В этом году Володя не смог влезть в свою старую форму – обычно он натягивал ее без особых проблем – конечно брюки и рукава куртки оказывались коротковаты, в плечах жало – но в целом вполне было можно доехать до училища и там получить новую форму. Но в этот раз не вышло. Брюки едва сошлись, с трудом натянутая куртка затрещала при первом же движении – так что пришлось ехать в училище в гражданском.
Четвертый курс оглушил количеством часов по физике, астрофизике, практическими занятиями по устройству и эксплуатации космических кораблей. Всем гуманитарным предметам было выделено лишь по часу в две недели. Биологию вытеснила космобиология, а в послеобеденное время к занятиям по вождению добавилась парашютная подготовка. Весной их обещали вывезти на первый прыжок. А пока Пушкарев снова вел их по отсекам космического корабля.
В анабиозном отсеке находилось несколько ванн, заполненных тягучей малиновой жидкостью.
-Кудинов, - произнес Петр Сергеевич, - поясни, что мы видим.
-Анабиозную жидкость для космических путешествий на сверхдалекие расстояния, - отозвался Филипп.
-Принцип работы?
--Особые вещества проникают в кровь, через легочные капилляры, поддерживают жизнедеятельность организма в течение нескольких лет.
-Именно. Переходим к практике. Необходимо лечь в ванну, задержав дыхание. После того, как я вас пристегну фиксирующими ремнями – сделать форсированный выдох и вдохнуть жидкость, которой наполнена ванна. Ощущения отвратные, но… ничего не поделаешь. Инстинктивно все это кажется чистым самоубийством – но это только кажется. Итак, кто первый?
Желающих не нашлось.
-Климовцев, - распорядился Пушкарев.
Володя неохотно вышел из строя, хмурясь, будто все дело только в нежелании стягивать с себя одежду и лезть в эту тягучую жижу…
Страх сжимает горло, стремится лишить движения уверенности и точности – но он ему не позволяет.
-Бояться первого погружения нормально, - произнес Пушкарев.
-Я не боюсь, - хмуро возражает Володя.
-А я и не тебе говорю, - усмехнувшись, отзывается Петр Сергеевич, - готов?
Володя кивает и лезет в ванну
Жидкость неожиданно оказывается теплой и весьма приятной – до того момента, как погружаешься в нее с головой и приходится ее вдыхать – полное впечатление, что ты тонешь – ничего удивительного, что от фиксирующих ремней потом остаются синяки… А еще хуже процесс выхода из ванны – снова кажется, что задыхаешься – пока не откашляешь всю жидкость из легких.
-Жив? – Пушкарев кинул ему полотенце.
-Жив… - хрипло отзывается Володя, поднимаясь с пола.
-Ну и шуруй в душ, - Петр Сергеевич кивает на дверь, - следующий?
К удивлению Володи из строя выходит Волков. А вот Пушкарев, кажется, совершенно этому не удивлен…
Пушкарев зовет их «двое из ларца». Стратов теперь учился в параллельной группе – на медицинском профиле, Егор Сыромолотов отчего-то стал держаться особняком. Так что получалось, что друг у Володи остался один – и они действительно все делали вместе. Вот только даже Сережке он рассказывал далеко не все.
Например, он не рассказал ему о той ночи, которую провел с Мариной незадолго до отъезда в училище. Шла последняя неделя каникул, когда Антон Алексеевич с Елизаветой Николаевной собрались навестить правнука – Олег должен был вернуться с рейса, встретить их на вокзале, потом они собирались погостить у него денек, а уж потом все вместе вернуться в деревню.
Володя, таким образом, оставался один на целых два дня – Марина тогда пришла ему помочь – и они весь день крутились то с живностью, то с огородом, но думал он на самом деле о другом – о том, что не увидит ее теперь как минимум месяц, а может и дольше…
А Марина была одета в короткую старую майку и юбку, которая была ей маловата… Наступал вечер и ей пора было уходить – он не пустил – подошел к ней сзади, в тот самый момент, как она собиралась открыть дверь, обнял на пороге и поцеловал в шею, забрался под майку – а Марина вывернулась в его руках и влепила пощечину, а затем ушла.
Он на нее нисколько не обиделся - наоборот гадал, как утром будет извиняться - но Марина пришла сама через пару часов, словно собралась на танцы.
-Прости, - поморщившись произнесла она, - я сама запуталась и тебя путаю.
-Тебе не за что извиняться, - он пропустил ее в дом и сразу понял, что на танцы они сегодня не пойдут, улыбнувшись, предложил, - может в шахматы?
Девушка кивнула, поднялась к нему в комнату - и сначала они действительно играли в шахматы при тусклом свете компьютерного монитора, а потом целовались, вытянувшись на полу. И, несмотря на то, что между ними не было того, чем каждый раз живо интересовался Волков, но в ту ночь они словно переступили какую-то невидимую черту, и все дальнейшее стало только вопросом времени. И об этом Володя не собирался рассказывать никому - ни Серёже, ни Олегу.
По субботам он, как и в прошлом году работал в бригаде по уборке улиц – может за компанию, к нему присоединился и Волков. Вместе они теперь ходили и на бокс – Сережка оставил хоккей, а Володя, наконец, полностью (он надеялся) избавился от футбола. Так что теперь по воскресеньям – можно спокойно брать увольнительные – с учебой у них обоих все в порядке – почти одни «отлично» - и отсутствие проблем навивало на Володю скуку.
Да, порой приходится понервничать – как перед погружением в анабиотическую жидкость. Но так – по большому счету – все очень мирно и спокойно. Скворцов в училище так и не появился.
В это воскресенье Сережке исполнилось шестнадцать. Он еще в утром уехал в увольнение – Володя же отправился в город чуть позже – после того, как посетил скалодром – и вот в три они встретились на Набережной.
-Ну что, пойдем отмечать? – Сережка тряхнул плечом и в рюкзаке за его спиной что-то звякнуло.
Володя, поняв, чем Волков набил свой рюкзак, поморщился:
-Серьезно?
-Будешь нудеть – дам в глаз, - предупредил Сережка, - шестнадцать исполняется раз в жизни. Можешь поддержать друга, у которого кроме тебя никого нет?
Володя махнул рукой:
-Идем.
Последние несколько месяцев Волков размышлял над ощущениями, которые сопровождают процесс опьянения и очень хотел столкнуться с ними в реальности. «Тем более скоро будет повод» - замечал он. Так что Володя был не очень удивлен сегодняшнему повороту событий – правда, он понятия не имел, каким образом Сережке удалось закупить целый рюкзак пива, учитывая, что несовершеннолетним его не продавали, но в целом – удивляться не приходилось.
Они перешли через реку, миновали выложенные плиткой дорожки, потом углубились в заросли ивы, затянувшей берег и, миновав пару километров, нашли небольшую полянку – здесь было старое кострище, возле которого лежало отполированное до блеска бревно, широкий пенек вполне годился на роль стола.
Володе место не понравилось - оно было слишком обжитым и явно чьим-то. Но Сережка уже выложил на пенек колбасу, сыр, и несколько пакетиков с засушенной рыбой – потом достал из рюкзака две бутылки и вручил одну Володе.
--За день рождения, - произнес Сережа, и они стукнулись бутылками.
Пиво оказалось чуть горьковатым, но, в общем, не особенно противным на вкус – первую бутылку Володя выпил достаточно быстро, гадая, когда же он опьянеет. Пока что ничего особенного он не чувствовал – едва заметно кружилась голова и все.
-По второй? – предложил Сережка.
Володя пожал плечами:
-Давай. Сколько ты там всего накупил?
-Двенадцать бутылок. Получается, по три литра на каждого, может мало?
-Хватит. А то пьяными на КПП мы будем просто шикарно смотреться. За это и отчислить могут.
-Что? Боишься?
Володя ничего на это не ответил – сделал глоток – пиво во второй бутылке казалось более противным – пить его получалось, только хорошо заедая колбасой.
-Протрезвеем, - пообещал тем временем Волков, - часа за два это все выпьем, потом еще часок тут потусуемся, пока до автовокзала доберемся – это еще час, пока доедем… Так что не нервничай – нормально все будет.
Володя как-то сомневался. К концу второй бутылки пива, окружающее словно отдалилось, утратило свои краски – и когда он поднялся на ноги и сделал несколько шагов, то почувствовал, что с равновесием тоже уже не все в порядке. Сережка уверял, что «нормально он идет», но Володя не был в этом уверен.
Третья бутылка была уже явно лишней – пиво больше не лезло – ни ему, ни Сережке (хоть тот и утверждал обратное), так что Володя точно знал – если они выпьют все, что припасено у Волкова в рюкзаке – до училища они разве что доползут к утру.
Но все пошло иначе. На полянке вдруг появились трое парней – примерно их возраста.
-И что вы тут делаете? – поинтересовался один из них – самый невзрачный на вид, одет он был в потрепанные джинсы и вылинявшую толстовку. Волосы почти доставали до плеч.
-День рождения отмечаем, - отозвался Сережка.
-Это наше место, - возразил парень, - вообще мы никого не пускаем, разве что за аренду…
-И где тут написано, что место ваше? – поинтересовался Волков.
Парень даже не повернул в его сторону головы, он смотрел только на Володю, а тот вдруг осознал, что все признаки опьянения улетучиваются – каждая клеточка его тела чувствовала приближающуюся опасность и была настороже.
-У нас есть пиво, - сдержанно предложил он, - и закуска, кажется, тоже осталась.
Сережке бы тут промолчать. Но он не промолчал – а начал возмущаться, впрочем, на него никто не обратил внимания.
-Меня Клим зовут, - не отводя взгляда от Володьки, представился парень.
-Меня Володя.
-Ясно. А ты ничего так пацан, без истерики… - он усмехнулся, кивнув на Волкова- не то, что этот.
Он шагнул к Сережке, поинтересовался:
-Что? Пива жалко?
-Пошел ты… - отозвался Волков.
-Ладно. Начистишь мне физиономию – заберешь пиво. Я тебе начищу – оставишь его тут, идет?
-Еще бы! – воскликнул Сережка, неторопливо поднимаясь на ноги, а Клим, тем временем, сделал несколько стремительных шагов и, оказавшись рядом с Волковым, ударил его по лицу.
Тот, потеряв равновесие, шагнул назад, запнулся обо что-то и упал. Выругавшись, вскочил было на ноги, но Клим, сделав подсечку, снова свалил его с ног.
- Хватит, - Володя стал перед Климом.
Они были почти одного роста, но Володя чувствовал, что с этим парнем связываться опасно. Это чувство продиктовано было вовсе не страхом, а скорее чутьем, которое развивается у всякого человека слишком часто попадающего в переделки.
-Хватит? – Клим улыбнулся – пока он был настроен миролюбиво. – Так что насчет пива?
-Обойдешься! – отозвался из-за спины Володи Сережа.
-А что так? Жаба давит? – поинтересовался Клим.
-Ты выиграл нечестно, - Волков неторопливо поднялся на ноги, стал рядом с Володей.
-Ну да, - Клим скрестил руки, усмехнулся, - но играть честно, я и не обещал.
Сережка вдруг бросился вперед, надеясь на эффект неожиданности – но Клим ловко шагнул чуть в сторону и вперед, снова сделав подсечку, и Сережка опять оказался на земле.
-Серьезно, - снова усмехнулся Клим, - тебе пива явно хватит. Так прям и жалко?
-Держи! - Володя сунул в руки Клима сразу четыре бутылки – тот механически их забрал. – А нам пора, - он помог Волкову встать.
-Вот так и пора, - хмыкнул Клим, - мы ж не грабители. Вы нам пиво – мы вам по стакану. Сень, налей парням.
Один из ребят извлек из-под куртки бутылку с прозрачной жидкостью и стопку пластиковых стаканов – у Волкова сразу улучшилось настроение – потом он расскажет Володе, что собирался было купить водки, но ему ее нигде не продали. Так что теперь он, разумеется, от нее отказываться не собирался, и все увещевания Володи, что им действительно пора – не подействовали.
Он выпил не стакан, конечно, а сколько там ему плеснули на дно, потом закусил колбасой и попросил еще…
В итоге, в тот момент, когда их последний автобус отправлялся себе с вокзала, Волков неловко пытался продемонстрировать какие-то борцовские приемы – в целом даже получалось, поскольку его противники к тому моменту уже догнали его по количеству выпитого.
Володя, сидя на бревне, наблюдал за другом и размышлял о том, как теперь добраться до училища. К отбою они, разумеется, никак уже не успевали – но это не самая большая проблема. Едва ли Волков протрезвеет даже к утру – а явиться на КПП в пьяном виде – прямой путь к отчислению, впрочем, если они объявятся только утром – расклад не лучше…
-Что? Дадут вам теперь пинка? – поинтересовался Клим, присаживаясь рядом.
-Посмотрим, - отозвался Володя.
-Кстати, мог бы давно уже смыться. Твоему другу, кажется, и без тебя достаточно весело.
-Это точно.
-Что-то ты невеселый, - хмыкнул Клим, - ты тоже долбани, полегчает – он протянул ему стакан, наполненный почти до краев.
Володя покачал головой:
-Обойдусь.
Клим усмехнулся:
-Не, ты давай долбани, а я прекращу весь этот балаган и пойдете… Куда вам там…
Володя взял стакан – в несколько приемов выпил обжигающую горло жидкость. Если честно, он не особенно рассчитывал, что Клим сдержит свое слово – но тот сдержал – объявил своим парням, что пора уходить и те беспрекословно подчинились.
-Слышь? – кивнул он Володе, - буду нужен – найди.
Володя понятия не имел – с чего вдруг Клим ему может понадобиться, и как он его будет в этом случае искать – но на всякий случай кивнул.
В училище они с Волковым пошли пешком – всего-то двадцать километров – или около того. Если средняя скорость пешехода - пять километров в час, то добраться до училища они должны были в полночь. Они добрались к двум ночи. А на КПП дежурил Пушкарев – вероятно потому, что двое его курсантов не вернулись из увольнения.
Окинув их взглядом при свете лампы, Петр Сергеевич неторопливо перечислил весь список их занятий за сегодня.
--Гуляли, пили, дрались… веселились вовсю, в общем, - произнес он, и Володе показалось, что сейчас он приколотит их к стенке в назидание другим, причем сделает это взглядом.
Но Петр Сергеевич лишь сказал, что переночуют они сегодня на конюшне – а обсудят все утром. После этого он проводил их на конюшню, где они устроились на ночлег в самом дальнем уголке прямо на соломе.
Сережка отрубился почти сразу, а Володя уснуть долго не мог. Глупо все это вышло. Впрочем, как всегда. Он не стал сейчас мысленно пенять ни на Сережку, ни на его затею с пивом, ни на случайность, столкнувшую их с Климом… Гораздо важнее было другое – если их отчислят – разрешат ли ему поехать к Антону Алексеевичу с Елизаветой Николаевной – или заставят доучиваться в каком-нибудь интернате? Пожалуй, если бы разрешили – то Бог с ним, с отчислением…
-Подъем! - Петр Сергеевич был хмур и на лирический тон явно не настроен – он с трудом дождался, пока ребята поднялись, замерли по стойке «смирно» и резко заговорил:
-Вы, конечно, понимаете, что честно заработали отчисление?
-Так точно, - отозвался Володя.
Сережка хмуро повторил его слова.
-Стоит мне доложить директору училища, в каком виде вы прибыли ночью – вас здесь не будет в течение нескольких дней. Кроме того, все произошедшее будет отражено в ваших характеристиках – так что в ряд учебных заведений вам нечего будет даже пробовать поступать, это тоже ясно?
-Так точно – отозвались ребята хором.
-Есть вариант, что все это останется между нами, - неожиданно продолжил Петр Сергеевич, - но в этом случае вас ждет серьезное наказание.
-Все, что угодно, - быстро ответил Сережа, глядя в пол.
-Месяц никаких увольнений по воскресеньям. Вместо этого работаете на конюшне – с утра и до самого ужина. Месяц у вас подъем в пять ноль ноль и дежурство по корпусу. И месяц никаких секций – сразу после обязательных занятий – приходите опять же на конюшню и до половины десятого. Сегодня вообще работаете здесь весь день. К отряду даже не подходите.
-А на обед? – спросил Волков.
-Ни на обед, ни на ужин, - отозвался Пушкарев, - от тебя, Волков, перегаром разит – так что никаких обедов – только упорный труд, ясно?
Сережка хмуро кивнул:
-Так точно.
