Татьяна, как обычно, не находила себе места: "Неужели опять вернулся к этой Ритке? А как пела: турните... А может воспользоваться её советом? Турнуть к ч ёртовой матери и найти себе нормального мужика. Вон полковник, как впечатлился. Интересно, пока я спала, он паспорт мой смотрел? Может, нарисуется ещё? Или самой попробовать поискать. Интересно, сколько у нас в городе отделений милиции?" Последнюю мысль ей хотелось воплотить в жизнь, но она пока ещё не придумала каким образом.
Татьяна возвращалась с работы, когда её остановила старушка из соседнего подъезда, Татьяна с ней не особо общалась, даже не знала как её зовут, слышала только, что обращаются к ней "Степановна".
- Добрый вечер, Танечка! С работы? - спросила её Степановна.
- Да, - коротко ответила Татьяна. Она была в недоумении: зачем старушка к ней обратилась? Если какой-то помощи просить, то ей не до старушек. Она хотела побыстрее подняться к себе - вдруг Костя вернулся.
- А у меня, Танечка, сегодня день такой... 16 лет, как моего Ванюши не стало. 42 года мы с ним прожили душа в душу, а деток нам господь не дал. Стало быть и внуков тоже. А как он меня любил, как заботился. Никогда я из магазина сумки не носила - не разрешал, - она махнула рукой на пакет с продуктами, который Татьяна держала в руках. - Один раз, помню году в 78-ом, апельсины выбросили, а я их сроду не ела. А стоили они всего ничего: рубь сорок. И я 5 кг зараз купила. Принесла, а он как увидел и давай меня ругать. Вот какой он у меня был.
Татьяна слушала её в одно ухо, переминалась от нетерпения и искала причину смыться от назойливой женщины.
- Танечка, а пойдём, помянем моего супружника покойного. Я там пирожков напекла и пирог с повидлом. Пельменей налепила. Пошли?
Первым порывом Татьяны было отказаться: слушать весь вечер душевные излияния подвыпившей бабули Татьяне совсем не улыбалось, но та смотрела на Татьяну с таким ожиданием, да и Татьяна вдруг решила, что нужно напиться и забыться:
- Пойдёмте, Степановна. Только я ненадолго.
- Конечно, конечно, - обрадовалась женщина.
Степановна жила на первом этаже в уютной однокомнатной квартире. Там всё было постаринке. На кухне стоял круглый стол. А ещё деревянный резной буфет. Татьяна такого ни у кого не видела. На буфете лежали вязаные крючком салфеточки, а за стеклянной дверцей была фотография молодой красивой женщины. Она была похожа на испанку.
- Это Кармен? - спросила Татьяна, желая подбодрить старушку комплиментом.
- Что ты, деточка. Это я в молодости.
- Очень красивая.
- Да была, а этот буфет мы с Ванюшей вместе покупали. В 52-ом мы поженились, мне 18 было, а Ване 26, нам на свадьбу денег подарили, а на работе комнату в общежитии выделили. И мы купили кровать панцирную, стол и этот буфет. Ещё шифоньер. Нет, шифоньер мы позже купили. Правда потом месяц на картошке сидели, которую от родителей привезли. Мы же и свои зарплаты потратили. Но уж больно мне хотелось сразу обставить наше гнёздышко. А буфет этот уж так мне глянулся, что я уходить от него не хотела. Мы ведь только кровать и стол собирались купить. Со стульями. Так на стулья-то денег и не хватило. Ваня у коменданта общежития выпросил две сломанные табуретки, сам их и починил, - старушка разчувствовалась и пустила слезу.
- Не плачьте, Степановна. Иван Ваш сейчас сверху на Вас смотрит и радуется за Вас.
- Дай-то, бог! - вздохнула старушка.
Она за это время сварила пельмени и собрала на стол. А Татьяна думала о том, что у это старушке такие трепетные воспоминания о муже, которого уже давно похоронила. А она тоже замуж в 18 вышла, а вспомнить и нечего, кроме того, что вечно ругал ей за то, как она одевается. Как-то даже порвал её юбку, которую она сама лично укоротила по последней моде. И сейчас с Костей - только его бабы на ум и идут.
- А как Вас по имени? - вдруг спросила Татьяна. - Непривычно мне только по отчеству называть.
- Анна, Анна Степановна я. Ну, разливай, Танюша, - она указала рукой на графин с мутноватым содержимым.
- А что это спросила Татьяна.
- А это самый что ни на есть натуральный продукт - самогон. Пробовала когда-нибудь?
- Да, как то не приходилось.
Засиделась Татьяна у Степановны до самой полуночи. Старушка оказалась говорливой и крепкой. Татьяну начало развозить раньше.
- Ну, мне пора, завтра с утра на работу.
- Жаль. А то посидела бы ещё?
- Нет, я потом не встану.
- Тогда я тебе с собой соберу.
- Да, не беспокойтесь, Анна Степановна.
- Не, вот пирожки, вот пирог, а вот тебе бутылочка самогону. Выпьешь с хорошим мужиком и вспомнишь меня и моего Ванюшу. А ему там, - Степановна ткнула пальцем в потолок, - за это, может, привелегии какие-нибудь будут.
- Ну, хорошо, - Татьяна взяла пакет, уложенный старушкой и пошла домой.
Идти было тяжело. Её кидало из стороны в сторону. "Сколько же градусов в этом натуральном продукте?" - думала Татьяна.
Она долго не могла попасть в замочную скважину, злилась и когда, наконец-то попала в квартиру и не обнаружила там Костю, уже была готова к бою. "Скандал сам к себе не придёт", - подумала Татьяна и набрала забитый в её телефоне номер. Когда на том конце ответили, Татьяна гаркнула в трубку: - Мой у тебя?
Продолжение следует...