Звенящая тишина комнаты стала нестерпимой. Лёгкий сквозняк бесшумно перебирал тюль, застрявшую в батарее. Чахлый, полумёртвый «Декабрист» доживал своё в старинном, растрескавшемся горшке.
Унылый, казённый интерьер немного разбавляла могучая пальма в деревянной кадке. Разлапистая, цветущая мелкими, стрельчатыми метёлками оттенка топлёного молока. Некто заботливый, услужливо сколотил ей уютное, новое пристанище. И теперь зелёный исполин подмигивал округлыми бутонами своему доходяге-соседу: «Ну, как ты там - держишься, брат?»
Пыльное, выцветшее от времени зеркало отражало продавленное кресло. За тяжёлым, резным столом, клевал носом человек.
Одиннадцать, двенадцать, час ночи – отщёлкивал время будильник. Тишина. Безысходная, всепожирающая. И скука – густая, как клейстер, опутывающая тело, подобно пауку.
На секунду Чумакову померещилось, что он задремал.
«Капитан, - прошептала тишина, шелестя сухими листьями на подоконнике. – Эээээй».
Дёрнувшись по инерции, Чумаков похлопал по щекам, возвращая себе ясность рассудка. Эфемерные образы рассеялись, уступая место полуночной яви.
Тусклую лампу под потолком покачивает сквозняк. Обезумевшая от бессонницы муха звенит в плафоне, гулко ударяясь о толстый фарфор, прорывая тишину набатом о несбывшемся лете.
Кофеварка притаилась за несгораемым шкафом. Чтобы туда добраться, нужно заставить себя встать и пересечь огромное, пыльное помещение, заставленное разномастной мебелью.
К старинному, обитому сукном столу прилагался и более современный. Лаковый, истёртый скучающей рукой во время долгих планёрок. Для удобства стол поставили перпендикулярно старинной махине, походящей на пиратский сундук. Вышло так себе – просторный кабинет непростительно перегородили, лишая помещение всякого воздуха. Но теперь начальство могло заглянуть в глаза нерадивому слушателю, призывая его к ответу.
Потянувшись, как следует, до хруста, Чумаков упал на пол и отжался раз пять, для общего тонуса. Он всегда так делал, когда нужно было взбодриться. Кровь прилила к лицу, наполняя румянцем впалые щёки.
За последние пару месяцев капитан существенно похудел. Бессонница и переутомление взяли своё.
Чумаков ощущал себя почётным узником этого кабинета, с радостью принимая выездные задания от Степанова. Иногда он втайне вспоминал свою жизнь в деревне, в окружении шумных товарищей, как лучший период в жизни. Особенно на контрасте с унылыми буднями ПВР.
К тому же капитан часто нервничал, а потому снова начал курить. Дважды пробовал бросить, но срывался, встречая в коридоре хохотушку-Валю под руку с озлобленным до нельзя Петренко. «Споткнувшись» глазами о товарища, он сухо кивал и спешил пробежать мимо, пока тот не втянул его в беседу.
За четыре месяца в качестве замглавы службы безопасности Чумаков осунулся и стал отвратительно въедливым. Наверное, даже больше, чем сам Степанов.
Поглощающий туман одиночества укрыл Вадима с головой. Никогда ещё он так не жаждал общения, презирая всё чтиво мира, свою работу и сырость бетонной многоэтажки бывшего больничного корпуса.
Сложив разбросанные по столу бумаги, Чумаков отхлебнул из кружки горькое, как дёготь варево.
«Ну и мерзость, - поёжился он, ощущая, как язык скручивается в трубочку, а мозг – напротив – расправляется, обретая звенящую ясность мысли. - Нужно завязывать с крепким кофе… А то мотор перегорит».
Отогнув занавеску, Чумаков выглянул во двор и едва не поперхнулся:
- Вот чёрт меня дери!... - Дрожащими от волнения руками он схватился за трубку, набирая номер дежурного. – Поляков! Диван давишь? – Неразборчивый, беглый говор послышался с той стороны, но капитан резко прервал поток оправданий. – У тебя десятый сектор обесточен!!! В смысле, на мониторах всё тихо? Ты, твою мать, в окно выгляни! Труби тревогу.
Выплеснув кофе под пальму, Чумаков швырнул кружку в раковину, наскоро залив её водой. Аккуратизм, усиленный привычкой, воистину неискореним, даже в обстоятельствах весьма стрессовых…
Вернувшись к аппарату, капитан набрал номер Журбы:
- Ваня, не время спать. Похоже, у нас прорыв периметра…
Выслушав инструкции от начальника службы безопасности, Чумаков устремился вниз по лестнице, исчезая в комнате дежурного.
- Ну, я ему покажу – «всё тихо»!.. – Кипятился капитан, буквально сползая по перилам.
Сирена уже вовсю орала над ПВР, оповещая жителей об опасности. В свете уличных фонарей появились первые, шаткие фигуры безмозглых кадавров. Неуклюжие, надломленные, они переступали с ноги на ногу, медленно разбредаясь по «Городку». Завывание сирены изредка нарушали громовые очереди из ККП.
«Мертвецы – ночные звери», - любил говорить Журба. Ему вообще нравилось выдумывать новые поговорки.
Вспомнив это утверждение, Чумаков ощутимо запаниковал, отмечая, что в палисаднике маячит рослая фигура, опутанная лохмотьями, как мумия.
«Не хотелось бы столкнуться с «танком» в тёмное время суток. – С грустью подумал капитан. – Они и днём неубиваемые… А уж на пике биоритмов…»
Схватив винтовку, Чумаков открыл окно, прицелившись в голову отвратительному бугаю. Огромная туша двухметрового роста рыскала под окнами, долбя кулаками, размером с дыню по толстой стене.
Преграда не поддавалась, и мертвец приходил в ярость, глухо рыча. При этом кроваво-бурая слюна текла по его подбородку, как просроченный йогурт. Зрелище воистину невообразимое…
Бледное лицо, испещрённое зажившими шрамами, откушенный нос, узловатые руки спортсмена-тяжелоатлета – всё это вызывало у Чумакова отвращение, на грани с тошнотой.
Прицелившись, он выстрелил в голову монстру, но тот даже не покачнулся. Пуля застряла в выпуклой, непомерно разросшейся лобной кости.
Кадавр наконец заметил капитана, притаившегося у подоконника, и с яростным криком бросился на него, брызгая слюной. Налитые кровью глаза таращились на Вадима, а толстые, как брёвна руки вцепились в раму, расшатывая конструкцию.
От удара решётка прогнулась, жалобный скрип огласил окрестности, врезаясь в уши раскалённым прутом. Напуганный дежурный вылетел в коридор, на подмогу командиру, но, увидев пулю, застрявшую во лбу мутанта, растерянно вскрикнул, опуская ружьё.
В пароксизме злобы тварь повисла на решётке, бодая её подобно разъярённому быку.
- Ну и что с тобой делать? – Воскликнул Чумаков, отстраняясь к дальней двери.
Кадавр орал, колотясь в окно, как взрослый орангутанг на пике брачного зова. Кровавые сопли и слизь изо рта летели во все стороны, орошая подоконник, стены и даже истёртый, каменный пол…
Подходить ближе – испытывать судьбу попусту. И Чумаков предостерёг от этого дежурного, внезапно проявившего чудеса смелости.
Прицелившись ещё раз, капитан пробил глазницу монстра. Голова твари дёрнулась, а хватка узловатых пальцев заметно ослабла.
Последовав примеру командира, «дежурный» тоже выстрелил из компактного, новенького «укорота». Ствол увело в сторону, и пули со звоном врезались в стальнуые прутья.
- Выкинь это говно. – Вызверился Чумаков, наблюдая как поверженный враг повисает на подоконнике, застряв руками в решётке. Металлическая конструкция жалобно скрипнула, и обвалилась в палисадник вместе с деревянной рамой. Раздался звон стекла, и туша монстра гулко ударилась об асфальт.
- Есть, «викинуть говно»! – Козырнул напуганный до предела «дежурный», скрываясь в полутьме коридора.
Воздев глаза к потолку, Чумаков сделал медленный вдох. Только теперь он начал понимать эмоции хронически отравленного сарказмом майора. Сложно оставаться позитивным, когда тебя окружают одни идиоты.
***
Справившись с первым «танком», капитан приказал дежурному заколотить окно. Всё равно тот больше ни на что не годился. Его страх и тупость, казалось, передавались другим. Поэтому, проконтролировав выполнение основной задачи, Чумаков отправил его – обзванивать личный состав «по списку».
Кинув беглый взгляд на мониторы, капитан недоумённо отметил, что камера, направленная на соседнее общежитие, транслирует «обманку». Под окнами уже давно маячила пара зомби, а на дисплее – до сих пор никого.
«Не может же картинка так отставать», - задумался Чумаков.
Предварительно отзвонившись майору, капитан собрал людей в коридоре. Облачённая по протоколу в полную защиту, штурмовая группа бойцов прочесала периметр вдоль штаба и отправилась к общежитию, заметив у его дверей беснующегося в припадке злобы «трансформера».
***
Мучительные минуты ожидания текли очень медленно. По протоколу, Чумаков не мог покидать командный пункт, но мысли его блуждали очень далеко.
Попытавшись дозвониться в «офицерское общежитие», капитан потерпел неудачу, отчего занервничал ещё сильнее. Чумакову нестерпимо захотелось сорваться с места и кинуться на выручку своим друзьям. Сознание услужливо рисовало катастрофические картины.
Совершая звонок за звонком, он бессильно лупил ладонью по столу: «Ну, давай же, Варя, возьми трубку. Скажи, что вы все в безопасности. Почему ты молчишь?»
***
Квадратный Журба, не вписавшийся в дверь «дежурки», мрачно заглянул в экраны мониторов.
- Вот, - продемонстрировал он свой смартфон. – Позавчера Степанов, как чувствовал - попросил нашего специалиста навесить несколько камер по периметру ПВР. Все они частично дублируют расположение «официальных». И там сейчас «мясо», как видишь. А тут – благодать. – Махнул рукой «ОМОНовец, едва не сбив технику на пол. - Нестыковочка.
Чумаков забрал из рук товарища тяжёлый, как лопата, смартфон. Там, словно в фильме ужасов, квартет покойников рвал на куски замешкавшегося патрульного. Беззвучный крик застыл на лице парня. Совсем молодой, почти мальчик. Приставив к виску пистоле, он застрелился, прежде чем Чумаков успел отвернуться.
- Мама моя, - прошептал побледневший дежурный, выглядывая из-за массивного плеча Журбы. – Что там творится? Это же обычные трупы, да? – Жалобно запричитал парень, и его голос надломился.
Немного отойдя от увиденного, Чумаков тряхнул головой:
- Не трусь, Поляков, твоё дело – наблюдать ситуацию, и докладывать нам по рации.
- Пора. Майора ждать не будем. Одевайтесь и по коням, - проревел «ОМОНовец», отдавая смартфон «дежурному». – Следи внимательно, и дай знать, если увидишь что-то необычное. Запрись в «каморке», и никого не пускай. Даже своих. Кроме, Степанова, конечно.
- А если ломиться будут? – Голубые глаза рядового округлились от ужаса.
- Особенно, если будут ломиться. – Кивнул Чумаков, покидая комнату.
Спустившись в подвал, капитан осмотрел раздевалку и остановил свой взгляд на лёгких, пластиковых «доспехах» для пейнтбола.
- Мобильность – превыше всего, - покачал головой Журба. – Броник поддеть не забудь. Вдруг, там «бандосы» рыщут. Чует моё сердце, что зомбаки – лишь прикрытие.
***
Минут через пять в штаб ворвался Степанов. Раскрасневшийся, потный, со следами слизи на разгрузке.
- Там у нашего общежития трутся какие-то твари. Шкура у них – чистая кислота. Попадает на кожу и полный «швах». Еле уговорил Коломойцева – бежать в лазарет. Так что, натягивайте шлемы, перчатки. И чтоб без дури! – Отдуваясь, пропыхтел он. – У нас сейчас каждый воин на счету. Что там по камерам?
- Полная тишина, - покачал головой Журба. – Всё, как и Вы и говорили.
- Великолепно, - воодушевился майор, аккуратно стирая ветошью склизкую массу. На месте подтёков ткань выцвела, словно от хлорки. – А «яблочко по тарелочке» уже катали? Что оно нам вещает?
- Это что, какая-то шутка про «Яфон»? – Удивился дежурный, протягивая Степанову гаджет.
- Шутка, определённо была, - прищурился майор, внимательно всматриваясь в экран. – Но с агрессивным маркетингом фирм-монополистов, дерущих за бренд втридорога, она никак не связана. Прикол, да? – Подмигнул Степанов растерянному подчинённому. - Поляков, скажи, а тебе сказки в детстве читали?
Смутившись, рядовой залился краской.
- Так, ладно. Займёмся твоим кругозором позже. – Смерив взглядом Полякова, «чекист» указал на неприметное чёрное пятно в самом углу экрана. – Все заметили? – Ухмыльнулся он. – Господа, у нас тут ниндзя нарисовался. - И, сорвавшись с места, Степанов вылетел в коридор. – Надо кое-что проверить. Сгоняю в Варин кабинет.
Прищурившись, Чумаков долго всматривался в смартфон, но лазутчика заметил не сразу.
На буро-зелёной, осенней траве распласталась тёмная фигура. Сначала капитану показалось, что он видит тень от дерева. Но когда та отделилась от земли и поползла на четвереньках в другую сторону, Чумаков даже улыбнулся шутке майора.
Пытаясь держаться в темноте, лазутчик на полусогнутых рванул от кустов к общежитию. Мертвецы, хаотично блуждающие вдоль тропинки, казалось полностью игнорировали его., продолжая заниматься своими «посмертными делами».
- Что за нахрен? – Простодушно удивился Журба. – Он что, заговорённый?
Несколько секунд, и незнакомец скрылся из вида за углом здания.
Медлить нельзя. Оттуда он свернёт в парк, где смешается с толпой нежити.
- Сокол, приём. – Прохрипел в рацию Чумаков, и голос его сорвался от волнения. – Гоните к общаге, разведайте обстановку. Там какой-то «субчик» сомнительный бродит. Похоже, живой.
Устройство сипло застрекотало, и оттуда раздался весёлых тенор Моисеенко:
- Вы про того «обсосина» в чёрном? Да мы его уже заметили. Есть – разведать.
Чумаков внимательно всматривался в экран, надеясь, что в заветном окне мелькнёт хоть какая-то тень: «Тогда я смогу думать, что Варя в безопасности… Ну, что за дурак? Не успел расспросить майора, как там наши…»
Общежитие выглядело чёрным и безжизненным, поэтому, Чумаков взял себя в руки, всецело переключив внимание на дисплей смартфона.
Тем временем, небольшая группа бойцов направилась по тропинке к чёрному ходу. Там, по идее, и должен был «всплыть» неизвестный.
Чумаков наблюдал, как Моисеенко огибает здание слева, уходя на перерез человеку в чёрном. Если не мешкать, то можно выловить его чуть поодаль от «общаги». Дорога за ней поросла густым кустарником – так просто не продерёшься, только по главной тропке, на которой штурмовая группа и планировала встретить «диверсанта».
Секундная борьба, крики, отдалённо слышные в окно, сквозь канонаду работающих ККП. И вот, чёрная фигура в капюшоне падает на землю, тянется куда-то вниз, путаясь в складках одежды, и боец в балаклаве бьёт прикладом по лицу, мешая незнакомцу достать оружие.
- Эй, приём, - закричал Чумаков в рацию. - Не зверствуйте. Он нам нужен в сознании.
- Есть, - сухо трещит в ответ, и связь прерывается.
Отдав смартфон дежурному, капитан заносит ногу, но спотыкается о порог: «Вот ведь, незадача, - чертыхается он… Нужно найти майора и допросить этого гада по горячим следам…»
- Эй, может возьмёте с собой эту штуку? – Окликает начальника дежурный, и тишину штаба нарушает гулкий взрыв.
Окна «дежурки» выбивает, и Чумаков по инерции бросается на пол, отползая по коридору на воздух, к спасительной двери.
Жар и боль, слившись в единый комок, рассыпаются чередой вспышек по телу. В груди нещадно саднит, а по лицу мгновенно разливается расплавленный дёготь.
Где-то снаружи слышны крики Журбы. Как раненый тур, он орёт на одной ноте, причём нецензурно.
Под ладонями хрустят осколки, а голова гудит как пастуший рожок. Ничего, кроме этого звука больше не прорывается снаружи. Закрытые глаза горят адским пламенем, и кажется навсегда слипаются с тяжёлыми веками.
…Их уже не открыть. Они налились свинцом. И тьма, спасительная, услужливая, всегда готовая принять любого в свои объятья, поглощает Чумкова.
- Всем спасибо, все свободны, млять! – С досадой орёт майор, хрипло, пронзительно. Так безысходно и громко, что крик этот продолжает преследовать Чумакова далеко за гранью обморока.
#зомби #зомбиапокалипсис #ужасы #фантастикакниги #книгионлайн #книгибесплатно #книгидлямужчин #боевик #живыемертвецы #детектив