Восьмидесятые. Самолёт до Адлера. При взлёте и посадке, чтобы не закладывало уши, я судорожно грыз сладкую кукурузную соломку. А весь полёт просто грыз. Хруст на весь салон.
Из аэропорта (пыль, три чахлых пальмы, жухлый олеандр) родители уговорились с частником-армянином – домчу, атуичаю.
Мчим. Вверх-вниз, серпантин, моря не видно, борюсь с тошнотой. Армянин не закрывает рот. Я покорён его колоритностью. Подруливаем к автостанции. Там толпы местных – сдам жильё недорого. Необъятная армянка (пантомима с водилой) с речью трещёткой (перемешано всё подряд, и через слово – дарагой) садится штурманом вперёд. Вверх-вниз, серпантин… Солнце в зените.
Приехали. Дом. Масса пристроек. Сарайчики. Длинный стол под навесом из съедобного винограда. Трепещущий брезент летнего душа с огромной шапкой – бочкой. Август – пик сезона. Квартирантов, как в фильме «Будьте моим мужем». Атуичаю. Комната размером с чуланчик. Две кровати, раскладушка и пространство для чап-чап - впритирочку. Окошко в огород, подоконник – стол.
- На море!
До него четыре остановки на «Икарусе» или полчаса под горку. Совершаем променад. Ещё не море, а я уже поплыл. Перебор загорелых тел, диковинных видов и запахов – а мне двенадцать с хвостиком. Я в первый раз на курорте!
Море выскочило из-за поворота во всю ширь и гладь. Как веслом по голове – до горизонта в бликах. Могучее, спокойное, доброе… Пот на ресницах поймал луч солнца и раздробился спектром. Невыносимо… Лёгкий бриз защекотал в носу.
Набережная. Бережная красивая плитка. Отполированные удобные покатые лавки у парапета. Ряд деревьев рода Mimosa pudica: стыдливо называются – стыдливо пахнут. Нежные розовые венчики – дивный запах.
Урны формой и цветом – пингвины. Давишь на педаль внизу – раскрывается зев. С грохотом обратно – ух!
Попасть на пляж – не вариант. Муравейник. Копошение. Тяжело вычленить из массы детали. Детские крики – крики чаек. Трубит лайнер. Лепота!
Сидим на лавке – ноги на парапет. У меня ублюдочные вьетнамки мерзопакостного цвета – через каждые сто шагов резинка, что между большим и следующим пальцем, выскакивает с сухим щелчком.
Время обеда. Рестораны, кафе, площадки, забегаловки – мавзолейные очереди. Отстояв положенное, выхватили свободный столик, едим. Первое (подобие шулюма) я съесть не смог. Как оказалось, у меня неприязнь к кинзе (мокрой псиной пахнет). Второе - на вилке слипшимся комком вся порция плова.
Напротив женщина из Средней Азии.
- Кущи, очень кусны плов, кущи.
Недоверчиво хмыкаю (выражение её глаз можно разглядеть лишь с помощью лупы). У меня есть собственные представления о кулинарии: умею жарить оладьи, сырники и способен приготовить гуляш, не хуже венгерского. Не говоря уже о сочетании «рассыпчатый рис».
- Это с дороги. Завтра начнёт сметать всё подряд, - убеждённо заявил папа.
Я отыгрался на сочниках с творогом (с тех пор они у меня ассоциируются с Сочи) – м-м-м, изумительно.
Идём покупать мне нормальные шлёпки.
Пляж наполовину опустел – время сиесты и самого яростного солнца. Громкоговоритель:
- Ми пиридлагаем вам папользоваться зонтами, шезлонгими и топчанами. Цена – рубль и паспорт!
Знакомлюсь с морем. Все описывают это по-разному… и одинаково. Если ты со старта полюбил море, оно отвечает тебе взаимностью. Мои ощущения были слишком интимны. Ласкательные игривые трогальца волн…
Как-то незаметно день угас. На автопилоте добираемся домой и снопами спать.
С шести утра папа взял полотенца и погнал занимать козырные места на пляже. К восьми тащимся мы с мамой. По дороге блинная-автомат. Круглый барабан безостановочно вертится, на него льётся струйкой тесто – один оборот, прямоугольный блин готов. На выбор – со сметаной, сгущёнкой или повидлом. Обалденно! Чуть дальше по курсу автомат с газировкой. Три копейки – с сиропом. Грушёвым. Копейка – тупо газировка, пузырьки в нос.
А так (как потом всё время утверждал отец) – шаг-рубль, шаг-рубль.
Гигантская магнолия. Запах, ум-м-м! Табличка: «Цветы не рвать – штраф 5 рэ». На два метра в вышину ни одного цветка. Культура!
Пляж с перерывами за пропитанием. Вечером – развлекательная программа. Так и повелось.
От изобилия полуодетых девушек и женщин мои плавки часто становились тесноваты. Отлёживался на животе чаще, чем на спине. Плавал хреново – ревновал к тем, кто заплывал на волнолом и стоял на нём по колено в воде. Отец подначивал, мол, давай, давай…
И я однажды дал. Уж не знаю, каким способом, больше по-собачьи и иногда топориком, добарахтался до волнолома и наконец-то встал. Не по колено, конечно, по пояс. Рядом отец. Он засунул в плавки непроницаемый кулёк, вытащил из него сигарету «Опал», понтовую зажигалку и закурил. На зависть остальным. И я такой – грудь колесом. Дважды гордый.
С тех пор как прорвало. Делал заплывы до такого состояния, что не мог выйти на берег. Тряслись руки и ноги. Плюс испытания. На мелководье людей, что пельменей в кипятке. Всё сливается, всё слипается. Бредёшь по бережку, ищешь ориентиры, где расположились родители (в таком бедламе они тоже, разумеется, меня теряли из виду вмиг) упасть и лежать, переживать откат от заплыва. Иногда отец форсил и ходил за шезлонгими. И мы сидели на шез… чёрт, это невозможно склонить в трактовке зазывалы!
Шли дни… Брызги солнца на ресницах дробили картинку, насыщали её богатым цветом и светом, наполняли меня, как воздушный шарик. Я торчал или поблизости или в море.
Сначала, как водится, обгорел (спина – сметана). Потом, загорел дочерна. Есть хотелось каждую минуту (сбылось пророчество отца). Пить – реже.
Сходили в дендрарий. Павлины-мавлины. Экскурсовод, указывая на пышный крупный цветок с влажной, подёрнутой гнильцой сердцевиной, предупредил:
- Не нюхайте его. Слишком концентрированный запах. Можно отравиться.
Вот зачем он это сказал? Я нанюхался так, что земля ушла из под ног. Срочно в чулан, на раскладушку. Мама, поколебавшись, дала мне половинку таблетки аспирина. Папа – подзатыльник.
- На пляж сегодня не пойдёшь!!!
Со скуки познакомился с соседом-отдыхающим. Он поиздержался и ждал перевода из дому.
- Чо покажу! Деньги есть?
Я расстался с заветным железным рублём (голова вождя пролетариата выпукло в профиль) и был вознаграждён разглядыванием эротических цветных фото замечательного, явно зарубежного качества. Каждая кудряшка… там… во всей красе. Особенно впечатлила одна… тёмно-рыжая.
Ночью спал очень беспокойно. Очень.
Культурную программу курортный Сочи предлагал на любой вкус. Летний Фестивальный подарил нам… мне «Землян». Я сидел в шестом ряду и натурально тащился. В другой раз был концерт польской эстрады. После частушечной песни «Качка-качка, живачка» я слинял глазеть на иномарки возле «Жемчужины».
Были в цирке на шоу иллюзиониста Кио. В начале, под бравурную музыку, девушки с подносами обходили арену и разбрасывали коробки спичек с этикетками шоу. Мне не досталось! Всё представление ревниво таращился на девчонку с косичками – она тарахтела добычей и показывала язык, зараза. Запомнил лишь распиливание напополам и пропажу ассистентки Кио. Вот только что стояла и – бац! исчезла.
Обратно возвращались на «Икарусе» (мама на каблуках). Автобус был забит под завязку. Мой нос оказался между двух выдающихся и прохладных грудей некой особы с тёмно-рыжими кудрями. Чуть не пропустил свою остановку. Мне очень, ну очень понравились ощущения. Плавки опять стали тесноваты.
Вот так начал формироваться мой любимый типаж женщины.
Дождь. Отдыхающие, которых приютила и связала болтовнёй деловитая необъятная армянка – дарагой, дарагой, сидят за общим столом под навесом. Мужики втихаря дуют винцо. Я стащил у отца сигарету «Опал» и давлюсь кашлем за двором.
Шторм. Ошеломляющее зрелище. Зазывала в громкоговоритель предлагает полное опасности путешествие по бушующей стихии на катерке со смешным названием «Мухалатка».
Отец:
- Погнали?
- Погнали!
Грузимся. Скорлупку швыряет. Где небо, где земля – ма-а-а-ма!!! Как не заблевал всё подряд, ума не приложу.
Вечерами – поющий фонтан. По мне, так средненько. Струи и каскады воды не сочетались с мелодиями. А вот под композиции оркестра Поля Мориа всё было замечательно. Поклялся, по приезду домой, купить пластинку оркестра.
Отпуск закончился.
Был люля-кебаб от мужика в феске. Была долма, хачапури, козинаки и шашлык по карски. Были двести пятьдесят две влюблённости на круг – это если брать по одной в час, двенадцать часов светового времени и двадцать один день. Были ещё два рубля (не заветные – выцыганил у мамы), чтобы снова посмотреть некие увлекательные фото – для закрепления материала. Были гигантские, истекающие соком персики. Была коллекция морских камешков и несколько раковин рапанов. Был пышный букет запахов Сочи. Трогал медуз… Обвешивался водорослями… Нахлебался морской воды… Растёр живот об гальку…
Был, были, было… Ещё больше смыло морем и временном. А брызги солнца на ресницах есть. Атуичаю.
Автор: Grold
Источник: https://litclubbs.ru/posts/5035-bryzgi-solnca-na-resnicah.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#воспоминания #детство #адлер #лето #море #отпуск
