Семью не выбирают. И даже если отношения с близкими людьми не складываются, нельзя забывать о родных. Но иногда осознание ошибок приходит слишком поздно...
Признаюсь, я никогда не любила навещать своих домашних - бабушку, маму. Не любила звонить им по телефону с вечным вопросом: как ваши дела? Я делала это редко, но не потому, что я очень черствый и жестокий человек. А потому, что мне были не рады и меня не любил самый родной человек в доме, где я выросла. Я всегда засыпала и просыпалась с этой мыслью.
Мы жили с мамой и бабушкой. Бабуля относилась ко мне хорошо. Даже лучше, чем следовало бы, если взять во внимание мое невозможное поведение. Помню ее пироги с капустой, вечный «Наполеон», черносмородиновое варенье... Она ко всему подходила с душой. Добрая, отзывчивая. И меня старалась понять и не осуждать. До сих пор не знаю, почему моя мать была совершенно другим человеком? В кого она пошла? Наследственность ли это или характер? Но именно из-за нее я дошла до такого состояния, что меня трясло при слове «мама» и посещение дома моего детства примерно раз в два-три месяца я считала подвигом, за который дают орден.
Бабушка, конечно, пыталась нас помирить, предпринимала какие-то хитрости, но мы не сдавались и продолжали упрямствовать. Старались не замечать друг друга, не разговаривать. Проходя мимо, сторонились, словно чужие люди, неприязненно оглядывая друг друга сверху донизу. Иногда, правда, развлекаясь, обменивались колкими репликами. «Неужели
ты еще больше похудела? Выглядишь как вешалка! Кому ты сдалась такая?» или «Ты опять как девочка одеваешься? Лолита великовозрастная!». И все в таком же духе.
Иногда я просто вешала телефонную трубку, когда слышала «алло» своей матери, даже забывала цель звонка. Бабушка плакала, мучилась, наблюдая нашу вражду, а я все время думала: почему где-то люди болтают без умолку и только я не знаю, что сказать родной матери и совершенно теряюсь, познавая в каждом ее слове жестокое «я не люблю тебя!».
Я старалась быть совсем другой, ни в чем не походить на мать: ни в манерах, ни в прическе, ни в одежде. Воспитывала, как мне казалось, собственный оригинальный вкус. Она носила «мини», а я предпочитала длинные узкие юбки, вместо каскада - короткая стрижка, строгий, как сейчас говорят, концептуальный стиль. И никаких массивных украшений, никаких излишеств в косметике. Все строго по схеме: она - «юг», я - «север».
Эта вражда началась еще в далеком- далеком детстве, когда мои родители развелись и я узнала, что дети не всегда желанны, особенно если ка к две капли воды похожи на мужчину, предавшего тебя.