Если бы кто-то спросил сейчас у нее, чего бы сейчас больше всего хотела, что бы на это ответила Машуля?
Чтобы вот этого всего – и прошлого, и этого момента - не было вообще. Чтоб стерлось и куда-то исчезло.
Но Машуля не верила в волшебство. Она знала, что реальность – это не просто философский термин. От нее никуда не уйти…
За этот миг, пока Дмитрий медленно подходил к ней, она, того не желая, вспомнила все.
Все то, что происходило с ней до него, с ним и после него. Машуля будто увидела это перед собой.
Картинки проносились одна за другой. Так быстро проносились, что в какой-то момент у нее закружилась голова.
(Ссылка на начало рассказа и предыдущие главы - в конце этой главы.)
… Когда пришла в себя, от увиденного сразу зажмурила глаза. Она видела над собой белый потолок, а вокруг – стены, выкрашенные зеленой краской.
«Больница…» - мелькнуло в голове.
Машуля снова зажмурилась, будто пытаясь прогнать какое-то наваждение.
Она пошевелила ногами и руками. Затем один за другим осторожно открыла глаза. Повернула голову в одну сторону, потом - в другую.
И отпрянула. Прямо на нее с улыбкой смотрел Дмитрий. Машуля снова закрыла глаза.
- Слушай, ну ты долго еще будешь в жмурки играть? – уже смеясь, спросил мужчина. – Знал бы, что ты грохнешься в обморок, не пугал бы.
Ага, значит, это был обморок? Машуле стало стыдно. Меньше всего она ожидала от себя такой странной реакции на встречу.
Хотя… Встреча была не одна. Она просто стала последней каплей. Ведь на Машулю навалилось слишком много.
Как бы они сейчас не уговаривала себя, что она такая сильная, что не такое приходилось переживать, Машуля понимала серьезность положения…
*****
- Машенька, что же ты нас пугаешь!
В палату стремительно влетела Евгения, а за ней и отчим Машулин, Виктор. Бросившись к дочери, женщина невольно отодвинула Дмитрия в сторону.
- Мне из больницы позвонили, - продолжала Евгения. - Сказали, что ты здесь. Вот, этот молодой человек вызвал скорую...
- Да, это я сказал, чтобы вам позвонили. Узнал в интернате, куда Леху и гостей Машиных повезли, – сказал Дмитрий.
Машуля, слушая этот диалог, продолжала хранить молчание. Ей хотелось тишины и спокойствия.
- Машенька, почему ты молчишь? У нее, что, речь отняло? – спросил Машулин отчим у Дмитрия.
Тот отрицательно покачал в ответ головой. Ему тоже не хотелось сейчас много разговаривать.
- Доктор, доктор, что с моей дочерью!
Евгения вскочила со стула, и вместе с мужем вышли в коридор, дежурного врача искать. Дмитрий и Машуля облегченно вздохнули.
- Ну, Марья Александровна, хорош тебе тут притворяться. У тебя все в порядке, и ты еще о-го-го!
Дмитрий поднялся, вышел на середину палаты и вдруг пошел вприсядку танцевать, напевая задорную песенку «Эх, яблочко!»
Машуля не сдержалась, и улыбнулась. А когда Дмитрий поплыл, как в танце маленьких лебедей, и вообще рассмеялась, уткнувшись в подушку.
- Молодой человек, что себе позволяете? На ночь глядя, устроили тут ансамбль песни и пляски!
Медсестра, быстро подбежав к Дмитрию, попыталась вывести его из палаты.
Но Евгения, которая вошла следом за ней, остановила женщину.
- Идите на свой пост, милочка, все под контролем, - улыбаясь, сказала она сестричке.
Та послушно вышла. Ведь распоряжение отдавала сама Евгения Александровна, главная медсестра больницы.
- Ну, вот, что, Машенька, - подумав, сообщила женщина. – Забираю я тебя к себе. Пришло время.
- Места хватит для всех, если ты забыла, - добавила Евгения, заметив недоуменный взгляд дочери.
- Ну, что ты все молчишь, да молчишь, а? – спросила мать, склонившись над кроватью Машули.
А та, пожав плечами, снова ничего не ответила. Она смотрела на отчима, как бы пытаясь ему дать понять, что им пора уходить...
- Ну, ладно, - заключила Евгения. – Мы уехали. Веди себя хорошо. У тебя же столько гостей, все хотя тебя видеть. Слышишь?
Женщина поцеловала в щеку Машулю, кивнула Дмитрию головой и, взяв под руку мужа, торопливой походкой вышла из палаты.
*****
Стало так тихо, что слышно стало, как вдалеке трещат цикады. Их пение явственно доносилось с улицы.
Машуля и Дмитрий смотрели друг на друга. Чувства смешанные накрывали их обоих с головой.
- Знаешь, ведь не было дня после всего того, чтобы я не просил у тебя прощения…
Дмитрий с надеждой смотрел на Машулю.
- Маш, виноват. Сильно виноват. Но я искупил...
Не услышав ответа, мужчина грустно свесил голову на грудь.
*****
Он и перед Зиной чувствовал свою вину. Ведь женился на спор, из-за денег. Друзьям-однокурсникам поклялся, что победит эту богачку.
И победил. Но только не ее победил, а навредил. И себе, и Лильке, и ее сестре, несчастной женщине, влюбившейся в него.
И своим детям навредил. Старшая погибла. А Лешка столько времени пробыл в интернате, куда его сдала Лиля...
В тот его день рождения они с Зиночкой перебрали. Оставив младшего, Лешку, на старшую дочь, поехали искать еще чего-нибудь из спртного.
Оказалось, Зина пыталась его уговорить, чтобы он не садился за руль. Она не подходила к машине, пока он ее не затолкал туда.
А, разогнавшись, не справился с управлением. Все, что помнит, так это несущийся на них груженый чем-то самосвал.
- Очнулся, как и ты сейчас, в палате. Весь в бинтах и гипсе. Память отшибло в какой-то момент. Но потом пришел в себя.
- И лучше бы не приходил… Не стало мне покоя с тех пор. Я понял, что такое душа, что такое душевная боль и что такое муки совести…
Дмитрию не помогло раскаяние. Его судили, посадили в тюрьму.
- Знаешь, Маш, я там столько передумал. Времени ж много было. Так что, все проанализировал.
- Каждый момент своей жизни перебрал. Ты представляешь себе такое?
Поймав Машин взгляд, он догадался, о чем был этот взгляд.
- Да, не любил тебя, признаю, - выдавил он из себя. – Да, на спор с тобой тогда. Опозорил, ославил…
Дмитрий, уронив голову в ладони, глубоко вздохнул и замолчал.
- Знаю, что прощенья нет мне. Но вы с Лехой - все, что осталось на этом свете. Ради вас я и поднялся…
Дмитрий не успел договорить до конца. В палате вдруг погас свет. Но мужчина продолжил свою исповедь…
*****
Дмитрия освободили досрочно. Он выходил из тюремных ворот совершенно другим человеком.
- Будто подменили, сам себя не узнавал. Первое, о чем мечтал, выйдя из-за решетки, так это встать на ноги.
Сейчас, в темноте ночи, Дмитрию было легче говорить обо всем. И он откровенничал, ничего не скрывая.
- А знаешь, Машка, что мне помогло? – спросил он. – Со мной на нарах был один мужичонка… Если бы не он, не знаю, как дальше бы я жил.
Он был тих, незаметен. Но, если наступал момент, вступался за невиновных, мирил драчунов, мог отдать последнее.
Никто не верил в его доброту и наивность. Думали, что притворяется, что хитрюга. Но сокамерники со временем убедились, что он не от мира сего.
Мужичонка оказался верующим. Он не демонстрировал свою веру. Но постепенно все, кто был в камере, начали с уважением относиться к нему и к его словам.
Алексей, а так звали того мужичонку, сел по странным обстоятельствам. Защитил невиновного многодетного отца, на себя взял преступление, совершенное одним негодяем, но повешенное на него.
За это сокамерники еще больше уважали этого странного, но такого милосердного мужичка.
Когда в камере появился Дмитрий, Алексей сразу заметил, что тот слишком угрюм и неразговорчив.
Пытался разговорить. Но безуспешно.
Однажды он защитил Дмитрия от нападок агрессивного сокамерника. И тот стал внимательнее прислушиваться и присматриваться к своему спасителю.
- Знаешь, мы с ним по ночам откровенничали, как ни с кем другим. Пока все спали, он такое рассказывал мне, от чего мороз был по коже…
- А когда я ему рассказал про свою жизнь, про то, что с тобой натворил, с Зиной, Лилей… Ждал, что плеваться будет на меня…
Но Алексей не плевался. Выслушав внимательно Дмитрия, просто задал несколько вопросов.
Получив ответы и увидев слезы на глазах мужчины, и сам прослезился.
- Послушай, Димитрий, все будет хорошо у тебя. Ты, главное, все осознал… Теперь от тебя будет зависеть многое…
- Он мне адрес один дал, монастырский. И я, освободившись, сразу туда поехал.
*****
Загорск встретил только что освободившегося Дмитрия неприветливо. Его, как только он сошел с поезда, остановил патруль.
Отпустили, убедившись, что все в порядке. Но осадок в душе остался. А потом вообще все пошло не по плану.
Пока он сидел на лавке, приходя в себя о проверки, его обокрали. В итоге – ни документов, ни копеек, которые ему дали по освобождении.
Тут впору руки опустить. Но Дмитрий не заунывал, а вспомнил слова Алексей.
- Ты, брат, что бы с тобой ни случилось, не падай духом. Знай, что ничего с тобой не случится без воли Божией.
- И помни – все, что ни делается, все к лучшему!
Расспросив здешних, Дмитрий отправился по указанному Алексеем адресу. Увидев издали церковные купола Лавры, почувствовал какую-то силу.
Узнав, от кого для них был привет, братия сердечно приняла странника. Накормив, спать уложили.
А утром для началась совершенно новая жизнь… О которой он ни сном, ни духом не ведал, о которой не слыхал, о которой не подозревал.
Жизнь с исповедью и причастием, жизнь, наполненная молитвой и надеждой...
Полгода пролетели, как миг. Однажды батюшка, который терпеливо помогал Дмитрию искать себя, пригласил его в келью.
- Ну, что, парень, твое время пришло. Иди, и найди сына своего. И про всех, кого обидел, и про эту женщину не забудь, которую ославил…
Дмитрий уходил из монастыря с легкой душой. Он понимал, что все, что было до этого, осталось там, в прошлом.
Перед ним открылись не ворота обители. Перед ним открывалась новая страница, чистый лист…
(Продолжение будет.)
Ссылка на предыдущие главы: