[ed sheeran – supermarket flowers]
Знал ли я о том, как тяжело мне будет терять тебя? Черт возьми, нет. Никогда не задумывался о том, что однажды тебя может не стать – к чему вообще думать о смерти любимого человека, особенно преждевременной? Но как же я ошибался, искренне веря в то, что ты переживешь меня. Если бы я только знал тогда, 2 года назад, что ты болен от слов «неизлечимо и смертельно», я бы сделал все, что было в моих силах, лишь бы удержать тебя около себя как можно дольше.
Ты всегда был сдержан в проявлении эмоций и чувств, но в нашей ситуации даже друзьям не обязательно знать всего происходящего, верно? Вот только Арс, казалось бы, читал мои чувства к тебе в каждом взгляде, в каждом нашем прикосновении. Неужели я всегда был таким глупцом, с треском проваливаясь на банальных мелочах? Хочется верить, что нет, однако каждая догадка Попова вызывала у тебя чуть ехидную улыбку, словно мои чувства читались как открытая книга и вообще были прописной истиной для всех, кроме меня самого.
Каждый раз, приходя на твою могилу, я не могу удержаться и не вспомнить по крайней мере пару-тройку историй из нашей жизни, где ты был жив, а я изо всех сил старался сделать тебя самым счастливым мужчиной на планете. Помнишь тот наш поход в кино, когда мы сидели на последнем ряду и держались за руки, как идиоты, хваля всех богов за минимальное количество народа в зале? Или когда мы ночь напролет гуляли по Москве, распивая бутылку дешевого и ужасного по вкусу вина, а на рассвете ты наконец признался мне в любви?
Да любая наша история, какую ни возьми, сейчас вызывает во мне отголоски самых лучших недель моей жизни. Как ты вообще посмел уйти и не забрать меня с собой, Поз? Как ты мог, черт тебя дери триста раз, до последнего молчать о гребанном раке, что неумолимо забирал тебя у меня? На что ты вообще надеялся, очкарик? На то, что я смогу держать себя в руках? На мое благоразумие? На Арса и Шастуна, которые смогут меня удержать на плаву? На то, что я найду свое счастье в ком-то ином?
Смею тебя огорчить – ты пиздецки прогадал, Дима. Прогадал по всем фронтам – я не смог пережить твоей смерти. Ты, блять, забрал меня с собой. На твоих похоронах я готов был прыгнуть в твою еще не закопанную могилу, лишь бы встретить тебя после смерти и навалять за то, что посмел оставить одного. До сих пор не понимаю, как Шасту удалость оттащить меня от твоего гроба и запихнуть в машину с бутылкой коньяка «остывать».
Я ведь даже узнал о твоей болезни случайно – подслушал твой разговор с Тохой в туре и совершенно не понимал, что мне делать с полученной информацией. Услышав про рак легких, неоперабельную стадию и полгода жизни, что «весьма оптимистично» заключили тебе врачи, я был готов рвать и метать все попадающееся мне под руку, лишь бы унять свои бушующие эмоции и дать им выход. Я возненавидел все – тебя за молчание и упорное курение, время за его скоротечность, врачей за фальшивые фразы в духе «увы, мы ничего не можем сделать». Но больше всего я ненавидел твою болезнь, ведь она обещала забрать самое большое счастье моей чертовой жизни и каждую секунду тикала в моей голове, а тихий голос в голове неустанно напоминал про твою скорую кончину.
Если бы я только мог спрятать тебя от всего этого – врачей, рака, людей, сожалений, боли... да я бы увез тебя на край света, сбежал с тобой на необитаемый людьми остров и прожил до глубокой старости в любви и согласии. Я был готов на все – убить ради тебя, умереть за тебя, положить к твоим ногам целый мир, пойти на смертный суд и чертов трибунал вместо тебя. И видит бог – предоставь мне высшая инстанция обменять твою жизнь на мою, я бы умер за тебя без малейших раздумий и колебаний. Но такой херни до сих пор почему-то не придумали. Пиздецки, блять, жаль.
Смотреть на то, как ты угасаешь, было невыносимо больно.