Невеста
Не зря говорят: седина в бороду, бес в ребро: князь влюбился! А невеста и впрямь была хороша: высока, стройна, большие открытые глаза, медные волосы таинственно оттеняли белоснежную кожу, тонкий, прямой нос, красиво очерченные губы.
А как целомудренна. Как стыдливо опускались и дрожали длинные ресницы в ответ на княжеские похвалы. А как умна. А как может развеселить и порадовать великого князя. Да еще в совершенстве говорит по-немецки, и по-польски, и пишет на латыни. Оно, конечно, это женщине ни к чему, и даже лишнее, но 46-летнему князю все было любо, все забавно в этой 18-летней прелестнице. А как к лицу ей было польское платье! Восторгу князя не было предела!
Жаль, что поделиться этим восторгом ему было не с кем. Не одобряли московские бояре выбор князя. Они-то не были влюблены. Нет, возраст невесты их не смущал. Это как раз было то, что надо: ей наследника надо родить. А лучше нескольких, ведь дети так часто умирали.
Но московские бояре, в отличие от влюбленного князя, которому Бог закрыл, как видно, не только глаза и уши, но и отнял разум, видели и слышали все: притворное целомудрие в присутствии князя, цепкий дерзкий, а иногда даже игривый взгляд, когда князя рядом нет, резкие повелительные ноты в голосе. И ледяное высокомерное презрение к ним, боярам, первым людям в государстве. Все выдавало в ней жесткий, мужской характер.
А как она вертела князем! Видимо, эта рыжая бестия опоила и околдовала его, ведь князь сбрил бороду и надел польский кунтуш, что было сродни оскорблению всему московскому люду.
А монахи белозерские вовсе брак его блудом объявили.
Но Василий III ничего не хотел слышать: он был счастлив! Он хотел наследника!
Ради этого он в 1525г развелся со своей первой женой, Соломонией Сабуровой, и после 20 лет брака сослал ее в монастырь.
Не прошло и года, как Василий III женился на дочери литовского князя Василия Глинского, юной Елене Глинской. Брак не давал никаких дипломатических преимуществ.
Напротив, род Глинских был на столько захудалым, что на свадьбе мать невесты (а отец не дожил до этого момента) была посажена "на кривом столе" по свидетельству свадебного разряда, а дядя Елены, Михаил Глинский, много лет сидел в тюрьме за измену.
Жена
После свадьбы для молодых наступили счастливые дни в ожидании долгожданного дитя. А его все не было. Князь, казалось, объехал все ближние и дальние храмы и монастыри. Везде молились о наследнике.
Елена Глинская прекрасно понимала, что наследник нужен срочно. Иначе, как бы князь ее ни любил, а со временем она последует в монастырь за его первой женой, Соломонией Сабуровой.
И вот, наконец, через 4 года после свадьбы, 25 августа 1530 г у княжеской четы родился долгожданный сын Иван. Радости князя не было предела. А через два года еще один сын Юрий. Конечно, родителей сильно огорчало то, что Юрий родился глухонемым. Зато старший сын, первенец Иван, рос очень здоровым и смышленым.
Василий III оказался прекрасным отцом. Отправляясь в походы и отлучаясь из дома он писал многочисленные письма жене, где расспрашивал о детях, давал ей жизненные советы, беспокоился о здоровье семьи. Но нигде, никогда, ни разу не обмолвился о государственных делах. Не женского ума это дело.
Почти сразу после рождения первого сына поползли слухи, что ребенок вовсе не Василия 3, а князя Ивана Фёдоровича Овчины Телепнева-Оболенского. Когда родился Юрий, Ивана Овчину называли и его отцом.
Знал ли Василий III об этих слухах? Вопрос риторический: люди всегда знают о подобных вещах.
Верил ли он в них? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим послужной список Овчины в этот и последующий период:
январь 1531г - Иван Овчина пожалован чином окольничего, выслан из Москвы к Козельску для отражения ожидаемого татарского нападения, командовал передовым полком.
февраль 1531г - И.Ф. Овчина возглавил передовой полк, отправлен в Тулу. Здесь по неизвестной причине попал в опалу и под стражей был доставлен в Москву.
весна 1532г - видимо, прощен и отправлен вторым воеводой в Каширу. Пожалован в бояре
1533г - доблестно сражался с татарами на южных рубежах, вызван в Москву, где был пожалован высшим чином конюшего и направлен воеводой в Коломну, где и находился до смерти Василия 3.
Из этого списка мы видим, что государь очень ценил Ивана Овчину, но старался держать его подальше от двора. Оно и правильно: береженого Бог бережет.
Но недолгим было счастье князя: его старшему сыну Ивану, его гордости и наследнику, исполнилось всего 3 года, когда Василий III разболелся от нарыва на левом бедре, и внезапно умер. Историки говорят, от заражения крови.
Но завещание написать князь успел. Всю власть по нему передал он своему старшему, трехлетнему, сыну, и приказал немногим, а точнее семи боярам, беречь его до 15 лет. А кому же еще передать власть? Не на жену ведь молодую, да неопытную, бросать государство: отродясь на Руси такого не было, чтобы женщина государство держала. Ну, разве только княгиня Ольга.... Так то когда было? Да и была Ольга совершенно особенной. Не зря же она святой стала.
Вдова
А Елене муж отводил вдовий удел, как это повелось издавна. Елена рыдала и была безутешна. Так рассказывает псковская летопись. На похоронах мужа молодую вдову сопровождали князь Овчина и опекуны ее сына.
Опекуны короновали малолетнего Ивана через несколько дней после смерти отца. И на то имелись свои причины: у князя Василия были младшие братья. А ну как старший теперь, Юрий Иванович, захочет взять московский престол? И для предотвращения смуты, на всякий случай, его самого заточили в темницу, где через три года и уморили голодом.
Очень скоро первым человеком в Боярской думе, да, пожалуй и в государстве, стал князь Иван Овчина. Москвичи уже открыто судили о нем, как о фаворите Елены. Его родная сестра была мамкой юного княжича.
Но в опекунский совет Василий III его не ввел, в отличие от Михаила Глинского, родного дяди Елены.
Трудно сказать, борьба ли за власть, упреки ли Елене за открытую связь с Овчиной привели к аресту, но в тюрьме Михаил Глинский и сгинул. Потом из опекунского совета был изгнан и младший брат Василия 3, Андрей Старицкий. Он сгинул в тюрьме через пол-года, как говорят летописи," в железной шляпе". Казни недовольных следовали чередой.
Так молодая вдова совершила государственный переворот, стала регентшей при своем малолетнем сыне, и начала править, опираясь на князя Ивана Овчину, никого не стесняясь.
Бояре ненавидели литвинку от всей души. И даже то, что она поддержала начинания старых советников мужа: реформу местного управления, денежную реформу, успешную внешнюю политику, популярности ей не добавило.
Пять лет длилось ее правление. Не смотря на молодость, к тридцати годам Елена стала болеть и чахнуть. Многочисленные поездки по монастырям результата не дали. 4 апреля 1538г ее не стало.
Горько и искренне оплакивали свою маму вмиг совсем осиротевшие детки Василия III. Трудное у них отныне будет детство. Да еще так же горько было князю Овчине. Закончилось его время. Оставшиеся в живых опекуны расправились с ним, традиционно уморив в темнице голодом. Бояре и народ о Елене не печалились.
Никто не поддержал тогда предположение австрийского посла Герберштейна о том, что Елена была отравлена. Он и сам позже отказался от этой идеи. Однако дотошные историки современности все же обнаружили в ее останках запредельные дозы ртути. Как она попала в организм княгини - из рук недоброжелателей, или в составе дорогих белил и румян, история умалчивает.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить следующие публикации