Санька сегодня уезжал в сад с традиционными слезами, развлекала, как могла. Спросила, не хочет ли он к папе? Нет, не хочет, вези к себе. Волшебство, не иначе.
И вчера, когда заехали к папе за беговелом, спросила несколько раз: «Может быть, ты хочешь, чтобы папа с тобой поехал в парк? Или остаться у него?». — «Нет, едем с тобой, а вечером к тебе, во временный домик.
Но сначала я папу поцелую». — «Сынок, это первым делом — папу поцеловать. Обязательно».
Всяческие приветствую его порывы нежности. Понимаю, как папе было грустно это три дня. А когда Саня целует, душа тает. Когда обнимает, так вообще проси, что хочешь.
Придумала, что, если получится, поедем в бабулину квартиру уже
в пятницу. Заберу его до сна, устроим вечером где-нибудь пикник.
И в субботу с утра по паркам. И до вечера воскресенья.
Наши с Санькой выходные сильно растрясли бюджет, от него, по сути ничего не осталось. Но отказать ему в чем-то невозможно. Хотя иногда приходится, объясняю ему, почему сейчас мы не можем это купить. Соглашается подождать. Он неизбалованный мальчик. Но его маленькие радости значат для меня очень многое. Наблюдать за ним, когда он чем-то занимается с упоением или что-то с аппетитом ест, — радость в чистом виде.
У Сани уже свои традиции. Обязательно нужно зайти в одно из парковых кафе, заказать чай и печенье, именно определенное. Пока он осторожно пробует что-то новое. И садиться нужно за один и тот же столик. Сидит торжественный, довольный, крутит во все стороны головой.
Я теперь понимаю выражение «сиять от удовольствия». Саня сияет от одного оттопыренного уха до другого.
В субботу написала хозяйка, спросила, можно ли ей показать квартиру. Конечно. Придут смотреть завтра. Надеюсь все-таки съехать к 28 августа,
ну или по крайней мере здесь не особо задерживаться.