ГЛАВА 7. Глава о способах поощрения и наказания, а также о силе желания.
Предыдущая глава...
Когда стало заметно темнеть, дверь открылась, и вошли трое. Меня грубо схватили за руки и ноги, повалили на пол.
Кошмар! Я начала брыкаться, вырываться, кусаться. Достигла успеха – меня на миг отпустили, и я резво дрыгнула ногами. В следующее мгновение мне на голову опустился тяжеленный предмет.
Сознание вспыхнуло ярким бликом, следом свет в глазах померк.
Очнулась я быстро. Попробовала тряхнуть головой и раздался такой гул в ушах, что я зажмурилась.
– Ой! Как же голова болит! – застонала. Чую, меня сейчас вырвет…
– Давай! Скорее одевай! Она уже приходит в себя!
Я попробовала открыть глаза и посмотреть... посмотрела. Опять раздета! Да что же это такое?! Человеки! Вы все с ума посходили в этом мире?!
Дернулась. Руки мне держали за спиной. На шею странно давили – душат что ли?
Я, не обращая внимания на гудящую голову, начала сопротивляться дальше. Раздели! Оденусь я сама! Вот только раскидаю сейчас всех по углам…
Я и в страшном сне такого развития событий не ожидала. Мало того, что я ночью собака! Мало мне, что я влезла в пещерку вместе с сыном, которого потеряла, выбравшись наружу, да еще и вылезла в чужом мире! Под ногами звякнула цепь. Я дернулась, пытаясь вырвать из цепких рук свою шею. Не вышло, так как держали меня в четыре руки. Вот ведь…
Как только кожаный ошейник оказался в нужном месте, руки расцепились, и к моей щеке приставили какую-то кувалду. Я скосила глаза. Кувалда и есть.
Я замерла, скосив оба глаза.
– Не надо…, – все, что смогла я прошептать.
Зажмурилась. Почувствовала, как что-то провернулось рядом с моим ухом, сделалось больно в районе шеи, как кожу потянули или ущипнули. Потом я соображу – это скобу затянули.
От меня все разом отошли, а я повалилась на пол.
– Все! Теперь никуда не денется днём!
– А ночью? – спросил у вытирающего потную шею Зургана бандит.
– Ночью тем более…
Я на это только и смогла, что простонать.
Люди вышли, оставив меня одну. Я немного повалялась и решила уточнить некоторые детали. Цепь длинная, можно три раза обернуться вокруг тела. Конец ведёт за дверь. Дверь закрыта.
Я огляделась. В комнате предметов не прибавилось, скорее, убавилось, например, пропали все табуретки и платье пропало.
Тронула рукой цепь. Толстая, крепкая, пахнет металлом, и меня уже мутит от этого запаха.
Может, удавиться на ней? Я в сомнении ощупала кожаный ошейник. К нему еще были приклепаны металлические бляшки. Сидит очень туго.
И тут меня начало колбасить.
Перестав дрыгаться и стонать, я улеглась на грязный пол и положила свою печальную мордочку на передние лапки.
Как только все случилось, дверь открылась, и в комнату вошел Зурган. Приблизился и без всякой боязни уселся перед моим горячим сухим носом на корточки. Тронул рукой мой затылок, погладил даже, потом осторожно стянул с шеи ошейник. Звякнула жалобно цепь.
– А ты такая славная! Не переживай! Привыкнешь! Я не так уж и плох!
Зурган поднялся на ноги и приоткрыл дверь. Высунул наружу голову и ему в руки что-то передали.
Как оказалось – миску с водой и кусок мяса.
Я, шатаясь, встала на плохо меня держащие ноги. Сначала напилась, потом стала есть.
Ну, что ж! Моя собачья жизнь не кончается!
Покормив, меня не оставили одну, Зурган вытащил из кармана штанов веревочку и, смастерив удавку, накинул мне ее на шею.
– Не дергайся, – промурлыкал он, прям как котяра, объевшийся сметаны. – Топай за мной! На прогулку пойдем.
И потянул меня вон из комнаты.
***
Я прогулялась до ветру. Обнюхала все доступные углы в окрестностях, а также мне в нос потыкали разными сапогами. На предмет запоминания запаха? Я запомнила. Каждого. На всю оставшуюся жизнь.
Наконец прогулка по ночному средневековому городу закончилась. Меня вернули в комнату. Сняли веревочку и, выйдя, закрыли дверь.
Я побрела в угол. Там для меня уже была постелена соломка и лежал матрасик – стеганый из разного размера шерстяных кусков, большой матрасик. На нем лежал ошейник.
Увидев его, я зарычала. Захотелось погрызть его. Чем я и занялась. Дел других до утра у меня не было. Когда пришел Зурган, я уже успела растрепать кожу.
Увидев, что я натворила, мой хозяин нахмурился.
Я уселась на пятую точку и зарычала, оскалила пасть.
На что Зурган лишь усмехнулся.
– Сожрешь всю кожу, и будешь весь день сидеть в голом металле. Подумай! Раскинь своими мозгами! Мне хорошо известно, что они у тебя человечьи. Бабские, но все равно, не собачьи! Так что думай! А сейчас…
Зурган приблизился ко мне и без всякой боязни ухватил меня за ухо, притянул больно к себе.
Нацепил на упиравшуюся меня ошейник и не успокоившись на этом, намотал еще на мою шею и цепь.
Я взвизгнула.
– Не переживай, не придушу. На будущее запомни: если надумаешь снять ошейник в образе собаки, то утром, как очнешься, я в наказанье отдам тебя своим ребятам на потеху.
Сказав это, Зурган размотал цепь, потом даже потрепал меня за ухо.
– Красавица! Умница! За хорошее поведение днём я тебя сведу помыться, дам красивую одежду и кормить буду и днём, и ночью. Ты только не хулигань! – глянул мне в печальные глаза. – Договорились?
Я опустила голову.
Зурган еще раз тронул мое ухо и, поднявшись на ноги, вышел.
Ошейник я не сняла. Просидела до самого рассвета и тут меня начало перекидывать в человека.
***
Как очнулась, увидела, что на табуретке сидит Зурган, а на его коленках лежит платье.
Вздохнув тяжко, я потрогала рукой, ставший мне тугим ошейник.
– Зачем такие крайности? – обратилась я к мужику, – Я не опасна днём, и ночью тоже… не опасна. Зачем все это?
– Для дела…, – ответил очень иносказательно и туманно Зурган.
Я только вздохнула. Даже не стану уточнять, для какого дела. Мне и без уточнений хреново совсем.
– Можно мне одеться, а еще помыться?
– Конечно! – Зурган кинул мне платье.
Когда я натянула на себя платье, Зурган завел мне обе руки за спину и крепко стянул их в районе локтей веревкой.
На шее у меня так и остался ошейник, Зурган отцепил только цепь.
– Пошли мыться.
Я, как раб какой, в ошейнике, босиком и со связанными за спиной руками, прошествовала через мрачный пустой зал куда-то вниз по скользкой лестнице.
Вид помещения, где меня держали, был ужасен – грязь была толстым слоем наведена везде, я не шла, а осторожно ступала босыми ногами, все время боясь поскользнуться и растянуться на полу.
Спустились куда-то вниз дома, и, немного пройдя по узкому коридору, подошли к низкой двери. Зурган ее открыл и втолкнул меня внутрь. Прошел следом. Я разглядела деревянные ведра с водой. Сразу зачесалась потная поясница. А еще ноги.
Зурган развязал мне руки и убрал веревку в карман своих штанов, и толкнул меня в спину.
– Иди, мойся!
Я сделала два шага и не сдержалась, наклонилась и начала елозить пальцами по голени. Расчесав кожу, я приблизилась и сунула руку в первое ведро.
– Холодная! – Сморщилась я. – Холодная вода!
– На будущее я это учту, а пока мойся в этой! – И пошел назад к двери.
Я окинула взглядом комнатку. Через малюсенькое окошечко на самом верху стены проходила узкая полоска света. Где тут мыло? Где мочалка? Я узрела ведра с водой и сковородку. Всё.
Зурган уже собрался дверь открыть.
– Мыло! – Завопила я. – Мыло и мочалка где?
Зурган посмотрел на меня с удивлением.
– Вода есть, отмоешься!
И вышел. Услышала, как на дверь опускается засов. Заперли.
Я без сил прислонилась к стеночке.
Я помылась в металлическом тазике размером с большую сковородку, не глубокую. Хотела помыть голову, но не решилась. Воды очень мало – два ведра, вода холодная. Но для моего несчастного человеческого тела её хватило. Я даже испытала облегчение. Напилась еще, впрок. Сил нет.
Надела на себя платье и стукнула в дверь кулаком.
Через пару минут вошел Зурган, и я набросилась на него с кулаками. Надавать как следует по репе взрослому мужику у меня не вышло. Этот Зурган то ли ждал чего-то такого, то ли очень был ловок. Почти сразу он перехватил обе моих руки и провел приём, больно заломив мне их за спиной. Я взвыла, а Зурган ещё и, наподдал мне по заднице коленом. Больно. Еще и еще раз. Я попробовала достать его головой - не вышло.
Мужик оказался очень вертким… и сильным.
– Ты чего? Не поняла меня, девчонка? Сейчас объясню подробнее…
И поволок меня по узкому коридору наверх. Я упиралась как могла, пиналась, цеплялась руками за все, что находила. Зурган ругался и толкал, толкал меня наверх по узкой лестнице. Сверху ко мне уже тянулись какие-то руки. Дотянулись и без лишних церемоний схватили меня за волосы.
– Не надо, я всё, всё поняла! Зурган! Не надо! – Орала я что есть мочи.
Меня уже волокли по грязному полу трое. Зурган топал последним. На какой-то миг я сумела вырваться и, не поднимая высоко головы, метнулась под ближайшую деревянную лавку, забилась в самый дальний угол и начала орать в голос.
Кто-то опустил низко голову и заглянул под лавку.
Я на миг замолчала.
– Вылезай по-хорошему!
Зурган присел на корточки и из такого положения смотрел на меня, сидящую под лавкой.
– Не вылезу, – прошептала я. – Не вылезу!
– Вот дура! – В сердцах проговорил Зурган, и поднялся на ноги. – Тащите ещё веревки, и еще багор тащите, будем её вытаскивать! Не ломать же лавку!
Что такое багор я не знала, но фантазия живо нарисовала мне палку длиной в пару метров. Может это и есть багор?
Кто-то куда-то утопал, страшно громко топоча сапогами. Я вздохнула и полезла наружу сама. Как только из-под лавки показалась моя голова, Зурган сразу же сцапал меня за шею. Звучно щелкнул карабин на ошейнике, и мне на спину упала тяжелая цепь.
– Я тебя накажу, обязательно накажу! Вот только немного успокоюсь…, – тяжело дыша, проговорил мне прямо в ухо Зурган. И потащил меня в комнату.
Продолжение уже завтра...