об обработке? Мое объявление в газете не дает гарантий, что пасечник примет меры и пчелы не погибнут. Слава богу, у меня там были культуры, не требующие обработки, и все обошлось.
Да, местные власти собирают и аграриев, и пчеловодов, чтобы они наладили контакты. Но такой формат не подходит для оперативного решения вопросов, как и уведомление через газеты. Я это объявление подам, но что будет, если я не успею с обработкой по независящим от меня причинам? Мне ее прервать и ждать нового номера газеты? Если я замешкаюсь - посевы погибнут, вредителю достаточно нескольких дней, чтобы все уничтожить. Отсюда и эти размытые сроки протравки полей в объявлениях. Конечно, пчеловодам нужны конкретные даты. Но кто ж их заранее может спрогнозировать? Так что это требование, наверное, не совсем корректно. Электронное приложение тоже не решает эту проблему, и остается только обзванивать всех по телефону.
Может быть, проблему бы решали какие-то общие чаты в мессенджерах между крестьянами и пчеловодами. Но случись что, расценит ли суд подобное уведомление как таковое? Пасечник просто скажет, что не заходил в Сеть и ничего не читал. Опять фермер крайний. У нас с него, случись какой казус, всегда деньги требуют. Оно и понятно – крестьянина легче «нахлобучить».
В общем, существующая схема оповещения просто слабо отработана, отсюда и конфликты. Может, нашим краевым депутатам стоило бы подсказать, как ее улучшить, как закрепить юридически те же оповещения в мессенджерах. Если сейчас они этим займутся – может, к весне что-то и изменят в лучшую сторону.
Сергей Путинцев, агроном крестьянско-фермерского хозяйства Иванова А. Н.:
- Основная проблема, на мой взгляд – это неправильное применение пестицидов, в том числе работа с ними в дневное время, что является нарушением. Однако ряд правил существует и для самих пчеловодов, и они зачастую не стремятся к их соблюдению. Все должны понимать риски и максимально предотвращать нежелательные последствия. Пчеловодам, получившим уведомление об обработке, нужно подальше убрать ульи от опрыскиваемого поля или хотя бы как-то ограничить лет пчел. А фермер должен понимать, что если рядом есть пчелы, то ему нужно подобрать наименее опасный для них препарат. Если это цветущее растение – то нужно исключить максимально препараты первого класса опасности. Это можно сделать, хоть и не всегда получается.
Нарушения со стороны фермеров происходят не от непонимания норм законодательства или правил применения агрохимикатов и уж тем более не от желания кому-то навредить. Аграрии же не стремятся просто так, почем зря травить свои посевы. У них есть вполне конкретная проблема, которую они хотят решить. Просто объемы посевных площадей не всегда соответствуют располагаемым мощностям. Занимается, скажем, фермер рапсом. Ему нужно все поля обработать в течение двух дней, но он не успевает. И тогда он начинает, к примеру, работать не только ночью, но и днем, чтобы уложиться в сроки. А дневная обработка, если есть лет пчел, запрещена. Вот и нарушение. Дневные работы по опрыскиванию полей – это как раз одно из основных нарушений, о которых говорит Россельхознадзор. А иногда проблема не столько в имеющихся мощностях, а в погодных условиях. Допустим, вышли мы в девять вечера обрабатывать, до двух часов ночи поработали – выпала роса. Все, обработку приходится сворачивать. Хотели пройти 400 га за ночь, а не сделали и половины. И работа в итоге растягивается дня на три.
Те нормативы и требования, которые сейчас установлены законодательством, – нежизнеспособны. Предупредить за несколько дней пчеловодов об обработке – это нереально. На поле рапса ситуация меняется очень быстро. Утром осматриваешь – все хорошо, а вечером туда уже приходит цветоед. Если мы подождем три дня – мы за это время потеряем 30-40 % урожая. Да и газета, через которую предлагается оповещать пасечников, выходит не каждый день. Пчеловод еще должен успеть это наше объявление прочитать. Вот и прошла неделя. А тут еще и может так получиться, что по прошествии этого времени, в день, когда мы собрались провести обработку, пошел дождь или подул сильный ветер. Насекомому будет все равно, а мы обработку провести не сможем из-за регламента применения веществ. Вот так можно потерять вообще весь урожай.
Так что прямой контакт между фермерами и пчеловодами остается наиболее эффективным способом оповещения. Мы пять лет занимаемся рапсом – культурой, возделывание которой требует довольно частой обработки полей агрохимикатами. Мы в персональном порядке взаимодействуем с пчеловодами, обзваниваем всех, когда собираемся выходить на поля, и у нас никаких проблем в этом плане за все пять лет не было.
Но бывает так, что пасечники просто самовольно встают в рапсовые поля, никого об этом не предупредив, а потом начинаются скандалы. Рапс – это первое цветущее растение, и они стремятся получить с него первый мед. Они осознают, что рискуют, и, тем не менее, идут на это, а потом обвиняют фермеров, хотя их и предупреждали, что ставить пасеку здесь не нужно. Но случись что – сельхозпроизводитель виноват. Пчеловоды – это ведь «особая каста» со своим мировоззрением. В этом мире они видят только пчел и цветы, но не проблемы, возникающие то тут, то там.
Мы, чтобы повысить урожайность, вкладываемся в удобрения, технику, средства защиты. А пчеловод просто приезжает на поле, ставит пасеку - и все, он в случае чего оказывается правым. Я понимаю, если речь идет о гибели пчел на стационарных пасеках в населенных пунктах – тут да, нужно уже задумываться о целесообразности применения тех или иных средств защиты растений. Но если руководствоваться одними только интересами пчеловодов – то проще от химикатов совсем отказаться. Что же нам, зарасти сорняками, развести вредителей и болезни, да и без урожая остаться?
К слову, я много ездил по Крыму на автомобиле, и заметил, что там почти все пасеки стоят на передвижных платформах. Если возникает какая-то проблема – то эту платформу ночью просто можно подцепить к тягачу и увезти в другое место. Видимо, там с годами выработался такой подход. А у нас для пасечников даже летки закрыть – это порой проблема.
Андрей Квинт, глава крестьянско-фермерского хозяйства:
- Мы не только фермеры, но и пчеловоды - у нас есть промышленная пасека на 1,5 тысячи семей. Мы выезжаем на опыление, ставим ульи - пчелы очень важны, без них урожая просто не будет. Так что я вижу ситуацию и с той, и с другой стороны. У меня знакомые пчеловоды из других регионов постоянно спрашивают, почему у нас в крае так много потравов. А у нас действительно, пожалуй, самый большой их процент по стране. Причина – это большое количество посевных площадей под рапсом и подсолнечником, которые обрабатывают химикатами от вредителей чаще всего. И, вместе с тем, у нас очень много пчеловодов. И они с аграриями, как мне кажется, пока просто не научились взаимодействовать.
Первые сильные потравы у нас произошли в 2019 году. Тогда начались все эти проблемы с приходом мотылька. У нас тогда тоже сосед одну пасеку потравил, порядка 80 семей у нас «легло». Но вредители – это природный фактор, как если бы прошел град, и все вокруг побил. Как можно кого-то в этом случае в чем-то обвинять? Фермеры - такие же заложники ситуации, как и пасечники. Они же не специально допускают нарушения при обработке полей. Ради чего? Ради дополнительных расходов по итогам судов? Это никому не нужно.
Правила, которые сейчас действуют – они рабочие. У нас, например, проблем с потравами нет. Все это решается чисто технически. Конечно, фермерам сложно предупреждать пчеловодов об обработке за несколько дней, выжидать эти сроки и только потом приступать к работе. Но закон уже есть, и ему нужно следовать. Да, у пчеловодов из-за обработки возникают дополнительные сложности – им нужно пчел либо увозить на какое-то время, либо закрыть. Но вредители усложняют жизнь и фермерам. Всем в этой ситуации нужно просто усерднее работать и слушать друг друга.
У нас и пчеловоды, и фермеры все еще мыслят старыми категориями, а реальность уже давно изменилась. Пасечники думают, что они, как и раньше, могут ставить ульи там, где им хочется, ни перед кем не отчитываясь, хотя сейчас вся земля под посевами либо в собственности, либо в аренде у кого-то. Ну как можно туда без согласования заезжать? Знакомые фермеры рассказывают, что часто они заходят на потравку полей и обнаруживают пасеки, о которых даже не знали. Никто их ни о чем не предупредил, ни о чем им не сказал. Нарушения есть и с той, и с другой стороны. Фермеры порой тоже могут вести себя не совсем адекватно при обработке.
Сам я не сталкивался, но знаю, что пчеловоды после заморов пчел обращаются в суды и часто выигрывают их, поскольку нарушения допустили именно фермеры. Хотя все, что нужно сейчас делать последним – это соблюдать регламенты использования агрохимикатов и заблаговременно оповещать пасечников. Все. При этом механизм уведомления может быть разным, хоть в персональном порядке.
Я постоянно талдычу пчеловодам, что, мол, ребята, вы приходите на чужую землю – договаривайтесь с собственником или арендатором, обозначьте себя. Даже если вы на своих стационарах стоите – у вас есть соседи, вокруг поля, договариваться все равно нужно. Да, возникают неудобства. Ну а что делать? Зачем нам ругаться, к чему эта войнушка?
Проблема может и есть, но основная ее причина – в отсутствии должного уровня коммуникации. Если следовать закону и все делать своевременно – никаких эксцессов не будет. Все, что для этого нужно – научиться взаимодействовать друг с другом и выстраивать нормальные отношения. А вообще идеальным вариантом было бы применение биопрепаратов для обработки полей. Они не несут опасности ни для пчел, ни для окружающей среды. У меня нет опыта их использования, но в крае, насколько я знаю, их применяют, и вроде бы даже весьма успешно.