Этот художник остался в истории «мастером одной картины». И этот же самый художник опередил эпоху, сделав контекст произведения его истинным сюжетом.
Его живописный стиль не выходил за рамки консервативной академичности, опираясь на «беспроигрышные» мифологические мотивы. Но именно контраст идеализированного образа главной героини с безжалостно-правдоподобными деталями композиции произвёл настоящий фурор в стане рафинированной публики.
Полотно «Княжна Тараканова» — это средоточие противоречий. Диссонанс эстетики и трагики. Константин Дмитриевич Флавицкий создал полноценную (выражаясь современными терминами) «городскую легенду». За два века до того, как данный жанр оформится в самостоятельный культурный феномен. Сотворил метасюжет, который вышел за рамки самого произведения и отправился гулять по модным салонам и страницам газет. Зажил самостоятельной жизнью в умах простых ценителей и профессиональных критиков, обрастая догадками, ошибками, теориями и опровержениями. Заработал недовольный комментарий Его императорского Величества, стал сенсацией на Всемирной выставке в Париже и, наконец, занял достойное место в стенах Третьяковской галереи. Где и красуется по сей день.
Почему мы говорим именно о сюжете данной картины? Почему не разбираем блистательную живописную технику художника Флавицкого? Да потому что в наше с Вами богоспасаемое постмодерновое время именно он, сюжет, выдвигается на передний план, «ловя хайп» всеми своими ключевыми составляющими. Благородная дама, прекрасная дева, тюремное заточение, стихийное бедствие, неизбежная гибель... Знаете, чем являются эти словосочетания, описывающие мизансцену «Княжны Таракановой»? Да конечно знаете! Это же готовые тэги!
И не суть, что сам по себе сюжет картины — фейк. Для справки: княжны не стало за добрых два года до того наводнения, что изображено на полотне. Но тем, кому картина понравилась, не хотелось думать о ней как о полностью вымышленном сюжете. Как говаривал один (нелюбимый нами, но безусловно талантливый) эм-си: «Важна не идея, а исключительно её живучесть».
Паттерн «красавица в беде»; прошитое в русском культурном коде сострадание; банальное любопытство очевидца и типичная достоевщина* давящего на жалость сюжета — и вот он, успехЪ! Картина превратилась в рекламу самой себя. Явное недовольство ею Александра II и ряда консервативно настроенных академиков — в противовес горячей симпатии Павла Михайловича Третьякова — плеснуло дополнительного масла в костёр зрительского интереса. Социальный контекст «закольцевался» с художественными достоинствами полотна и вызвал общественный резонанс...
Знаете, дорогой читатель, что нам только что пришло в голову? А ведь ровно по тому же самому рецепту когда-то «выстрелил» киноужастик «Чужой». Атмосфера безысходности одинокой жертвы, ужас перед слепой беспощадностью природы, замкнутое пространство и волнующая своей красотой героиня... В 20-м веке никто так и не раскусил трюк режиссёра, который по сути снял свой ремейк «Челюстей», перенеся действие в космос. Вот и на полотне Флавицкого никто не заподозрил библейскую аллегорию потопа, губящего грешницу. Если художник/режиссёр/писатель/программист/мангака достаточно талантлив и искусен — он всегда имеет шанс создать настоящий шедевр, по сути не делая и шагу за рамки чужих идей. Константин Дмитриевич Флавицкому удалось провернуть этот фокус лишь раз за всю свою карьеру живописца. Но кто скажет, что это не талантливо, не тонко и не стильно — пусть первым бросит в нас донат.
Ах да. Совсем забыли. Этот материал продолжает цикл наших рассказов о художниках-шестидесятниках позапрошлого века. И об их лучших творениях, само собою.
Автор: Лёля Городная
* Понятие «достоевщина» зафиксировано в словаре Д.Н. Ушакова от 1935 г. в значении: острых душевных переживаний, свойственных героям его романов.
Вы прочли статью — спасибо. Подписаться Почитать еще: