От блеска праздных, шумных улиц Смутились помыслы мои.
И вы едва не поскользнулись,
Стопы неверные мои.
Я позавидовал богатым;
Им нет страданий в жизни сей.
Они нигде не виноваты.
Они везде -- среди друзей.
На человеческих работах
Их не застанут, и не ждут.
Их спины не блестят от пота.
Не знают ни ярмо, ни кнут.
И оттого, надменность, гордость
Как ожерелие на них.
На небо поднимают голос,
И на земле языки их.
Сердца подобны волчьей стае:
Не устрашатся ничего.
Лишь говорят: “Что Бог узнает?”
И: “Где всеведенье Его?”
Так не напрасно ли пороки,
Свои, я с болью осуждал?
И чистой мудрости истоки
В невинности своей искал?
Свой лик в смятении я поднял:
“Открой глаза, благой Отец!”.
Вошёл в святилище Господне.
Уразумел я злых конец.
Как исчезает сновиденье,
По пробуждении, так Ты,
Их разбудив, в одно мгновенье Разрушишь гордые мечты.
Твои они на скользких тропах,
Ты низвергаешь в пропасть их.
От разорений -- вопль и ропот,
В неведении путей Твоих.
Кипело сердце в перемене.
Терзалась внутренность, убо
Я был невежда и младенец.
Я был как скот перед Тобой.
Ты сердцу верная твердыня.
Надежда светлая моя.
С Тобою, кто меня низринет?
С Тобой, кто устрашит меня?
Во всём ведёшь Своей рукою.
Пусть предо мною всё во зле.
Кто мне на небе? И с Тобою
Ничто не нужно на земле!