Лето девяносто первого было наполнено событиями весьма неприятными. Меня сбила машина, Андрюша ушел с ночевой в поход, хоть отпрашивался до вечера, а 19 августа был никому непонятный путч.
В середине лета мы с Андрюшей ездили в Ульяновск за продуктами, которых не было в Ундорах, в первую очередь за мясом на рынок. По дороге на автовокзал мы сошли с трамвая и начали спускаться с трамвайной линии на внутридворовую дорогу. Мы несли вдвоем сумку. Андрюша уже перешел дорогу, а я ещё нет. Вдруг, сзади из-за поворота на меня вылетело такси.
Завизжали тормоза! Я развернулась. Удар пришелся мне в живот, и я полетела как птичка, потом поехала на боку по асфальту. Слышу жуткий крик Андрюши: "Мама!" Подымаюсь, ничего не понимаю. Выскакивают из машины двое парнишек, подхватывают меня под мышки:
- Как вы? Что болит!
- На вокзал! - кричу я,
- Мы опаздываем на автобус! На вокзал!
Парни мне говорят:
- Что вы? Вас надо в травмпункт. Мы отвезем вас потом, куда надо.
Посадили нас с сыном в такси, отвезли в больницу в травматологию. Доктор осмотрел меня, сделал рентген. Все это время парни, сбившие меня, безропотно сидели в коридоре. Приехал милиционер, расспросил и их, и нас, увез водителя измерять тормозной путь. Пока они ездили, меня обработали: срезали драные колготки, продезинфицировали ободранную ногу, зафиксировали вывихнутую руку.
Пока виновники ДТП, везли нас с Андрюшей в Ундоры, рассказали, что у водителя завтра свадьба, что они с товарищем это обсуждали и везли пиво на мальчишник, старались изо всех сил меня задобрить и разжалобить. А я и не сердилась. Везут ведь, не бросили меня на дороге. За разговорами не заметили, как приехали в Ундоры. Молодые люди предложили отвести меня под ручки в дом. Я отказалась. Побоялась напугать родителей. Кое-как заползли с сыночком домой, сели на диване, тихонечко сидим. Папа стоит у плиты к нам спиной, жарит рыбу и ругает меня: "Вот, где они шляются? Все автобусы прошли! На чем поедут? Ох, уж эта Ольга! Все у нее не как у людей!"
Андрюша подал голосок: "Да, здесь мы, дедя! Давно уже слушаем, как ты нас ругаешь?" Папа развернулся, увидел меня перебинтованную, как бойца сталинградской битвы, и скривился от новой волны негодования.- Что с тобой? Как тебя угораздило?
Пришлось долго объяснять сначала ему, а потом подошедшей маме, что со мной, что с нами приключилось.Тем временем, лещи прожарились и мы сели ужинать.
Правая рука у меня была на перевязи, болела. Ела я левой, вынимала косточки. И надо же было мне подавиться ещё и костью от леща! Вытащить ее не получилось ни у меня, ни у мамы, ни у папы, ни у сына. Облизала я много пальцев, а кость так и торчала, причиняя мне страдания. Пришлось вызывать скорую помощь. Приехала врач Лариса Сергеевна. Вытащила кость из гланды и спросила, почему я вся забинтованная. Я рассказала всю историю ещё раз. Она перевязала мою ногу: бинты уже промокли какой-то сукровицей. Лариса Сергеевна записала в своем талмуде все, что она со мной делала, и уехала. Ночью поднялась температура. Лежала я, вся обложенная подушками. Нога воспалилась, поверхность раневая была обширная. На боку был огромный синяк. Рука, правда, болеть стала поменьше. Меня спасло то, что в этот день было прохладно, и на мне была надета теплая куртка. Она смягчила удары. Но нога!!! Не успевала появиться корочка на ране, как трескалась от любого движения. И все начиналось сначала.
Лето идёт, а я лежу, нога ходить не даёт. Обидно мне стало. Вызвали врача. Приехал хирург Василий Иванович. Сердитый такой. Говорит: "А откуда я знаю, когда у вас случилось все? Выпишу больничный сегодняшним днём". И тут меня осенило: а ведь мы вызывали врача в день аварии. Я Василию Ивановичу это сообщила с печальным видом. Он позвонил в регистратуру, и ему подтвердили мои слова. Целых две недели больничного дали, неделю до вызова и неделю после. Красота! Отпуск продолжается. А он и так у меня был большой. Приезжал следователь, расспрашивал меня. Заявление на парня я писать не стала. Он меня так благодарил, до слез. Да, пусть его живёт спокойно с молодой женой, только не сбивает больше никого. А я прожила у мамы и папы ещё и половину сентября.
