Хоть у Ирины беременность протекала и хорошо, но девочка родилась мёртвой…
Она стучала в животик все время, подавая сигналы: «Я здесь, мама! Я тебя люблю!"
Но что-то пошло не так во время родов. Молодая акушерка была неопытная, а врача не оказалось на месте – он уехал по вызову в район. Ирина никак не могла разродиться и, в конце концов, у неё началось кровотечение. Да такое, что длинные её косы были все в крови. Хорошо, что сторож, слыша крики роженицы, не выдержал и побежал за повитухой.
Она, грузная, пришла вразвалочку, как утка и начала, причитая и молясь, делать свою работу. Наконец, вытащила из роженицы мертвую дочку.
Чертыхаясь, она обмыла ребёнка от крови, положила на чистую пеленку, вздохнув: «Господи, что же это такое? За что дитя такое красивое допустил убить?»
Девочка, и вправду, была необычайно красива для новорожденной. У неё было просто ангельское личико с шёлковыми темными бровками, будто нарисованными художником: ровными, чуть приподнятыми. Словно с вопросом: «Почему?!»
Пухлые розовые губки бантиком, точеный носик и темные, чуть вьющиеся волосики.
– Ангел!!! – воскликнула повитуха, и скупая слеза скатилась по её морщинистой щеке.
Она перекрестила ребёнка, завернула в пелёнку и сурово спросила, глядя в глаза медсестре:
– Чего раньше-то не позвали?!
– Доктор не велел, вас больше звать, – рыдая, ответила испуганная девушка, все приговаривая себе под нос без остановки: – Не велел, не велел. А я, как могла, если не велел?!
– Как могла?! – зло переспросила повитуха. – А дитя ангельское убить смогла?! Черти теперь будут тебя молотить на том свете! Иди отсель, я сама со всем управлюсь!..
Медсестра потянулась было к ребёнку, чтобы отнести его в морг.
– Не трожь, – грубо оборвала повитуха. – Матери дай проститься, нелюдь ты окаянная! Не велели ей! Знала же, что сама не сможешь роды принять! Зла на тебя не хватает! Иди вон! Сама всё сделаю, а то прибью ещё ненароком!
Девушка испуганно отскочила от ребёнка и, рыдая, выскочила за дверь.....