Довелось мне в 80-х служить прапорщиком на Урале. В то время я был ещё совсем молодым и неопытным. Наша часть находилась вблизи небольшого военного поселка. По одну сторону сам посёлок, по другую зона. А вокруг тайга и зверь дикий, да брошенные шахты и леса непроходимые.
Всё случилось осенью. На объекте произошло ЧП. Сбежал заключённый. Предположительно прячется в тайге.
В лесу холодно, сыро и мрачно. Половина воинской части со сворой собак оказалась брошена на поиски беглеца.
Шёл пятый час поисков, когда я заметил удаляющийся силуэт беглеца. Дал знать остальным и бросился в погоню. Послышались выстрелы, следом дикий лай собак. Пробираясь сквозь ветви деревьев, я не сводил глаз с силуэта. Вот он, так близко. Но я не мог его схватить, не мог и выстрелить. Каждый раз беглецу удавалось укрыться за деревьями. Трудно сказать, сколько длилась погоня. Я вымок от пота и обессилел. Вдруг, споткнувшись, упал и ощутил холод. Оглядевшись, понял, что оказался в топях. Чертыхаясь, едва смог выбраться. Пистолет остался в болоте. Насквозь мокрый и грязный, бросился в одну сторону, следом в другую. Ни беглеца, ни солдат. Вокруг темнота. Всё стихло. Неслышно выстрелов, голосов и лая собак. Только звуки леса. Где-то зашелестели листья и хрустнул сучек. Птица, издав душераздирающий крик, взмахнула крыльями и полетала прочь.
Я закричал. Поначалу тихо, потом всё громче и громче. Мой крик расходился по тёмному лесу и терялся в его глубинах. Во рту пересохло, сердце бешено заколотилось. «Я пропал!» — снова и снова звучало в моей голове. И я так же понимал, что если двинусь на поиски ночью, то рискую заплутать окончательно или ещё хуже, угодить в лапы дикого зверя. Издали до моего слуха донёсся волчий вой. Найдя крепкое дерево, решив дождаться рассвета, я забрался повыше.
Ночь прошла в забытье. Я замерзал, слышал и чувствовал бродящих рядом зверей. Мне вспоминался дом, мама и сестра. Всё бы отдал, чтобы оказаться рядом с ними. Я надеялся, что меня ищут и вот-вот найдут. Но ни ночью, ни утром никто не пришёл.
На рассвете, собрав волю в кулак, я двинулся искать путь в часть. Пройдя ни один километр, охрипнув от криков, я обессилел и отчаялся. Уже темнело, когда я окончательно понял, что заплутал ещё сильнее и мне пришёл конец. И пройдя ещё пару десятков метров, я неожиданно наткнулся на лесную избу.
О чудо! Рядом с ней оказались двое мужиков. Я бросился к ним, осипшим голосом рассказал, что со мной произошло. Мужики сидели за столом, спокойно слушали, не произнося ни слова. После моего рассказа в воздухе повисла пауза. Я стоял растерянно, не понимая, что мне делать, когда тот, что был явно старше и имел седые длинные волосы, сказал:
— Ну что ж, садись, коль пришёл. Гостем будешь!
Поблагодарив, я набросился на похлебку и сало с хлебом.
— Выпьешь для согрева? — спросил второй, что был моложе, наливая сивуху.
— Не откажусь! — пробурчал я с набитым ртом.
Наконец, утолив голод и немного согревшись горячительным, я смог снова обратиться к мужикам:
— Вы охотники?
Мужики переглянулись и многозначительно закивали головами.
— Мне надо в часть вернуться. Поможете?
— На рассвете, — неохотно отозвались они.
— В ночь опасно, — утвердительно покачал головой один из них.
— Я понимаю. Зверь дикий ходит.
— И не только. Есть кое что пострашнее любого дикого зверя, — осёк меня старик. — Ты вот что, солдатик, иди в избу отдыхать.
Спорить не имело смысла. Ведь и правда, что мне сейчас требовалось, так это отогреться и поспать. Подойдя к двери, я обернулся. Мужики остались за столом и провожали меня пристальным взглядом. «Странные они, — подумал я. Может староверы или отшельники?» В этих раздумьях, зайдя в избу и упав на нары, я погрузился в дремоту.
Через некоторое время меня разбудили голоса у избы. Тихо подойдя к двери, я прислушался. Мужики бранились и о чём то спорили. Немного погодя я понял: они не поделили добытое золото.
Вдруг, тот, что был моложе, закричал:
— Совсем ополоумел? Ты что удумал, чёрт старый!
— Я тебе задам, шельма! Будешь знать, как чужое золото воровать! Думал, схопаешь, а я не узнаю? Ах ты, стервец проклятый! — ругался старик.
Прогремел выстрел и крик:
— Ты мне ногу прострелил! Игнат, умоляю! Не убивай! Вот тебе крест! Не брал я ничего!
Раздался ещё выстрел и завязалась борьба. Посему я понял - старик промахнулся. Я не понимал, что мне делать? Выйди я, они пристрелят меня, как свидетеля. В это самое мгновение я услышал приближающиеся к избе шаги и бросился под нары. В избу забежал тот, что бы моложе. Приподняв доску пола, он спрятал небольшой сверток подпол. Следом с ружьём ворвался старик:
— Отдавай золото, иуда!
— Нет у меня ничего! Пуст я! На вот, проверь сам! — зажимая рукой огнестрельную рану на ноге, кричал мужик.
— Не отдашь, значит? Ну, пеняй на себя! — прорычав сквозь зубы, старик выстрелил.
Мужик упал замертво. Его лицо оказалось передо мной, а застывшие глаза смотрели сквозь меня. От накрывшего меня страха я ещё сильнее прижался к стене под нарами.
Оттащив тело в сторону, старик опустился на колени и заглянул под нары. Его лицо, его глаза выражали злобу и ненависть. Мне подумалось, что я следующий. Вот сейчас он вытянет меня за шкирку и выстрелит в голову. Я трусливо зарыдал и смог лишь вымолвить:
— Пожалуйста, не надо!
В ответ он приложил указательный палец к своим губам и шикнул, заставив меня тем самым замолкнуть. Не говоря ни слова, старик поднялся и сел на табуретку. Я отчётливо видел его. Он смотрел в пустоту, словно ждал чьего-то появления. Просидев так несколько минут, он неожиданно обратился к кому-то:
— Я сделал всё, что ты хотела? Где золото? Где моя награда?
Вдруг его глаза наполнились ужасом и слезами. Трясущимися руками, будто сопротивляюсь, он направил ружьё себе в подбородок.
— Нет! Нет! Я не хочу! — кричал он, глядя перед собой.
Клянусь, кроме меня и старика в избе никого не было. Закрыв глаза, он выстрелил. Прикрыв уши руками, я заорал от ужаса.
А когда пришёл в себя и стал выбираться из-под нар, услышал голос. Хриплый и мерзкий, он исходил отовсюду. И повторял одно и тоже:
— Возьми золото! Ты знаешь, где оно спрятано!
Вспомнив о свертке, что мужик припрятал подпол, я было хотел его достать.
— Забери! Теперь оно только твоё! —всё более настойчиво подстрекал голос.
Опустив глаза, я увидел, что стою в лужи крови. Кровь была повсюду: на стенах, на полу. Струилась и капала.
— Что же это за чертовщина? Боже, помоги мне! — зарыдал я.
И лишь я это сказал, как всё исчезло. Буквально растворилась на моих глазах. Я оказался в темной, сырой и холодной избе. Голос улетучился в пустоте. Не было ни крови, ни убитых мужика и старика. В маленьком окошке показался рассвет. Бросившись прочь из лесной избы, я просто побежал вперёд. Дальше темнота и забытье.
Очнулся уже в лазарете. Позже узнал, что в погоне за беглецом и суматохе моё отсутствие заметили не сразу. Беглеца поймали в тот же вечер, когда пропал я. А на мои поиски смогли отправиться на рассвете. В двадцати километрах от военного объекта меня нашёл егерь. Он то и сообщил обо мне в часть. Меня доставили в лазарет, где я пролежал в беспамятстве около недели. Придя в себя, узнал, что мне выдвинули обвинение о самовольном оставлении службу. О чём мне сообщил пожилой капитан.
— Ну, прапорщик, рассказывай. Что произошло, почему покинул часть? — придя ко мне, начал он свой допрос.
Понимая, что мне никто не поверит, я поначалу не хотел ничего рассказывать. Только капитан оказался жёстким и убедительным в своих требованиях. «Будь что будет!» — решил я и поведал об истории, случившейся со мной. Умолчал лишь о золоте подполом.
Капитан внимательно слушал, а после, закурив, проговорил:
— Уверен, для тебя не секрет, кто такие старатели и каким образом они добывают золото. Около тридцати лет назад два старателя в тайге не поделили золото. Тогда один из них пристрелил другого, а следом и себя. Нашли их тела в лесной избе спустя месяц. В избе смердело, а их тела ели черви. И никто не знает, почему второй убил и себя. Словно неведомая таежная сила наказала обоих за жадность и алчность. Ох, сынок, полна тайга мистики. Намотай себе на ус: помнит тайга всё! И хорошие дела, и подлость людскую. То, что ты увидел - лишь отголоски прошлого. Чего я только за годы службы здесь не повидал. И далеко не всегда есть объяснение произошедшему. И да, золото так и не нашли. А ты, случаем не знаешь, где оно спрятано? —пристально посмотрев на меня, спросил капитан.
— Нет, — соврал я, не отводя от него глаз.
— Ну, хорошо. Поправляйся, парень! Направившись тяжёлым шагом к двери, капитан остановился и, ещё раз окинув меня пронзительным взглядом, вышел.
Спустя время, я узнал, что в избу направили солдат. Обследовав её и место, они ничего не нашли. Ни золота, ни свежих следов старателей. Лесная изба выдавала лишь моё присутствие. А дело всё же замяли. Обвинения в самоволке сняли. Вскоре меня перевели на другой военный объект.
Так почему не рассказал о золоте капитану или не забрал его себе? Это золото в крови. Вместе с ним прилагается жадность, корысть и ненависть, которые уничтожают душу. Уж поверьте, пустить себе пулю в лоб я не хочу. И урок я усвоил: тайга всё помнит, а её духи не прощают!
