К моменту посещения Кракова я перевел на русский язык довольно много стихотворений краковских поэтов, фрагменты некоторых из них я поместил в статьях «Как стихи были моим путеводителем по Кракову. Часть 1» и «Как стихи были моим путеводителем по Кракову. Часть 2».
Я хотел посетить могилы Людвика Ежи Керна и Тадеуша Сливяка. Я не знал, где они похоронены. Тогда я решил сходить на главное кладбище Кракова, Раковицкое, надеясь найти их там.
Придя туда, я нашел работника кладбища и спросил у него по-польски, где находится могила Людвика Керна. Он ответил, что не знает. Он знал только, где похоронена Вислава Шимборская, лауреат Нобелевской премии по литературе, творчество которой я хорошо знал и перевел к тому времени немало её стихов.
Мы подошли с этим человеком к могиле Шимборской. Он ушел, а я остался один возле могилы.
Я уже неоднократно признавался, что меня роднит с гением криминального мира Лондона профессором Мориарти любовь к дешевым эффектам. Я не мог отказаться от идеи прочитать у могилы Шимборской её шутливую автоэпитафию в своем переводе:
«Здесь лежит старомодная до запятой
Авторша пары стихов. Вечный покой
Изволила дать ей земля, несмотря на то, что труп
Не принадлежал ни к одной из литературных групп.
Ну и на могиле ничего лучшего нет пока
Кроме этого стишка, лопуха и совы.
Прохожий, вынь электронный мозг из сумы
И над судьбой Шимборской подумай слегка».
Пока я зачитывал этот стих, мимо проходила пара поляков, муж и жена. Они с удивлением посмотрели на меня. Стоит человек один возле какой-то могилы и что-то бормочет. Не иначе, как рехнулся. Они подошли ближе. Чтобы их успокоить, что, говоря словами Высоцкого, «беспокойных буйных мало», я сказал им, что это могила лауреата Нобелевской премии поэта Виславы Шимборской.
По-польски слово поэт в женском роде звучит как «поэтка». Есть в этом звучании на русском какой-то иронический подтекст, некое принижение, что в сочетании с нобелевским лауреатом по литературе создает причудливое сочетание, завышение и занижение одновременно. Кстати, в русском языке слово «поэтесса» тоже нередко используется в ироническом смысле, например, у Саши Чёрного: «Она была поэтесса, поэтесса бальзаковских лет». Наверное, в этом проявляется мужской снобизм.
Но я хотел найти могилу Людвика Ежи Керна, поэта которому я обязан изначальным интересом к польской поэзии и тем, что начал заниматься поэтическими переводами. Спросил несколько человек, никто не знал. Наконец, одна бабушка мне сказала, что здесь есть Аллея Заслуженных, где похоронены деятели культуры, может быть там я найду его могилу. Я нашел эту аллею.
И действительно я нашел на этой аллее могилы Людвика Ежи Керна и Тадеуша Сливяка.
В дальнейшем я уже сам был гидом по кладбищу. Нескольким людям я показал, где находится могила Шимборской, а одну бабушку даже провел к ней. Было забавно, что я человек, впервые попавший сюда, являюсь гидом для местных жителей, среди которых было много пожилых людей, наверное, не раз бывавших на этом кладбище.
Я представлял себе Керна обаятельным интеллигентным человеком с тонким чувством юмора. Я не был с ним знаком, хотя начал переводить его произведения еще при его жизни, но судил по его произведениям, замечательным сатирическим стихам, повести «Фердинанд Великолепный». Он был классиком польской детской литературы, как в советской литературе были ими Самуил Маршак, Корней Чуковский или Агния Барто.
И в памятнике на его могиле я словно почувствовал какой-то добрый юмор, его самоиронию, одна птичка сидит на кресте, другая схватила ветку внизу.
Мне почему-то захотелось процитировать его шутливый короткий стих «»Кое-что о детях» в своем переводе:
«Все ребята, безусловно, это знают
И вы тоже, наверно, слышали об этом сюжете,
Что добрыми и злыми бывают
Все дети, живущие на свете.
Теперь узнать хотел бы,
У вас тоже бывают детские мысли шальные,
Что добрые дети – это мы,
А недобрые – все остальные?»
В нескольких метрах от могилы Керна я нашел могилу другого замечательного краковского поэта Тадеуша Сливяка.
Мне вспомнилось его стихотворение «Строительство дома». Я позволил себе при его переводе на русский язык белый стих оригинала сделать рифмованным, что не совсем правильно. Но перевод у меня получился сразу целиком, я не смог от него отказаться:
«Из наших ладоней открытых
Поставим дом
В этих четырех стенах
Вместе заживём.
В нём все вещи
Поставим на свои места
Слово к слову
К доске доска
Из наших ладоней открытых
Поставим дворец,
На два замка закрытый
Двух золотых колец».
На этом кладбище похоронено много известных деятелей культуры, но погода испортилась, пошел дождь и я пошел к выходу.
Подписывайтесь на мой канал Юрий Салатов.
Лайки и комментарии способствуют развитию канала.
#польша #краков #раковицкоекладбище #людвикежикерн #тадеушсливяк #виславашимборская
