Уверена была лет с четырнадцати. Лиза и так знала, что очень красива, сколько помнила себя – знала это, слышала ото всех: «Ой, вот будет гибель парням!».
Но в четырнадцать она сыграла в школьном спектакле. Роль была даже не главной, руководительница их театрального кружка не очень хотела брать Лизу: та была слишком высокой, на голову выше остальных. И еще эта ее вызывающая красота, густые волосы, которые Лиза упрямо не хотела стричь и убирать в хвосты. Но дала роль. Еще в ходе репетиций задумчиво произнесла: «Лиза – а ты молодец. Не ожидала».
А после спектакля, на аплодисментах, один из мальчишек выбежал на сцену, вручил Лизе букетик желтых одуванчиков: был май, единственные цветы, что он смог найти.
Осенью в их кружке ставили новый спектакль, «Ревизора». И руководительница придумала эффектный ход: роль Хлестакова дала Лизе.
Этот спектакль они потом возили в областной центр, на местный фестиваль школьных театров. Он занял первое место, а Лизе дали грамоту – «за актерское мастерство».
Когда Лиза плакала за кулисами (триумф же), к ней подошел дяденька с бородкой: «Девушка, послушайте, вам надо поступать в театральный. Я режиссер нашего драмтеатра, я чувствую талант сходу. Понимаете, Лена?»
«Я Лиза…»
«Да, извините, Лиза. Могу с вами заниматься. Меня зовут Вениамин Петрович. Вам нужен хороший преподаватель, над дикцией надо работать. От вашего городка сюда полчаса на автобусе. Можете приезжать два раза в неделю?»
«Если мама разрешит…»
«Так. Мама здесь? Давайте я всё ей объясню. У вас грандиозное будущее, просто грандиозное!»
…Через три года Лиза приехала в Москву, опять же с мамой. И сходу поступила в Щукинское училище. Позвонила из гостиницы Вениамину Петровичу: «Меня приняли!»
«Ну Лиза, звезда моя, иначе и быть не могло! Вениамин Петрович не ошибается».
Лиза осталась в Москве, сняла на пару с другой студенткой квартирку близ училища, в арбатском переулке, тогда, в конце 80-х, это было возможно.
А на последнем курсе ее позвали в кино. Молодой режиссер, в алом пиджаке с широкими плечами, явился сам в училище: «Елизавета? А я к вам. Ищу актрису на главную роль. Сценарий пишется, но это не главное. Главное, что фильм станет бомбой. А вы получите награды всех фестивалей. Будете ходить по всем красным дорожкам. Согласны?»
Через два месяца Лиза переехала жить к режиссеру. Чтобы дорабатывать сценарий, как он это назвал. К ним в гости постоянно являлись крепкие парни в тяжелых черных куртках. «Мои спонсоры», – объяснял режиссер. И финансовые вопросы решались мгновенно, едва в гостиную входила Лиза в длинном платье.
Начались съемки. Сценария Лиза толком не видела, лишь какие-то наброски. Звонила Вениамину Петровичу, тот говорил: «Знаешь, история странная… Но и Феллини дописывал сценарии во время съемок. В конце концов, это твой дебют, надо попробовать».
Фильм, как ни удивительно, был снят. Режиссер выпивал со спонсорами, усмехался: «Так… Ну сперва отправлю в Венецию, потом в Берлин, можно, конечно, и на Московский, но кому он интересен?»
Спонсоры отвечали: «Слышь, а мы чот ничего в твоем фильме не поняли»…
«Ну вы и не кинокритики», – улыбался режиссер.
Премьера фильма прошла в Доме кино. К финалу зал оказался полупустым. Лиза и режиссер вышли на сцену, чтобы их приветствовали. Захлопала лишь бывшая соседка Лизы по квартире. Никто даже букет одуванчиков не вынес.
Вскоре режиссера нашли убитым, в лесу. Следователь объяснил Лизе: «Он задолжал бандитам, обычное дело. И кстати, вы знаете, что у вашего режиссера есть законная жена?»
Коробки с фильмом остались в сейфе – быть может, там и лежат до сих пор.
А Лиза похоронила режиссера, получила диплом, стала ждать новых ролей.
Но их не было. Она ходила на пробы. Лизу почти утвердили на роль в сериале «Петербургские тайны», но потом взяли другую актрису.
Денег не было. Лиза устроилась танцовщицей в клуб, она была всегда очень пластична, но через неделю с омерзением ушла. Да, она могла бы там заработать за ночь больше, чем за целый фильм, но уж нет.
Надо было лишь подождать. Лиза повторяла: «Я стану звездой, вот увидите!».
Как-то, получив новый отказ, Лиза позвонила своему Вениамину Петровичу: «Объясните мне, что не так?!»
«Лизонька, милая… Я сам не понимаю. Я же далеко. Но знаешь, этот твой дебют… Он мог сыграть злую роль. Мир кино жесток, там не любят провалы. Наверно, зря я тебе посоветовал, ну я старый провинциальный дурак».
Да, она подрабатывала Снегурочкой, Красной Шапочкой, Русалкой, бог знает кем еще на всяких праздниках. Но это трудно было считать успешной карьерой.
Когда ей исполнился тридцать один, Лиза поняла: кажется, главных ролей в кино так и не будет.
А вскоре она получила небольшое письмо от Вениамина Петровича. Тот был в больнице, инфаркт, почерк не очень ровный, но мысль в финале ясная: «Ты еще молода. Попробуй начать другую жизнь. Прости меня, что обманул».
Пока этот конверт шел из далекого города, Вениамина Петровича не стало.
Да, Лиза вдруг потеряла сразу всё. Она даже захотела отстричь свои волосы – чтобы уж всё наверняка.
Тысячи подобных девчонок ломаются, спиваются, истерят и не могут понять, ну почему именно ей так не повезло? Тысячи и тысячи неудачливых актрис стареют, ходя с кастинга на кастинга, хватаясь за роль горничной или трупа в красивом интерьере.
Лиза решила, что труп играть не будет. Она будет жить. И волосы тоже оставила.
…Прошло много лет. Никто из троих детей Лизы не знает о ее «актерском» прошлом. Восьмилетняя дочка недавно сказала, что хочет быть актрисой – Лиза ответила: «Только через мой труп!».
Муж знает, конечно. Иногда, когда они вдвоем, даже просит: «А покажи Офелию». Лиза кидает в него подушкой: «Дурак, замолчи!».
Но однажды – когда они были на даче – Лиза пришла в дом, в руках у нее была коробка черной смородины. Лиза протянула ее мужу: «На, ешь, я детям собрала, но они разбежались».
«М, спасибо. А мой любимый крыжовник там как?»
«Еще не очень… И знаешь что? Я так счастлива, что ничего у меня не получилось…
«Лиз, ты о чем?»
«Что я не стала звездой».
Алексей БЕЛЯКОВ