Если Куприн - это "Энциклопедия любви", то Шолохов - "Энциклопедия ненависти".
И если в "Судьбе человека" или в "Они сражались за родину" ненависть более, чем оправдана, то как же трудно сегодняшнему благодушному, размягчённому "общечеловеку" понять героев "Тихого Дона"!
И уж совсем инопланетянами выглядят персонажи "Поднятой целины". "Разве булки не такими родятся, какими их утром к кофию подают?" И если уж пришлось вырастить эти "булки" для себя - зачем их растить ещё и для других? Да с немалым риском для собственной жизни?!
Все эти "странности" проясняет биография автора. И его ранние произведения.
"Донские рассказы", написанные Шолоховым в 18 - 20 лет, можно сравнить с рассказами Зощенко по литературному мастерству. Красочный, колоритный язык. Люди, каждый из которых - типаж. Портрет эпохи.
Только у Зощенко это была творческая зрелость, а у Шолохова - юношеская проба пера. Черновик.
***
"Нахалёнок" по какому - то недоразумению считается рассказом детским. Он и издавался тонкими книжками для детей. Потому, что герою, Мишке, восемь лет?
Казачья станица - Мишкина малая родина, живёт заботами о хлебе насущном. Все разговоры взрослых - о наделах, перепаханных межах, покосах, урожае, хозяйстве... все обиды - по причине захвата чужих наделов. Перечитать бы это тем, кто теперь создаёт легенды, будто казаки работали только и исключительно шашкой!
Мать и дед как-то справляются с хозяйством, но на мальчишку лишний раз и взглянуть некогда. Разве что набедокурит - вспомнят о воспитании, сделают внушение хворостиной.
Отца Мишка едва помнит: который год батянька на войне.
И вот - вернулся!
И сразу стал для Мишки Самым Лучшим. Самым сильным, справедливым, бесстрашным. Коммунист. И даже с главным, с Лениным в Петрограде познакомился, когда Смольный охранял! Можно ли сомневаться, кто теперь станет воплощением абсолютной правды в Мишкиных снах и мечтах?
А что кулацкие дети его теперь прозывают не только "нахалёнком", но ещё и "коммунёнком" - это смешно. Хотят обидеть тем, чем он гордится?
И до поры до времени такая классовая вражда выглядит забавно. Даже тогда, когда Мишка нечаянно подсказал продотрядовцам, где попадья спрятала зерно. Разъяренная попадья оттаскала его за вихры - и только. Но ведь у Мишки надёжный тыл - семья. Дед вот почему-то не пожалел зерна, отдал два мешка продотряду, а попадья просто жадина!
Повествование так щедро сдобрено юмором, что смеёшься вслух над каждой страницей. Вот Мишка пытается представить себе многоэтажные дома, которых, конечно же, никогда не видел. И нарисовалась в его воображении хата, у которой на трубе стоит ещё хата, а на ней - ещё! И среди этих фантастических хат - Главный Большевик. Такой вот "Ленин":
Как же не "поступить в его войско"?!
Только взрослый читатель видит: нарастает в повествовании тревога. С какого момента? Собрание станичников, где верх берут кулаки? Нет, раньше, когда батянька рассказал Мишке, как несправедливо перекроили их земельный надел. А ведь те, кто перекроил, и сейчас живут в станице, прячут зерно - создают голод в городах...
И когда батянька уходит в ночь - туда, где стреляют, а дед, прощаясь, говорит: "Пропадём ведь мы без тебя", один Мишка ещё надеется на чудо.
Не будет чуда. Вернётся батянька в телеге "с зелёной мухой в глазу". Натурализм, какого в детских книжках не бывает!
Безнадёжность? НЕТ! Это дед придумает, как вызвать подмогу - покончить с бандой. И это Мишка подмогу вызовет. Отомстит.
Снова и снова задаётся вопрос, "нужно ли это детям". Дела давно минувших дней, и вообще... "русские против русских"!
Но дети остаются детьми совсем не долго, и как же им не иметь представления о том, что вызывает противостояние? Говорится же в современном анекдоте, "Как ни воспитывай на полтора МРОТа - всё равно получается коммунист".
А вот если дать этим "детям" - старшеклассникам информацию к размышлению, рассказав о том, как Шолохов САМ был продотрядовцем? В их возрасте?
Было дело, его приговорили к расстрелу СВОИ! «Я вёл крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти. Два дня ждал смерти… А потом пришли и выпустили.»
Да, конечно, он был старше своего героя лет на восемь-девять, но ведь и его тогда ещё никто не называл Михаилом Александровичем.
Он был ещё МИШКОЙ!