Все имена в рассказе вымышленные, любые совпадения в событиях случайны.
Начало здесь
Генриетта оказалась человеком доступным пониманию, простым, и общительным. Никаких старческих чудачеств, эгоизма, нытья и прочих токсичных «прелестей» присущих «периоду дожития» у неё не наблюдалось. Ясность ума, поражала Арину. – Генриетта Карловна, а для каких надобностей вам нужна я? Вы прекрасно приспособлены к жизни, и со всеми проблемами и неурядицами справляетесь сами.
- А я, милая, никогда ни на кого не надеялась. Так уж воспитана с детства. Хотя и пришлось пребывать в замужестве целых три раза, да, видимо, не судьба. Первый муж погиб «при исполнении», второму хотелось детей и в неограниченном количестве, а меня Господь не сподобил, третий умер, тому уж два года минуло. Хотя был и младше меня. Человеком он был, по моему мнению, гениальным. Ученый. На работе горел. Да так и сгорел. Как артист умирает на сцене, так и Гавриил умер в лаборатории, когда узнал, что она ликвидируется за ненадобностью. Канули в небытие все его уникальные разработки, достижения и открытия. Самые ценные из них, уплыли в загребущие руки заокеанских «друзей» и партнеров. Пришла пора и мне задуматься о вечном. И надо успеть завершить все земные дела. Не хотелось, чтобы нажитое мной добро, растащили посторонние люди. Хочу все оставить близкому по духу человеку. А ты, Арина, мне положительно нравишься, и я очень сожалею, что не нашла тебя раньше. И, пожалуйста, перестань мне «выкать». Зови меня тётушкой, тетей, словом, как твоей душе угодно. Арина, а почему твоя дочь не приходит ко мне в гости? Познакомь меня с ней.
Арина, несколько, замялась: - Знаете, тётя, как- нибудь в другой раз. У Луизы сложный возраст, и очень непростой характер. Я сама иногда побаиваюсь за неё. Все эти современные течения дурно влияют на психику молодежи. А она очень податлива и восприимчива. Мне часто приходится схлестываться с ней, а спорщица она еще та! Не доросла она ещё до знакомства с вами.
- «Коль гласу разума никто не внемлет…», - тихо произнесла Генриетта Карловна.
- Ты что-то сказала, тетя Геня?
- Да нет. Это я так. Мысли вслух. Ну, на «нет», и суда нет. Подростки старость не очень жалуют. Одна юная особа в парке посмеялась надо мной, и наговорила массу дерзостей. Мне не следовало этого делать, но я дала ей отповедь. Со мной это редко случается, но в этой ситуации я не выдержала. Пусть на досуге поразмышляет над моими словами, - и Генриетта загадочно глянула на Арину. Арине почему-то стало не по себе. «Какой у неё пронизывающий взгляд! Создается впечатление, что тебя видят насквозь. Жутко!»
У Арины кроме дочери нет никого. И она старалась оберегать её пуще, чем зеницу ока. А та росла эгоисткой и пользовалась добротой матери. Арина все списывала на возраст. Главное, что учится хорошо. А остальное, как ей казалось – «семнадцатая вода смоет».
Благородство и щепетильность старухи поражали. Остаться в таком возрасте не озлобленной на весь мир, это или талант, или дар Божий.
Страна стремительно меняется в худшую сторону. Руководители сменяются как узоры в калейдоскопе. Вот новый, втаптывает в грязь могущество Великого Государства, за призрачное, мифическое единение с чуждым стране западом, и за амбициозное желание сидеть за одним столом с Британской королевой. Триумфально шагающая по стране Перестройка, в мгновение ока лишила Арину работы и долгожданной очереди на квартиру, которую оставалось ждать всего ничего.
А Генриетта Карловна перенесла все житейские катаклизмы как стойкий оловянный солдатик, не зачерствев душой. Удивительно жизнеспособная женщина! Постепенно Арина узнавала, что Генриетта Карловна, человек удивительной судьбы. Ни революция, ни Гражданская и Отечественная войны, ни перестройка, ни потери близких людей, не смогли переломить внутренний стальной стержень этой женщины. Она выжила вопреки всему, потому, что любила жизнь такой, какая она есть, встретив глубокую старость Человеком. Как все пожилые, много повидавшие люди, любила жить воспоминаниями, и часто, за чашкой чая, постепенно открывала Арине подробности своей удивительной жизни.
- Аринушка! А почему ты не спрашиваешь, чем я все эти годы зарабатывала на хлеб насущный? Я понимаю, любопытство – качество не всегда поощряемое, но твоя сдержанность достойна похвалы.
Генриетта Карловна бросила на Арину взгляд, от которого её бросило в жар, словно она сидела на допросе у дотошного следователя. Арина промямлила, извиняясь, что-то невразумительное, со ссылкой на свою «замордованность» и невнимательность. Её непреодолимо стало клонить в сон. Старуха отвела взгляд: - Ну, так, значит так. Потом, как нибудь, я тебе поведаю то, что посчитаю возможным.
- А что, всё настолько серьёзно, что нельзя говорить даже близкому человеку?
- Более чем. Хотя, я думаю, многое уже не актуально. Но, что-то, возможно, и нельзя, - загадочно ответила старушка.
Больше на тему, где и кем работала Генриетта, разговора не возникало. Какой-то непонятный страх охватывал Арину при одной мысли о таинственном месте работы тетушки.
- Арина, голубушка, поделись своей тоской-кручиной. Вид у тебя, смотрю, неважный, уставший. Что происходит?
- Да нет, ничего особенного.
-Не лги. Я же тебя насквозь вижу. Да, да, не удивляйся. Именно насквозь, в самом прямом смысле. Будь любезна, излей душу, легче станет. Я же всё равно узнаю!
- Как же вы узнаете, если я не говорю? - удивилась Арина.
- Ещё как узнаю! Вот, что я тебе скажу. Поди - ка приляг, отдохни. Вслушайся, какая дивная музыка звучит у тебя в голове! Тебе очень хочется лечь и забыться!
Арину охватило сладостное чувство умиротворения. Она буквально парила в звуках неземной музыки, в щебетании птиц. Ощущался непередаваемый запах хвойного леса. Генриетта подошла к ней взяла её руку и тихо, почти не слышно сказала:- Отдыхай.
Арина проснулась. В теле ощущалась небывалая бодрость. Голова была ясной, и хотелось свернуть горы. «Батюшки три часа проспала, а казалось, что четверть часа. Что это со мной было? Сказалась ночная бессонница? Постоянные ссоры с Луизой? Ей ли пришла в голову бредовая идея стать байкером? Скорее, дикая придумка дружка Родиона. Надо думать о поступлении в институт, а она как с ума сошла. Делается неуправляемой».
- Ну, как отдохнула? Сегодня тебе, что- либо делать противопоказано. Пусть твой организм восстановится. Все сделаешь завтра. Что касаемо семейных отношений. Дома у тебя все наладится. Дочь твоя больше не будет глумиться над тобой. Возьмется за ум. Расстанется со своим новым увлечением, и её абсолютно не будут интересовать металлисты, рок, черные, нелепые одеяния. Она станет обыкновенной, добропорядочной девушкой.
- Я вам ни о чем таком, что делается у меня дома, не говорила!
- Я же сказала тебе, все узнаю сама. Вот и узнала, пока ты проходила сеанс релаксации.
- Ничего не понимаю! Вы ездили к нам?
- Во - первых, почему опять «вы». Во вторых, я никуда не ездила. Ты мне сама выложила всю подноготную. Возможно, мой поступок не заслуживает одобрения, но, поверь, я имела самые благие намерения. Прости уж меня старую пройдоху.
Арина снова хотела произнести пресловутое «вы», но язык, помимо её воли «выдал»: - Ты, тетя Геня, женщина явно непростая! Кто же ты на самом деле?
- Ничего особенного я собой не представляю. Я - бывший сотрудник некой, весьма, могущественной организации. Как и мой муж. На этом пока все. Иди домой. Я устала и мне нужен отдых.
"Странная, непостижимо загадочная женщина", - размышляла Арина. "Какие-то тайны, недомолвки, пугающие поступки. Чем-то нехорошим отдаёт вся эта ситуация. Телефонные звонки, а за тем гробовое молчание и короткие гудки. Визиты угрюмых, с военной выправкой молодых людей, которых она представляет как своих учеников. Учеников в области чего? Простому человеку, все это сопоставить и сделать выводы, практически нереально. А откуда такие внешние данные, и кладезь неисчерпаемой энергии у человека, за плечами которого столько прожитых лет? Сколько раз я слушала захватывающие рассказы о её нелёгкой судьбе, а заострить на чем либо внимание, и собрать все воедино, так и не смогла. Вспоминай Арина, что рассказывала тебе Генриетта.
Когда грянула революция, навсегда похоронив под собой Российскую Империю, вместе с её достоинствами и недостатками, Генриетта, по нынешним меркам, была ещё ребенком, но уже получила прекрасное домашнее образование, знала несколько иностранных языков. Дворянское звание, и светский этикет обязывали. Приехала она в наши края в гражданскую войну. Отец её, вместе с сестрой и нянечкой отправил в провинцию к двоюродному брату, то есть к моему прадеду, от греха подальше, надеясь, что вскоре всё образуется, и вернется «на круги своя». Он тоже был человеком не бедным, являлся владельцем мукомольного завода. Тяготы и невзгоды лихолетья сделали их взрослыми раньше времени. «Мы не ведали того, что нынче называется беззаботным детством. Это более позднее детище развивающегося социализма. Мы всегда учились, совершенствовались, трудились, – говорила Генриетта. - И все это мне в жизни пригодилось. Я умела в пятнадцать лет делать все. Не хуже, чем взрослые. Мой отец готовил нас к жизни с младенчества. Я даже фехтовать умею не хуже заправского гусара. Сестра меня научила шить, вязать, готовить обед. Оказать первую медицинскую помощь. Она была старше меня на одиннадцать лет. Ваши дети, поколение, вами же избалованное. Вам с ними трудно. Нам же было достаточно мягкого полунамека, для понимания того, что от нас требуется».
Окончание рассказа следует.
Уважаемые друзья канала и читатели, которые не подписались на канал!
Не забывайте оценивать рассказ.
ЛАЙКИ , очень, важный момент для рассказа и канала!! Таковы правила Дзена. Иначе рассказ написан в "стол". Буду всем благодарна за отметку " мне нравится".
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы и комментируете.
Канал "Стэфановна" существует только благодаря Вам, и предлагает Вашему вниманию жизненные истории на разные темы: