На следующий день, когда Вера вечером пришла после работы домой, на неё с руганью налетела свекровь.
– Явилась, а я думала, опять с чужими мужиками отплясывать в клубе останешься. Ни стыда не совести, муж у чёрта на куличках жилы рвёт, чтобы лишнюю копейку заработать, мы с отцом тут как проклятые целый день спины не разгибаем, а она пляшет, хорошо устроилась ничего не скажешь. Напишу обо всём Славику, пускай разбирается со своей гулящей женой сам.
Валентина распалялась всё больше, и неизвестно чтобы ещё она наговорила невестке, но её одёрнул муж.
– Нишкни Валентина, чего мелешь всякую ерунду.
– Вы гляньте на него, заступник нашёлся.
Переключилась Валентина на Александра.
– По твоему я значит неправду говорю?
– Конечно неправду.
Утвердительно ответил Александр.
– Значит она не плясала, и домой после полуночи не явилась, и Лизавета мне всё это наврала.
– Ну потанцевала Вера, что тут такого, какое преступление она совершила? А Лизавета твоя известная сплетница. Она пускай лучше за дочкой своей смотрит, как бы старой девой Томка не осталась, потому как женихов около неё не видно. А всё потому что характер склочный как у её матушки, и спеси Бог на десятерых заготовил, да всё ей одной досталось. А ты вместо того чтобы рот ей закрыть, скандалы каждый день да через день чинишь.
– Она мужняя жена, и шастать по танцулькам нечего, тем более что мужа дома нет. А Томка, девка правильная, в строгости себя держит, и замуж за первого встречного не бежит, для того чтобы позор свой прикрыть. Счастливым будет тот мужик кому она в жёны достанется. А наша невестушка, только наряжаться да плясать горазда, а больше ничего.
Не унималась Валентина.
– Вера работает, на людях всё время находится, поэтому и принарядиться нужно, и от людей не отрываться. А по твоему выходит, она должна в рубище облачится и ходить по улице глаз не поднимая. Праздник Василий Иванович для всех вчера устроил, это ты упёрлась как коза рогами, и талдычила как заведённая, никуда не пойду, нам это не нужно. Сама не пошла и меня не пустила, а там почитай всё село собралось.
– Что, напиться хотелось, так там говорят не наливали.
Съязвила Валентина.
– Глупая ты баба, Валентина, если бы я хотел напиться, то и дома мог бы это сделать, и ты бы мне не помешала, я просто с людьми хотел побыть, порадоваться вместе со всеми. И ещё вот что тебе скажу, нужно колхозу помочь, я хоть и на пенсии уже, но сила ещё есть, поэтому на время уборки, пойду к Степану Пряхину штурвальным на комбайн.
– Тю, совсем из ума выжил старый, ты значит в поле, эта на весовой будет днями и ночами пропадать, а я тут одна всё хозяйство тянуть должна. Не будет этого, если пойдёшь работать, я всю скотину со двора сгоню.
– Да на здоровье, можешь прямо сейчас начинать,а я помогу, пока в поле не ушёл.
Ответил ей Александр уходя из дома во двор. Вера на такую отповедь свёкра, украдкой улыбнулась. Но от Валентины ничего не укрылось, поэтому она снова налетела на невестку.
– Что, добилась своего, рассорила нас со старым, а теперь лыбишься. Глаза бы мои тебя не видели, угораздило же Славку связаться с тобой, какая девка под боком живёт, а его понесла нелёгкая в вашу Васильевку.
Веру, слова свекрови задели за сердце, первый раз за два года их совместной жизни со Славиком, она считай что открыто высказалась о том что хочет сыну другую жену. Она хотела было высказать ей это в глаза, но взяла себя в руки и промолчала.
– Что толку говорить ей об этом, только продолжать ссору. А она снова напишет сыну письмо и обвинит во всём.
О том что Славику уже отправлено письмо в котором сообщалось про то что жена была на празднике и что там было, Вера даже е сомневалась. Не зря же её Соня видела после обеда на почте.
– Не даст она нам жизни, наверное действительно хочет развести. Вот и старается изо всех сил каждую мелочь обернуть против меня. Одна надежда на то что у Славика своя голова на плечах, и он не станет верить матери, тем более что знает, какая она скандалистка.
Думала Вера. Она ушла в свою комнату, переоделась в домашнее платье, и пошла во двор помогать свёкру управляться со скотиной. А за ужином попросила его.
– Пап, можно я к Соне Соколовой схожу, посижу немного у неё.
– Иди конечно, что тебе весь вечер с нами стариками сидеть, поговоришь с подружкой, отвлечёшься.
Ответил ей Александр, Валентина промолчала, но так посмотрела на них обоих, что у Веры по спине пробежали мурашки, поэтому пойти к подруге она не решилась. После ужина перемыв посуду, она ушла к себе. На улице стояли жаркие дни, и вечера мало чем от них отличались. В раскалённом за день солнцем воздухе, стояло удушливое марево, в котором колыхалась поднятая деревенским стадом пыль. Вера сколько себя помнила, середина июля в их краях всегда была такой. Бабушка Глафира говорила, Петровки, пора жатвы, потому так и печёт. А ещё она часто вспоминала, как во время войны, после нескольких дней страшной битвы, что пришлись как раз на это время, собралась пойти в родное село, чтобы узнать как там родители, и не смогла этого сделать. На Ясную Поляну нужно было идти через поле, а оно было всё усеяно трупами, и стоял такой запах, что Глафира повернула назад, пройти было невозможно.
Вера Открыла окно, в надежде на то что в душную комнату попадёт хоть немного свежего воздуха.
Взяв книгу, она включила ночник и стала читать. Незаметно для себя склонив голову на подоконник уснула. А проснулась от того что прямо в лицо ей, светила полная луна, а под окном раздались звуки гармошки, кто-то играл Страдание.