Александра захлопнула дверь гаража и устало зашагала по слякоти февраля. Бурые домики на стоянке сиротливо жались друг другу, скрипели металлом на ветру, жаловались друг другу, у кого течёт крыша, у кого давно не смазаны створки, у кого барахлит замок. Саша кивнула на прощание охраннику, обошла шлагбаум и прямо за сторожкой заприметила пьяную компанию – четверо мужиков попрошайничали мелочь. Один из них увязался и за девушкой, но острая на язык Саша быстро пресекла все попытки выжать из неё жалость и десять рублей. Она тут же поймала попутку и за пять минут добралась до дома.
Хотя, надо отметить, что вызвать у неё сострадание было делом несложным. Если уж во что Александра и верила, то в Бога, человеческое достоинство и безупречность собак. Сама она была счастливой обладательницей огромного американского бульдога Милы, но для большинства кличка и внешность в естественном своём союзе вызывали душевный диссонанс.Голова Милы своим весом и размером внушала страх, потому что трудно было вообразить, как прокормить одну только часть тела, не говоря уже о могучей широкой груди, крутых боках и несгибаемом хрящевом хвосте. Пасть бульдога была усеяна маленькими детскими зубками, которые не представляли никакого страха, но это с лихвой компенсировалось силой сжатия челюстей. Мёртвая хватка. Убедиться в их мощи была лишь пара возможностей, но их хозяйка запомнила на всю жизнь и впредь исправно ходила с собакой на занятия к инструктору. Мила оказалась довольно упрямой дамой, но даже ей оказалось сложно соперничать в этом качестве с хозяйкой: Саша на каждой прогулке закрепляла материал, и не опускала руки даже при отчаянном сопротивлении собаки. Спустя полгода (хотя общий курс дрессировки можно с лихвой одолеть за три месяца), Мила смирилась и согласилась радовать хозяйку послушанием. Правда, уровень юмора в их отношениях присутствовал неизменно. На одной из прогулок Мила сначала благодушно бегала за палкой и выказывала полное уважение командам, но вдруг, заметив интереснейшую белку на сосне, рванула по направлению к ней. Напрасно хозяйка кричала собаке и звала обратно, все слова были пропущены мимо белых бархатных ушей. Отчаявшись, Саша побежала за Милой, но тут ей в голову пришла забавная мысль. Буквально в тридцати метрах от собаки девушка спряталась за дерево и притаилась в ожидании. Мила, со всей своей бульдожьей душой, облаяла белку, насмешливую ворону; покаталась по траве, и неожиданно для себя вдохнула пьянящий воздух свободы. Она даже не сразу заметила отсутствие хозяйки! Можно было делать, что угодно, и бульдожиха от души порезвилась с палкой. Спустя пять минут её насторожило отсутствие указаний. Мила рысцой пробежалась по пустой тропинке, где они часто гуляли, заходя в глубину леса. Погавкала. Вернулась на исходную позицию, принюхалась. Сквознячок тревоги затронул её нутро, и она снова погавкала. Хозяйка испарилась. Полагаясь на зрение с отсутствием голубого спектра, Мила огляделась по сторонам и пробежалась ещё раз. Принюхалась. Так, спокойно, спокойно. Вот дорожка, вот петля её собственного следа, вот родной и любимый запах хозяйки. Вот лужа, тут след теряется. Мила заскулила и сиротливо оглянулась по сторонам. Может, вернуться к дому? Да, дом, точно, дом. Мила развернулась и потрусила к выходу из леса. Через несколько шагов её слух уловил самый прекрасный голос на свете! Хозяйка! Собака рванулась к Саше и истратила не меньше литра секрета слюнных желёз, чтоб равномерно покрыть хозяйку, выражая степень своей радости.
Дома она боялась выпустить Сашу из глаз. Дремала у ног, жалостливо выпрашивала кусок со стола, а внутренне твёрдо решила всегда слушаться хозяйку. «Всегда» закончилось следующим вечером. Александра привычно пристегнула к кольцу строгого ошейника карабин поводка, по команде «рядом» вывела собаку на прогулку, дошла до леса и в глубине деревьев отпустила Милу пробежаться. Бдительность её была усыплена безукоризненным послушанием и исполнением команд, пока Александра вдруг не заметила, что Мила мелькнула за деревьями и вдруг пропала.
- Мила!
Лес стих, сумерки сгустились у самой тропинки, оставив остатки света у макушек сосен.
- Мила! Ко мне!
Ни одна ветка не хрустнула, ни одной собаки не материализовалось на тропинке. Саша пробежала вперёд и огляделась. Потерять пятидесяти-пяти-килограммового бульдога в лесу было абсурдным. Но собаки и правда не было. Саша звала её, бегая по тропинке туда-сюда.
- Мила, Мила! Ко мне! – всхлипнула она горько.
И тут она краем глаза заметила белое пятно за ближайшем деревом. Мила догадалась спрятаться точно так же, как спряталась Саша прошлым утром.
- Один-один, - улыбнулась Саша и пристегнула поводок к собаке.
Вот и скажи, что у собак плохая память!
С тех пор она ясно уяснила, что отношения они построят на базе взаимного уважения.
Саша забежала домой и тут же была опрокинута волной любви соскучившейся собаки. Мила с нетерпением ждала прогулки, хотя выходить в подобные промозглые февральские будни она позволяла себе всего на десять минут. Порцию свежего воздуха она ежедневно получала на прохладном балконе.
После быстрой прогулки Саша вымыла собаке лапы и приступила к приготовлению ужина. Вечер они провели на диване за просмотром какого-то старого фильма и поеданием двух котлет. Спать Мила легла у хозяйки в ногах безмятежно не подозревая, как сильно завтра изменится её жизнь.
Вообще, жизнь Милы была неплоха. Она родилась в «хорошей» семье, какими бывают собачьи семьи, где за каждым членом стоит некая бумажка со списком имён и наград. И даже своё собственное имя, состоявшее из десяти слов (Кристи-Беверли-Радмил-что-то там ещё), она слышала всего несколько раз в жизни, одерживая победы на собачьих выставках. Участие в них утомляло, но приносило удовольствие. Появиться перед аудиторией зрителей, которые восхитятся твоей уникальной внешностью, всегда радовало Милино самолюбие. Сама она внешне слабо могла различить породистых собак и дворняг, и даже выделить какие-то прекрасные экстерьерные качества у своих товарок у неё не было никакой способности. Она знала точно: любовь хозяйки и призовые кубки на полке очевидно утверждали одно: Мила прекрасна. И ей это очень нравилось.
Резь будильника ознаменовала начало нового дня. Саша лениво выключила его, пять минут полежала, вливаясь в реальность и решительно начала утреннюю рутину. Выпив чашку кофе, она вывела Милу на десять минут, вымыла её в чугунной ванне, оттёрла поверхность эмали хлоркой и занялась приведением в порядок самой себя. Спустя сорок минут она была готова, чмокнула влажный нос бульдога и выскочила за дверь.
Путь до гаража она проделала пешком, распахнула скрипучую дверь, прогрела старую «тойоту» и пополнила ряды автомобилистов в пробках.
День в офисе тянулся скучно и ровно, как бумага из принтера, радуя лишь вкусным кофе и разговорами с коллегами. Но к вечеру небо накрылось алюминиевым колпаком рыхлых туч, загремел гром, крупные капли преломили наружную действительность. Всех работников потянуло в сон и мерное гудение техники приятно убаюкивало офис. Грязный снег обманчиво норовил растаять, но закалённый москвичи знают, что он ветреной девушкой возвращается в марте и даже в апреле, с удивлением приподняв бровь, мол, а вы что думали, я насовсем ушёл?
Саша собралась пораньше, забежала в пару кабинетов, попрощалась с коллегами и выдвинулась в приятный путь домой. Забавно, что дорога на работу и дорога домой занимала одно и то же время, но внутри «тойоты» ощущалось оно совершенно по-разному. Ловко запарковав машинку в гараж, Саша прикинула, что необходимо прикупить на ужин, и выдвинулась к шлагбауму.
Уже покинув территорию гаражей, краем глаза, уловила она что-то странное и непривычное, но, не оборачиваясь, подошла к проезжей части и поймала попутку. И только открыв дверь машины, Саша инстинктивно бросила взгляд назад. Да так и застыла.
На растрёпанном канате вырывалась и выкручивалась тощая белая собака. Один конец верёвки грубо обхватывал её грязную шею, другой был крепко сжат в руке одного из местных забулдыг. Да, вся эта компания частенько заглядывала к охраннику гаражей и грелась в его сторожке.
Попутку пришлось отпустить.
Саше сложно было понять, трясёт ли её от ярости или от промозглого февральского дождя. Он решительно подошла к мужикам и громко потребовала:
- Отдавай-ка собаку.
Четверо мужиков с недоумением посмотрели на промокшую фигуру.
- Чего?
- Собаку, говорю, давай сюда. С ними так не обращаются. А то милицию вызову!
- Вызывай, - усмехнулся тот, что держал канат.
Саша растерялась. Оснований забрать животное у неё не было, да и по пустяковому поводу в такую погоду никакие стражи порядка не приедут.
Собака жалостливо заскулила и обратила на Сашу тёмные заплывшие от инфекции глаза. Короткая шерсть была вся вымазана и склеилась комьями, на лапах были заметны лысые расчёсанные участки, на лбу красовались шрамы. Собака была бойцовской породы и некогда использовалась для грубых развлечений. Оставлять её здесь было никак нельзя.
- Тебе зачем она? Отдай мне, я за ней ухаживать буду, откормлю, отмою…
- Ага, держи карман шире! Ты знаешь, какая она породистая? Американский бульдог, между прочим!
Саша не смогла сдержать ехидного смешка. Да, в этой бедняжке были намешаны бульдожьи крови, но брак был настолько явным и понятным, что ни один собачник не признал бы в сутулой спине и кривых лапах американского бульдога. Такое часто бывает, когда люди покупают собаку у недобросовестных заводчиков. И это хорошо, если они хоть как-то заморочались с отцом потомства, а то ведь, бывает, продают щенков от совершенно случайных случек!
Как, должно быть, и было с этой малышкой. Продали как американского бульдога, месяцам к трём стало понятно, что всё обман, собаку выбросили или подарили, каким-то образом оказалась на собачьих боях и… Саша отогнала все страшные мысли.
- Это не американский бульдог.
- Да, а кто? Болонка что ли?
Алкаши хрипло засмеялись и затем резко замолчали. Один из них, самый высокий и жилистый внезапно встал и подошёл к Саше:
- Мы за неё денег заплатили, как за американского бульдога и теперь скорее стандарт породы перепишут под её фасон, чем мы тебе её так подарим.
- Так давай выкуплю её, - спокойно возразила Саша, не отступая ни на шаг.
Мужик оглядел её с ног до головы, крякнул и недоверчиво повёл плечом:
- У тебя столько нету!
- Ставлю ящик водки! – выпалила Саша и во все глаза уставилась на мужиков.
Сидящие на картонке под козырьком сторожки жадно сглотнули. Держащий собаку нервно улыбнулся и с надеждой посмотрел на главного. Тот медленно обернулся:
- Два.
- Идёт.
- У тебя полчаса.
И Саша со всех ног кинулась к магазину. В первом не набрался даже один ящик прозрачных бутылок, во втором она раздобыла два, но в тот же момент поняла: она выгребла последние деньги, так что поехать на такси не выйдет, а физически она эту ношу не дотащит. В отчаянии она хлопнула себя рукой по лбу и зашагала обратно к гаражам.
- Эй, мужики!
Те обернулись и разочарованно оглядели пустые руки.
- Чего тебе?
- Я два ящика купила, но тащите это сами всё!
- Нашла дураков!
- Ну, как хотите…
И Саша медленно пошла к дороге.
Первым не выдержал тот, что держал собаку. Он кинулся за девушкой, жестоко волоча исхудавшее животное за собой. Догнав, схватил Сашу за локоть:
- Показывай, куда идти.
Саша несколько мгновений подождала, пока подтянутся остальные и двинулась к ларьку. Продавщица недоумённо отсчитала жалкую сдачу и с трудом притащила товар к прилавку.
- Мы в расчёте?
Мужики мрачно посмотрели на Сашу и раздражённо кивнули. Их товарищ, стоящий снаружи, нехотя протянул канат. Собака была спасена.
Дорога до дома была неблизкая и Саша страшно волновалась, что попрошайки догонят её и снова заберут найдёныша. Она быстро зашагала по улице, уговаривая напуганную собаку следовать за ней как можно быстрее. Первые метров десять та спокойно шла, но потом в панике замотала головой, заскулила и начала вырываться из рук. Саша попробовала успокоить, но грозный рык доходчиво объяснил: бульдожьи крови здесь всё-таки на почётном месте. Саша - собачник со стажем, и всегда имеет в кармане куртки припасённое лакомство, поэтому дальнейший контакт был налажен быстро, и спустя несколько минут они уже мчались по тёмной улице, опьянённые радостью и свободой.
Дома Мила грозно встретила нежданную гостью. Облаяв и получив выговор от хозяйки, она отошла и с презрением смотрела на все манипуляции с новенькой. А Саша, между тем, вытерла собаке лапы, набрала ванную и битый час затаскивала паникующую смесь бульдога в чугунную чашу, чтоб смыть ветхозаветную грязь. Наконец из мутной воды показалась белая спина, умная изорванная морда и длинный тугой хвост. А после обтирания полотенцем и вовсе выяснилось, что гостья настоящая красавица.
Саша посмотрела на часы: звонить Никите было поздновато, но когда он оказывал ей в помощи? Мила осуждающе уставилась на хозяйку:
- Алло, привет! Прости, что поздно, это я, Саша. Никит, ты знаешь, я сегодня на улице собаку подобрала, ты не мог бы приехать и осмотреть её? Я знаю, знаю, ну ты тоже пойми, я не могла пройти мимо. Да. Не очень. Большая, но худая, я бы сказала, истощённая. Сколько весит? На вид, килограмм двадцать пять, может, чуть больше. Да, высокая. Так ты приедешь? Ага. Спасибо.
Она повесила трубку и села ждать. Мила гордо прошла через всю комнату к ногам хозяйки. Пусть новенькая сразу видит, кто тут главная. И то, что к ней вызвали лучшего ветеринара, ровным счётом ничего не значит. К ней, к Миле, его сто раз вызывали, и он даже принимал у неё роды. Так что пусть эта сирота не зазнаётся. А в случае чего, ещё и навалять ей можно.
Никита приехал к полуночи. Скинул куртку, пропахшую ветеринарным кабинетом, вымыл руки, отказался от чая и приступил к осмотру.
- Как назвала?
Врач был уверен, что без разговора с животным поставить правильный диагноз не удастся.
Саша поколебалась несколько секунд, вспомнила басовитый рык и твёрдо решила:
- Бася.
- Бася?
- Да.
- Ну, здравствуй, Бася. На что жалуешься? А ну-ка… Так…
Никита прощупал живот, пах, заглянул в уши и за нижние веки, осмотрел лапы и когти. Поднял слюнявые брыли и внимательно изучил пасть.
- Так, собачка тебе попалась молодая, ей чуть больше года. Первая течка, скорее всего, уже была, но, на твоё счастье, без последствий. Судя по шрамам и расположению лап, вот тут посмотри, у неё бывали нелучшие времена с серьёзными травмами. В том числе одна из них пришлась на хвост, вот тут. Сделать мы уже ничего не сможем, так, маленький дефект. Но и на стандарт породы она не претендует, сама понимаешь, это не чистокровный бульдог. Общее состояние удовлетворительное, несмотря на дистрофичность, я думаю, ты её быстро откормишь, диету я тебе распишу. Нужно строго контролировать объём пищи, чтоб она не сорвала желудок, ни в коем случае не перекармливать.
- А аппетит у неё знатный. До твоего прихода я готовила ужин, думала, Бася слюной захлебнётся, откачивать буду, - улыбнулась Саша.
- Вот поэтому следи. Чтоб не захлебнулась, но чтоб и не объелась. Лучше разбить на три-четыре приёма, но я не знаю, как ты это устроишь. Про то, что сначала глисты, потом прививка в два этапа – это ты сама знаешь. Против блох купи ошейник, что ли. Когти у неё слоятся – это инфекционное поражение, плюс может быть нехватка некоторых веществ в организме, как кальций и фосфор. Инфекция в глазах, будь осторожна, чтоб Мила не подхватила. Всё, что нужно будет делать, я тебе распишу. Вопросы есть?
Никита помолчал, снял очки с носа, прижал пальцы к внутренним уголкам глаз и устало посмотрел на Сашу:
- Если у тебя вопросов нет, то у меня он всего один: где ты её взяла?
- На улице, - простодушно пожала плечами Саша.
- Александра, притащить с помойки домой собаку – это не шутки.
- Она не с помойки. Я её выкупила… у алкашей.
- У кого?
- Ну компания вечно у сторожки в гаражах сидит, мелочь клянчит.
- И сколько ты за неё заплатила?
- Ящик водки, - не задумываясь соврала Саша.
Она сама толком не могла понять, почему вдруг почувствовала себя во всём виноватой. Никита был старым другом и ему позволялось говорить многое, особенно после того, как он приехал ночью… Но с каких пор делать добрые дела стало стыдным? Усталость как рукой сняло, и Саша пошла в атаку:
- Знаешь, если она тебя так беспокоит, давай я тебе заплачу за приём.
Она метнулась в коридор и вернулась с кошельком в руках.
- Перестань.
- Давай, сколько? Сколько у тебя стоит приём? Тысячу? А вместе с выездом на дом?
- Перестань, - тихо процедил Никита сквозь зубы.
- А что, от стоимости собаки зависит прайс на твои услуги? В таком случае я соврала, эта редкая порода стоит целых два ящика! Давай, я могу заплатить!
Никита молча прошёл в коридор и снял куртку с вешалки. Мила устало наблюдала за ссорой и в душе надеялась, что приехавший ветеринар заберёт гостью с собой. Она незаметно, словно её вовсе это и не интересовало, повернула голову к Басе, которая затравленно лежала на подстилке и с ужасом глядела на шумных людей. Внутри Бася чувствовала, что весь сыр-бор из-за неё, но пока не разобралась, что же ей за это будет. По опыту своей собачьей жизни – ничего хорошего рассерженные люди не несут.
- Хвалёный специалист! Как будто твоего высочайшего осмотра достойны только действительные члены РКФ или особы с родословной на двух листах!
- Прекрати! Ты сама хоть понимаешь, что сначала себя подвергала опасности, потом притащила бездомную собаку домой, и теперь здоровье Милы может быть под угрозой!
- Конечно, под угрозой! Раз за него отвечаешь ты!
Дверь захлопнулась перед самым Сашиным носом. Повисшая тишина на минуту оглушила всех, кто остался в квартире. Лишь тонкое поскрёбывание когтей по ламинату волной децибел коснулось ушей: Бася в панике заползала под кровать. Ох, теперь главное – не попасть под горячую руку!
Саша заглянула в комнату. Мила уныло лежала у дивана, намекая, что ужин так и не подали. Кухня-гостиная была погружена в полумрак, расчерченный узорами оранжевого ночника на тумбочке у кресла. На обеденном столе одиноко стояли собачьи миски с кормом.
- Бася! – ласково позвала Саша.
Она нашла её в спальне, в полной темноте, где Бася точно чувствовала себя в безопасности. Пожалуй, последний раз такое было только в глубоком детстве, у тёплого материнского брюха с пятью братиками и сестричкой под боком. Уже с трёх месяцев Бася была лишена такой роскоши и редко оказывалась одна: в темноте и покое.
- Голодная?
Хлопнула входная дверь. Не раздеваясь, Никита прошёл к дивану, похлопал себя по карманам, извлёк именную перьевую ручку и уселся у журнального столика с раскрытым блокнотом. Саша не обратила на это никакого внимания. Она продолжала сидеть в спальне, ласково увещевая Басю выйти и пойти ужинать. Девушка попыталась дотянуться рукой, но гостья недружелюбно зарычала, что заставило Милу подняться и отправиться на подкрепление к хозяйке. Ветеринарный врач нахмурился и покачал головой. В конце концов, если Саша что-то решила, её не переубедить. Можно только помочь.
Никита закончил своё эссе на двух листах, так же молча встал и вышел из квартиры, Мила вяло вильнула хвостом ему вдогонку. Не чужой человек, всё-таки.
Ужин для новенькой Саша принесла прям в спальню и оставила у кровати, а сама взяла подушку, одеяло, и отправилась спать на диван. Едва опустив голову на постель, она услышала шум опустошённой миски – всё же Бася была очень голодна. На тумбочке Саша нащупала два листка с подробно описанной диетой и препаратами от различных басиных недугов. Забегая вперёд, надо сказать, что лечение было выбрано правильное и очень быстро помогло.
Привыкала же Бася к хозяйке достаточно долго. Дни сменяли дни и каждый радовал Сашу новыми умениями питомицы. Сначала нервные почёсывания и испуг вызывал обычный ошейник, гордо застёгнутый на исхудавшей шее. Затем прогулки по лесу, где настораживал каждый шорох. И, наконец, ежедневное мытьё лап доводило Басю до исступления. Но каждое новое преодоление страха несло с собой и новую радость. А, главное, усиливующуюся с каждым днём благодарность. Да, собака, которая не видела от людей ничего хорошего, по началу имела полное право не доверять и остерегаться Сашу. Иногда Бася из-за угла подсматривала, как в полумраке гостиной Саша с Милой валяются на диване, хрустят чипсами и смотрят что-то по телевизору. Вернее, Саша смотрит в экран, а Мила с нежностью на хозяйку, словно и целого мира вокруг нет. И как породистая холёная Мила неохотно делится вниманием Саши, отталкивает её могучей головой, порыкивает на молодую Басю. Почему? Неужели Саша так важна для неё? И ею нельзя делиться?
Влажные тёмные глаза Баси неотступно следовали за хозяйкой по квартире. За пару недель она запомнила все Сашины суетливые движения и во время уборки, и во время телефонных разговоров. Привыкла к вспыльчивому нраву, когда Александра громко разговаривала по телефону, а затем со злостью бросала трубку. Привыкла к ласковому обращению и неизменному пожеланию «приятного аппетита». А спустя ещё какое-то время Бася даже открыла для себя радость встречать хозяйку с работы. Хвост начинал вилять сам собой, душу охватывало волнение, а момент поворота ключа в замочной скважине и вовсе приводил в неописуемый восторг! Хотелось прыгать, гавкать и прямо-таки лопнуть от переполнявшего собачье сердце счастья!
Тогда Бася поняла, что ей нравится быть домашней.
Надо сказать, что спустя месяц, она и выглядеть стала как домашняя. Отрастали здоровые когти, чистая лоснящаяся шерсть и белозубый оскал выдавал молодое здоровье, потёртый в нескольких местах ошейник стал постоянным атрибутом бытия и любимым символом принадлежности хозяйке. Её хозяйке. Добрее неё оказалась, разве что, Сашина мама, которая как раз спустя полтора месяца приехала её навестить и бесконечно влюбилась в Басю. Несмотря на строгие запреты, мама Люба заботливо подкармливала обеих собак со стола, целовала в мокрые носы и не ругала за мелкие провинности. Эта простота и искренность навсегда покорили Басю и, так как собаки не умеют считать, в её собственной математической картине мира хороших людей стало больше, чем плохих.
Весь страшный сон прошлого со сменяющимися хозяевами, болью и голодом слился в короткий вчерашний день, злые люди – в одного размытого воспоминаниями человека. Новых же людей, добрых и ласковых, становилось всё больше. Басю обожали дома, гладили собачники на улице, и даже скупой на эмоции Никита, нет-нет, да трепал её за порванным чёрным ухом.
Какими бы ни были отношения Саши и Никиты, долго ругаться они не могли. Уже спустя неделю с первой ссоры ветеринар снова приехал к ним. Была суббота, он пообедал вместе с Сашей и пригласил её в кино. Бася тогда очень обрадовалась, потому что сразу после ухода хозяйки сжевала её старые кроссовки – до того соблазнительно они пахли.
Ещё через пару дней, Никита заехал вечером на машине, помог выгулять собак и забрал Сашу кататься. Бася незамедлительно выдвинула неплотно закрытый ящик комода и, в качестве десерта после ужина, употребила три пары хозяйкиных трусов. Потом ей было страшно плохо, так что даже Никите пришлось приехать ещё раз и оказывать ей небольшую помощь. Трусы доставили как неудобства, так и приятные воспоминания.
В следующий приезд Никиты Саша отказалась покидать квартиру, потому они приготовили ужин дома и вместе его съели. Бася внимательно следила, куда отправились все объедки со стола и ночью разорила мусорное ведро, за что впервые всё-таки получила от хозяйки нагоняй. Здесь она осознала, что преступила невидимую черту, но так и не вычислила свою ошибку. Мусор и объедки почти всю жизнь были её единственным средством пропитания.
Неприятности случались не только во время Никитиных посещений. По рабочим дня Бася то задорно играла с туалетной бумагой, разрывая целлюлозного врага на миллионы ошмётков, то с балкона громогласно лаяла на прохожих (благо, у Саши второй этаж и всех отлично видно), то опрокидывала цветочный горшок и валялась в земле, воображая себя червячком. Хозяйка вечером устало убирала последствия подобных развлечений и вела долгие внушительные беседы с собакой.
Басе было очень стыдно. В какой-то момент она ясно осознала, что ей категорически не нравится огорчать хозяйку, но ничего сделать с собой она не может. На помощь пришёл, конечно, Никита. Он купил Басе в подарок небольшую полую игрушку, в которую хозяйка прятала варёное мясо, затем замораживала, и несколько часов днём Бася с упоением выгрызала и вылизывала лакомство оттуда. Тут ленивая Мила обиделась на избыток внимания к новенькой, так что в следующий приезд Никита принёс точно такую же игрушку.
Саша замораживала обе, но Мила не тратила время на пустое выгрызание. Она терпеливо ждала полдня, пока лёд не превратится в лужу, а затем медленно, с достоинством, съедала оттаевшее мясо. Однажды Бася посягнула и на эту порцию, но так здорово схлопотала по ушам (всё-таки Мила была могучая), что навсегда оставила попытки взять чужое.
А с приездом мамы Любы будни и вовсе стали праздниками. Прогулок стало больше, сама погода способствовала этому, а среди развлечений появились фрисби и пищащий резиновый мяч. В тот момент Бася вдруг окончательно растворилась в любви к людям. Недаром её сердце покорила именно женщина с именем Любовь.
Мама гостила месяц, а затем так легко и непринуждённо предложила забрать Басю с собой. Они обе неожиданно осознали, что прекрасно дополняют быт друг друга, а с Саши спадёт лишняя нагрузка. Бася полагала, что счастливее неё уже никого быть не может, как вдруг заметила ликующую морду Милы. Да, она была довольна не меньше.
Саша благодушно согласилась и думала, что никогда об этом не пожалеет. Ровно до следующего дня.
Мама и Бася уехали к папе, Саша вернулась с работы, выгуляла Милу и, по традиции, легла смотреть фильм. Уже ближе к полуночи раздался телефонный звонок.
- Алло.
- Чего «алло», дура! Где наша собака?
- Какая собака? Кто вы?
- Какая собака? Которую ты у нас за копейки выкупила!
Хриплый голос в трубке заплетался, но ясно нёс свою мысль: это именно тот мужик, у которого Саша выменяла Басю на два ящика водки.
- Послушайте, это невозможно. Она уже домашняя собака и я вам её не отдам.
- Это ты послушай! Мы передумали, это наша собака и если ты её не отдашь, мы сами заберём. Где ты живёшь, мы знаем.
- Я за неё заплатила, и мы в расчёте. Больше это не разговор. До свидания.
И Саша положила трубку. Но в душе у неё, конечно, появился глубокий страх: откуда они узнали её номер? Ну, конечно, напоили сторожа в гаражах, у него есть все контакты… Но и адрес её тоже есть…
Басю она бы не отдала в любом случае. Даже если бы мама не увезла её в Зеленоград, а оставила здесь. Возможно, мужики сегодня были пьяны и сами не знали, что говорили… Ну, пошутили. Надо ложиться спать.
То, что они не пошутили, Саша поняла на следующий день, обнаружив дверь гаража, облитую краской. Сторож дрожащими руками принял её жалобу и обещал к вечеру всё исправить, но она сама прекрасно понимала, что это только начало. Вечером она приехала с работы позже обычного и оставила «тойоту» во дворе, но входная дверь в квартиру была испачкана всё той же краской. Пол ночи она потратила на оттирание следов, а рано утром снова имела неприятный разговор по телефону:
- Ну, где собака?
- Это моя собака, и я вам её не отдам.
- Ты в натуре не понимаешь, чем это для тебя закончится? Чтоб сегодня же вечером собака была у сторожки, поняла?
- Поняла, - твёрдо ответила Саша и положила трубку.
На работу она опоздала, потому что меняла в сервисе два пробитых отвёрткой колеса.
Припарковав машину в другом дворе, она быстро добежала до подъезда. Моросил тёплый весенний дождь, и она в лёгких туфлях звонко зашла в дом. Крепко зажав ключи между пальцами (на случай, если придётся драться), Саша поднялась на второй этаж. На лестничной клетке было тихо, она внимательно осмотрелась по сторонам и зашла в квартиру. Полумрак и усилившийся шум дождя за окном немного успокоили её. Мила торжественно сползла с кресла, вышла встречать хозяйку. Саша присела крепко обняла толстую каменную шею собаки.
- Что же нам с тобой делать?
Мила преданно посмотрела в глаза и слегка помахала хвостом.
Словно гром, раздался телефонный звонок.
- Ты где, мы тебя ждём уже! Не надейся от нас спрятаться, иначе сами придём и заберём собаку!
- Послушайте, я на вас просто в милицию заявлю и всё!
- Если успеешь! Ждём тебя ещё полчаса. Потом – пеняй на себя.
- Я не отдам вам собаку.
- Тогда возмещай деньгами, чего такая упрямая-то?
- Что?!
- Деньгами! Такая собака знаешь, сколько стоит?
- Сколько? Ещё два ящика?
- Ты там не остри! Я на тебя сам заявление напишу, что ты у меня собаку украла. У меня на неё документы есть!
- Какие документы? – растерялась Саша.
- Обыкновенные! Прошлый хозяин её объявился, долг свой принёс, заодно и документы на собачку. Так что возвращай, пока ещё больше неприятностей не случилось. У тебя полчаса.
Короткие гудки оборвали разговор. Минут десять ещё Саша держала трубку в руках и смотрела в пустоту. Всё встало на свои места. Хозяин Баси покупал якобы породистого щенка с липовыми документами. Где? На собачьих боях или у «заводчиков». В любом случае, хоть какие-то бумажки у него были. Эти мерзавцы в гаражах шантажировали его чем-то, пришлось отдать собаку в залог. Теперь вернул долг и пришёл с документами. Они всегда были… Почему она раньше этого не спросила? Совершенно очевидно, думала Саша, что бумаги будут липовые, но кто в милиции будет разбираться в тонкостях собаководства… Басю отберут и вернут тому, у кого нарисована несуществующая печать. Отчаяние охватило Сашу, ворвавшийся через открытое окно порыв ветра окатил её словно ледяной водой. Надо было срочно что-то делать! И тут её взгляд упал на Милу.
Саша медленно наклонила голову вправо, затем влево, будто впервые видела свою собаку. И в этот момент она совершенно ясно поняла, что ей необходим чёрный фломастер.
Дождь лил стеной. «Дворники» «тойоты» бешено махали на последнем режиме скорости. Саша медленно въехала на пустырь у гаражей и заметила под козырьком сторожки знакомую компанию. Помимо четырёх завсегдатаев, с ними был ещё один высокий мужчина спортивного телосложения. Саша подъехала ближе, укуталась в плащ и вышла на улицу.
Мужики спешно поднялись со своих мест и обступили её.
- Чего, кидануть нас хотела? Думала, купила породистую собаку за ящик водки у дураков?
- За два ящика, - поправила собеседника Саша, согласившись с остальными формулировками.
Один из компании угрожающе махнул рукой и приблизился вплотную.
- Ты не умничай тут! Вот бывший хозяин псины, вот документы. Отдавай нас собаку или плати.
- Что вы, у меня таких денег нет! Я потому так и обрадовалась, что вы задёшево мне её отдали, - усмехнулась Саша и подошла к багажнику.
Все пятеро мужчин последовали за ней. С медлительностью фокусника Саша долго искала кнопку открытия откидной двери, а затем одним резким движением – как простыню с цилиндра – распахнула багажную дверь.
В «тойоте» сидели все пятьдесят пять недружелюбных килограмм Милы. Мало того, что ей в дождь пришлось выходить на улицу, так ещё и какие-то непонятные люди грубо разговаривали с хозяйкой. Она грозно поднялась с места, гремя звеньями строгого ошейника, и оскалилась на присутствующих. Миру явились маленькие бульдожьи зубки, внушительные клыки и глухое утробное рычание.
Повисла минутная тишина.
Первым нашёлся бывший хозяин Баси.
- Э-это к-кто?
- Как «кто»? Ваша собака. У вас же документы на руках. Там всё написано, дескать, американский бульдог, окрас белый, левое ухо чёрное… Клеймо же, наверное, там тоже написано? Поднимите у своей собачки лапу, сверьте номер тавро.
В подтверждение этих слов Мила снова угрожающе зарычала.
- Написано… Но… Это не наша собака…
- А чья? Ваша-ваша! Вы что, думаете, у меня деньги были ещё одну такую купить?
- Наша меньше была…
- Конечно, меньше, если кормить хлебными корками! А теперь она за два месяца на мясе вон как раздалась! В два раза в весе прибавила. На людей, правда, бросаться начала… С чего это она?
Мужики молчали. Мила уселась в багажнике поудобнее, не спуская с них глаз. Саша протянула руку:
- Давайте я ваши документы посмотрю. Так, так. Вот, всё, как я говорю. Белая, одно ухо чёрное. Так, клеймо смотреть будете?
Бывший владелец покачал головой.
- Ну, забирайте. Мила, вылезай!
Вся ситуация утомила собаку и она страшно ждала момента. На этих словах Мила резко бросилась из багажника на первого же мужика. Уже в полёте Саша схватила её за ошейник, но, будучи в равных весовых категориях, нелепо полетела за собакой. Мощные челюсти сомкнулись вокруг сухого запястья того, кто некогда уступил её за два ящика водки. Мужик неистово заорал и с матом обратился к бывшему хозяину собаки, чтоб тот оттащил зверюгу. Но тот оторопел и пятился назад в немыслимой панике. Саша пришла в себя и в испуге кричала:
- Мила, фу! Пусти! Пусти! Фу, кому сказала!
Но Миле очень понравился весь этот спектакль с переодеванием, где она была вроде бы и не собой. Если бы она была простой Милой, то безусловно всегда и во всём слушалась бы хозяйку. Но сегодня она была негодницей Басей, с выкрашенным фломастером ухом, которая съела кроссовки и трусы хозяйки. Да, сегодня она могла позволить себе немного похулиганить! Насладившись феерией страха, которого она напустила на мужиков, Мила благодушно разжала челюсти. Саша с трудом принялась заталкивать её в багажник. Запыхавшись, она снова повернулась к испуганным мужикам:
- Ну так как? Забирать собачку будете?
Повисло молчание. Мила решила, что не доиграла роль, вырвалась и с рыком выпрыгнула наружу.
- Не бу-у-у-у-дем! – орали бросившиеся в рассыпную мужики, сокращая путь к сторожке через лужи.
Наконец, Саша загнала бульдога в машину. В руке у неё остались смятые и перепачканные документы «заводчика». Бася была полностью отомщена.
Дома Саша разогрела вчерашний ужин и поровну поделилась им с Милой. В момент, когда Мила «домывала» свою миску, в дверь позвонили и на пороге показался Никита. Он приехал с тортом и какой-то нелепой историей на работе. Саша усадила его за стол, поставила чайник и зажгла свечи.
- У нас сегодня романтика? – с улыбкой поинтересовался Никита.
- Почти. Будем слушать твою историю и кое-что сжигать.
Саша достала липовые документы из сумки.
- Пожалуй, мы будем слушать твою историю. Чувствую, она интереснее, - решил Никита и упёрся подбородком в кулак.
15.04.2022 Москва