(эпизод из жизни тюремного врача)
Новый год родился под бой курантов и всеобщее ликование. Сейчас было утро и Новому году уже исполнилось десять часов, а это по человеческим меркам переходный возраст от детского к подростковому. Через 350 дней он станет старым дедом в шубе как сейчас говорят «в пол», с красивым посохом и мешком для подарков. Но в этом стремительном старении и краткости жизни нет ничего трагического потому, что этот прошедший год не исчезнет совсем, он останется в памяти людей у кого-то как счастливый или самый счастливый, а может быть не очень, но всё равно останется… А ещё в фотографиях, запечатлевших события этого года, в газетах, в воспоминаниях людей, даже в нарядах и просто в вещах, купленных именно в прошедшем году.
Новый год шёл по утреннему городу. Вчера весь день мела метель. Тротуары и дороги завалены ослепительно-белым снегом, который никто не собирался убирать. Город ещё не проснулся. Сладкая дрёма окутывала главную площадь у памятника В. И. Ленину. Дремала, несмотря на мигающие огни, ёлка, вокруг которой всю ночь водили хороводы подвыпившие горожане. Деревянная горка на площади тоже спала. Она носила на себе следы безудержного ночного веселья: валялись забытые ледянки, пустые бутылки из-под шампанского, рассыпаны конфетти и путались под ногами разноцветные нити серпантина. Было уже десять часов утра, но город и не думал просыпаться. Новый год заглядывал в окна и видел там только детей, копошащихся около ёлок в поисках подарков от Деда Мороза. Те, кто уже обнаружили заветные пакеты, свёртки и коробки, деловито распаковывали их. Во всех квартирах из открытых форточек доносился стойкий мандариновый дух и во всех окнах виднелись перепачканные шоколадом ребячьи мордочки, уставившиеся в «видаки» с мультиками.
Взрослое население исчезло, отдыхало после диких плясок вокруг ёлки, после катания с горок под гармонь, взрывов хлопушек и шампанского, которое выпивали здесь же «из горла» не потому, что не было пластмассовых стаканчиков (вон они в сумке у предусмотрительной супруги), а потому, что так интересней всей толпой из одной бутылки! Когда ещё такое будет, пожалуй, только через год!
Новый год иногда подглядывал в спальни, надеясь, как любой подросток увидеть эротические сцены, однако ничего подобного, все спят. Вот молодая женщина с кудрявыми волосами спит, улыбаясь во сне. Рядом никого нет, но точно кто-то был. Диван двухместный, смятая простыня и две подушки, а на фига одной две подушки? «Самое интересное пропустил!» - расстроился мальчишка.
Новый год наблюдал за единичными прохожими, пробирающимися через сугробы. А машин и вовсе нет. Вот только какой-то джип дважды забуксовал, выезжая со двора. Выбираясь из снежного плена, машина завывала от натуги, нарушая покой города. Новый год размахнулся и залепил снежком по окну автомобиля.
- Коммунальщики не работают, магазины откроются только в одиннадцать часов, все спят, только хулиганы не дремлют, - чертыхнулся Рыбаков. Попытки выбраться из сугроба были безуспешными. Придётся ждать, пока появится какой-нибудь прохожий, чтобы попросить его толкнуть машину сзади. Этот мальчишка, залепивший снежком и показавший язык не в счёт, маловат.
Вчерашний день, который Женька будет вспоминать теперь всю жизнь, был самым счастливым за последние несколько лет. Так и не дождавшись Татьяну в гости в своём посёлке, он рискнул поехать к ней сам, не надеясь, впрочем, ни на что. Конечно, телеграмма от Чапая обнадёживала, но как на самом деле отнесётся к его визиту Танечка, он не знал. Забронировал по телефону номер в гостинице, набрал большой пакет всякой вкуснятины, шампанское и коньяк, перекрестился и тронулся в путь. Дорога до города оказалась очень тяжёлой. Видимость почти нулевая из-за метели, и небывалая загруженность трассы.
Рыбаков долго караулил Татьяну во дворе её дома, чуть не проморгал, явилась вся заваленная снегом, не узнаешь. Потом ребятам-студентам нужно было помочь. Пока возились со студентами, закрылись все магазины. Капитализм, как и полагается в России, взял из ушедшего навсегда социализма самое плохое. По тупой советской моде все учреждения обслуживания в предпраздничные дни закрывались рано. Если предприятия работают до шести часов вечера, то и магазины и всякие там ателье и парикмахерские тоже.
Все продукты для праздничного стола Женька великодушно отдал студентам потому, что у них для праздника были только водка, макароны да килька в томате. Он надеялся, что вновь всё купит в ближайшем гастрономе. То, что у Татьяны Владимировны дома из еды есть только конфеты, это Женька откуда-то знал, откуда, правда не помнил. Когда разобрались с Дедом морозом и его подругой, магазины уже не работали, а есть хотелось сильно. Кафе и ресторан тоже не работали, все готовились к новогодним банкетам, а до визита к Наталье Николаевне, куда они были приглашены, было ещё далеко. Решили устроить дома крестьянский ужин при лучине, то есть при свечах, наварить картошки, а грибов-то целый багажник. Шампанское и коньяк было решено сохранить для визита к друзьям, а для сельского ужина была бы, кстати водка, чего Женька не предусмотрел. У Татьяны в шкафчике обнаружилась бутылка сухого вина, заполненная наполовину. Не клеилось как-то с грибами и картошкой, но что делать…
Женька с любопытством разглядывал жилище своей любимой женщины. То, что Татьяна самая любимая, он убедился наверняка за те годы, что её знал. Он как инженер проверил надёжность её дивана, выдержит ли двоих, перебрал несколько книг на полках, в основном медицинских. Увидел рассказы М. Зощенко, ещё одна точка соприкосновения с любимой. Ходил по комнате по-хозяйски осматривая помещение, а Татьяна чувствовала себя неловко. Куда делась её прыть, с которой она смело отвечала на остроты Женьки там, на улице и в машине. Рыбаков видел, как смущается Танечка в его присутствии, как ушла переодеваться в душ и оттуда кричала, чтобы он не подглядывал. Вышла в халатике, такая тоненькая и беззащитная и снова исчезла теперь на кухне, чистить картошку. Он крутился рядом, нёс всякую ахинею, а сам думал о другом. Танька снилась ему каждую ночь с тех пор, как он её впервые увидел, теперь она была совсем рядом, а он как пацан ходил вокруг да около. Наконец, она налила в кастрюлю с картошкой воду, поставила её на газ и у Женьки отказали тормоза. Вообще-то тормоза придумали трусы, Женька был в этом уверен, а трусом он не был никогда. Рыбаков готов был к битве, но Танька не сопротивлялась, тоже видать тормоза подкачали.
Они опомнились, когда над ними появилось дымное облако и запах гари. Женька бросился на кухню, где в кастрюле дымилась обгоревшая картошка, выключил газ, а кастрюлю поставил в мойку и открыл холодную воду. Потом побежал в комнату, отдёрнул тяжёлую штору и открыл окно.
- Только бы пожарных никто не вызвал, - с ужасом думала Татьяна, глядя на сизый дым, заполнивший комнату и вырвавшийся на улицу. Голый Женька метался около окна. - Отойди от окна, увидит кто-нибудь, - крикнула она Рыбакову.
- Брось капустный лист вместо фигового, я прикроюсь, - хохотал Женька.
- Уйди от окна, ты как на витрине, - кричала Татьяна.
- Пусть все видят, какой Аполлон соблазнил Снежную Королеву, - ёрничал Рыбаков.
- Хамишь, парниша, - буркнула Татьяна.
- Ты что, обиделась? – виновато сказал Рыбаков, забираясь под одеяло к Татьяне и обнимая её ледяными руками. – За эти мои последние слова я согласен покраснеть, - цитировал он Зощенко, сжимая женщину в объятиях.
- Трепло, - вымолвила Татьяна, и вдруг увидела, как с кухни тянется ручеёк воды. – Теперь ещё и потоп! - с отчаяньем в голосе сказала она, а Женька как молния вскочил с дивана и на ходу натягивая трусы помчался на кухню. Вся кухня была залита водой. Срочно закрыв кран и, вытащив кастрюлю из раковины, он бросился в душ, где висело большое махровое полотенце и стащив его с вешалки стал ловко сгребать воду с пола и сливать её в подвернувшееся под руку ведро. Татьяна, перепуганная чередой таких неприятностей, присоединилась к Женьке. Они толкались на крошечной кухне, но вскоре благополучно закончили уборку и без сил повалились на диван.
- Как ты думаешь, мы соседей снизу залили? – робко спросила Татьяна.
- Засекай пятнадцать минут! Если залили, услышим мат во всей его мощи и в дверь начнут дубасить, - отозвался Женька.
- Подо мной бабушка богомольная живёт…
- Тогда я сейчас к ней спущусь и всё разузнаю, - заторопился Рыбаков натягивая водолазку. – Сам всё посмотрю. Если протечки есть, деньги ей дам на ремонт. Давай ей коньяк подарим, - предложил он.
- Нет, не ходи, она тебя увидит с фонарём и бутылкой, испугается. Подумает, что бандит какой-то, я сама, - возразила Татьяна. Потом, вставая с дивана скомандовала: - Собираемся и идём к Наташе, чтобы с голодухи не помереть.
Быстро собрались. Татьяна надела праздничное платье приглушённого красного цвета, причесалась и стоя у зеркала спросила:
- Ну как?
- Шикарно! - отозвался Рыбаков. - В детстве я мечтал стать пожарным, а ты сейчас похожа на пожарную машину, - с восторгом продолжал он. - Женщина моей мечты, - смеясь заключил он.
Всё время, пока она была с Рыбаковым, Татьяна размышляла, что с ней происходит. Этот симпатичный мужчина, который последнее время занимал её мысли, был, по сути, малознакомым. Теперь он был рядом с ней и не просто рядом, он был родным! - Так не бывает! – периодически приходило ей в голову. - Это, наверное, сон… Что это? – опять одолевали её сомнения, - Чем это можно объяснить? Единством мыслей, темпераментов, схожим образованием, воспитанием, общим травмирующим фактором – тюрьмой? Ответа она не находила, но так счастлива она ещё не была никогда.
Рыбаков, тем временем, сбегав к машине принёс костюм идеально сидящей на его спортивной фигуре и под стать костюму фирменные штиблеты.
- Хо-хо, парниша, - ёрничала теперь Татьяна, глядя на Рыбакова.
Ботинки, Татьянины туфли, банку грибов и подарки уложили в спортивную сумку и отправились к Наташе, которая жила недалеко. В коридоре Татьяна всё время озиралась по сторонам, будто чего-то боялась.
- Ты что-то украла? - насмешливо спросил Рыбаков.
- Вдруг кто-то увидит…, - неопределённо сказала Татьяна.
- Слушай, ты что малолетка? Скоро на пенсию, а она всё боится, что её с мужиком застукают…
- Ладно, заучил совсем, иди на улицу, я сейчас к Надежде Дмитриевне загляну, посмотрю, не залила ли я её.
- Я с тобой, - заныл Рыбаков.
- Нет, я одна, ты со своим фонарём её напугаешь!
Бабушки не было дома. Татьяна расстроилась, что не увидела соседку. Она хотела узнать не нанесло ли бабушке урон наводнение, устроенное соседями и поздравить бабу Надю с наступающим Новым годом. Татьяна приготовила ей подарок – большую витую розовую свечу в красивой коробочке.
- Ты с ума сошла, - серьёзно сказал Женька, узнав о подарке. Дарить свечи и полотенца особенно пожилым людям, дурной тон. Это меня ещё дед просветил. Вроде как к смерти человека подготавливаешь такими подарками.
- Надо же, я никогда об этом даже не слышала, - растерянно отозвалась Таня.
- Учись, пока я жив, - засмеялся Женька. - Подарок за нами, а пока, дай помаду какую-нибудь по ярче, - попросил он.
Татьяна, порывшись в сумочке, достала красную помаду в тон к «пожарному» платью, и Рыбаков написал на металлической двери: «С н. годом б. Надя!», а внизу «Таня + Женя = любов». Буква «в» получилась некрасивой, а на мягкий знак и вовсе помады не хватило.
- Кончай хулиганить, - возмутилась Татьяна. – Всю помаду извёл...
- Не видела, что ли как я экономил? – оправдывался Женька.
Они вышли на улицу. Метель утихла и была настоящая ночь.
- Матушка рОдная, дай воды холодной, - вдруг во всё горло заорал Женька, толкнул Татьяну в сугроб, сам повалился сверху и поцеловал её в холодные губы. Так и шли дальше, распевали песни, целовались и смеялись. Толкаться больше не стали, боялись бутылки и банку разбить.
К Наташе явились на целый час раньше официального срока, в девять часов. На Татьяну с воплем «ТэТэ пришла» накинулись Наташины сыновья, что рассмешило и приятно удивило Рыбакова. Сразу у порога мальчишкам были вручены новогодние подарки, и они умчались в детскую их рассматривать.
- Вы что у костра ночевали? – удивлённо спросила Наталья Николаевна. – Дымом как от бомжей прёт… А, ну да, пожар, потом наводнение, всё как обычно. Ты Евгений ещё не понял, с кем связался? Женщина–катастрофа, наша Танечка, - смеялась Наташа, слушая рассказ гостей о перипетиях сегодняшнего дня. - Да ещё дед Мороз пьяный по дороге попался, всё понятно!
Наташе вручили грибы, коньяк, шампанское и коробку конфет, купленную Татьяной заранее, и Рыбаков пошёл знакомиться с Наташиным мужем, который с шумом раздвигал большой стол в гостиной. После необходимых рукопожатий и любезностей, взглянув пристально на Рыбакова муж Наташи – Борис, спросил сурово, кивнув на синяк: Танька отоварила? Она может!
Потом, оценивающе посмотрел на Женьку и сказал: Правда, что в твоих местах грибов полно. Я ведь должен был баб к тебе везти за грибами, в декабре, - хмыкнул он.
Затем, придвинувшись вплотную к Рыбакову, Борис громким шёпотом произнёс, - Я знаю, что ты «сидел», это ничего, с кем не бывает… Потом громко и грозно продолжил: -У Таньки отца нет, она его даже не видела никогда и брата нет… Но, есть друзья! Так вот, запомни, - обидишь, - убью.
- Доброжелательный такой друг, - подумал Женька, а вслух сказал «замётано», не зная, что ещё сказать. В это время раздался голос Наташи: «кто с голоду помирает, срочно ко мне», и Рыбаков, извинившись за прерванный диалог поспешил на кухню.
- Праздничного ничего пока не получите. У меня сегодня щи из квашеной капусты с обеда остались, будете? – спросила Наташа примолкших гостей.
- Ага, - синхронно кивнули они, сверкнув голодными глазами.
- Наталья Николаевна, - обратился Рыбаков к Наташе официально, как к лечащему врачу, азартно придвигая к себе тарелку с горячими щами и ломоть чёрного хлеба. – Я сегодня счастлив, но чего-то мне для полного счастья не хватало! Теперь я понимаю, чего - ваших щей.
Татьяна сидела рядом и ждала, когда Наташа подаст ей её порцию. На столе на тарелках праздничного сервиза, готовых к эвакуации в гостиную, красиво уложена колбаса, грудинка и другие лакомства. Наташа строго посмотрела на гостей и сказала:
- С тарелок ничего не хватать, красоту не портить. Если хочешь, - обратилась она к Татьяне, - в холодильнике колбасные обрезки и остатки корейки…
Подруга отвлеклась на включённую духовку, в которой стоял пирог и с Татьяниной порцией замешкалась. Женька подвинул Татьянин стул поближе к себе, а тарелку со щами поставил посередине. Татьяна подсела к Женьке и стала есть с ним из одной тарелки. Крестьянский ужин у них не вышел, зато поздний крестьянский обед получается. Татьяне представлялось, что они муж и жена, что пришли с сенокоса или из леса после тяжёлой работы и хлебают у матушки рОдной кислые щи, ароматные и жирные, в которых виднеются розовые куски свинины такие вкусные, но, если сунешься за мясом вперёд хозяина, получишь ложкой в лоб…
- Сейчас в лоб получишь, - засмеялся Женька. – Что ты мне всё мясо подсовываешь? Ешь сама, мне жена сытая и здоровая нужна.
- Тарелок в доме что ли нет? - удивился Борис, заходя на кухню.
- Не мешай, они семейную жизнь репетируют, - тихо ответила Наталья, вынимая из духовки противень.
Собрались гости, шумно проводили старый и встретили Новый год. Перед этим написали записки с заветными желаниями, сожгли их на свечках, а пепел вместе с шампанским выпили под бой курантов. Женька сразу признался, что попросил жену с именем Таня. Он выспрашивал у Татьяны, что загадала она, но женщина молчала. Стыдно было признаться в таком примитивном бабьем желании «хочу замуж». Потом по традиции пошли на площадь, водили хоровод, катались с горки кто на чём под гармонь, на которой наяривал какой-то дед, жгли бенгальские огни, кидались серпантином и обсыпали друг друга разноцветными конфетти. Страшно устали, вся компания побрела опять к столу, а Татьяна и Женька, облитые шампанским, ушли «по - английски». В общаге допили сухое вино, простоявшее в шкафчике с дня рождения Татьяны, закусывали конфетами, и сожалели о том, что не утащили из холодильника Наташи колбасные обрезки. Потом легли спать.
Вот такой суматошный и счастливый день выдался у Женьки вчера. Утром, поцеловав спящей Танечке каждый пальчик, он тихо поднялся, вышел в коридор покурил и решил, пока она спит, съездить в магазин за подарком для «затопленной» старушки и за едой. Любовь, это хорошо, но поесть не мешает. Выезжая со двора, застрял в сугробе и сидит уже полчаса в ожидании какого-нибудь прохожего, чтобы толкнул машину. Вот, кстати, и прохожий. Высокий мужчина шёл неуверенным шагом по направлению к малосемейке.
- Друг, подсоби, толкни мою колымагу, - крикнул ему Рыбаков.
© Елена Шилова
2022 год, август
#литература #искусство #общество #рассказы #медицина