Вот еще закономерный вопрос, который задается регулярно: «А
в чем, собственно, отличие «просто священника», регулярно принимающего нашу исповедь, от духовника?».
Возможно, что ни в чем, возможно, что этот священник как раз и есть наш духовник.
Но в принципе , исходно отличие есть. Оно заключается в тех отношениях, которые постепенно устанавливаются между исповедующимся и исповедующим. Не столько в личных, разумеется, сколько в духовных – какими бы при этом малодуховными людьми мы еще ни были.
Духовника с его чадом должно связывать главное: общее делание, направленное на созидание христианской жизни человека, совместный труд и, повторяя сказанное в предыдущих постах, ощущение совместной же ответственности за это.
В действительности такая ответственность – дело совсем не простое. И мы далеко не всегда решаемся на нее – и по ту, и по другую сторону аналоя, так сказать. Но без нее эти слова – духовник, духовное чадо – будут формой без содержания.
Возникают ли какие-то взаимные обязательства между этими двумя людьми? На мой взгляд, с неизбежностью должны возникать. Не каким-то официальным образом где-то прописанные и закрепленные, разумеется. А опять же – сами собой разумеющиеся, ответственностью взаимной предполагающиеся.
Я сказал об этих отношениях как о совместном труде. Таким, совместным, он и должен оставаться, в этом и заключается главное обязательство. Все остальные носят частный характер и потому гораздо менее важны.