Владимир Морозов 777

Вот с неба снизошёл огонь. Настиг их рок. В огне и сере дьявол тонет, Где зверь и лжепророк. Престол великий вижу я. На нём Сидящий. Пред Ним скрывается земля, И неба лист горящий. И море мёртвых отдало. И смерть, и ад. Неизмеримо их число. Перед судьёй стоят. И книги Божии открыты. И каждый человек судим По слову, и по мыслям скрытым, И по делам своим. Ад брошен в озеро огня. И смерть низвержена. И тех ведут мимо меня, Чьи имена отвержены. И небо, и земля прошли. И моря нет. Но новых неба и земли, Вдруг, вижу свет...

И чаши вылили они. Тотчас вода – как кровь. И в царстве зверя – мрачны дни, И всякий ищет кров. Вот, язвы на его рабах. Их солнце жжёт огнём. Но лишь хула на их устах, И злая ярость в нём. Царей земли сзывает он, И все спешат на брань. Велик, велик Армагеддон, – Он против Бога встанет. Но вижу молнии и град. Земля вдруг задрожала. И горы ссыпались. Лежат. И реки убежали. Великий город разделён, И прочие – сгорели. И схвачен зверь и истреблён В огне и сере...

И вижу зверя: семь голов И десять диадим. Народы подчинить готов. Никем не победим. Отверз нечистые уста До Божьего чертога. Он победил святых и встал На место Бога. Все поклоняются ему, Чьи имена не в книге. Никто не верит никому. И тяжко иго. Вот, зверь другой за ним идёт. Он миру – обольститель. Он чудеса творит и лжёт. Дракон его учитель. И образ зверя людям дан, И вложен дух в него. И обольщенье, и обман, И виденье всего. В глазах живущих зло и страх. Мятутся и кричат. На их челах, на их руках Положена печать...

И двум свидетелям дано Ходить среди народов. Их слово – Божие вино. Их власть – на многих водах. Из бездны выходящий зверь Сразится с ними. И одолеет их теперь В земном Иерусалиме. Оставят мёртвыми лежать Среди Содома. Но нет у смерти сил держать Пророков грома. Восстанут на ноги они. Их облако поднимет. Разверзется земля в те дни И многих примет. И слышу звук седьмой трубы, И гласов многих. Настало время здесь пребыть Ковчегу Бога. Произошёл великий град...

И снова слышен трубный звук. Вот, солнца треть темна. И треть луны померкла, вдруг. И звёзд треть не видна. И слышал я ( мне говорил Летящий над землёй ): “О, горе тем, кто пережил И кто не стал золой”. Вот, кладязь бездны отворён. И дым, как из печи. И саранча, как скорпион. И жалит всех в ночи. Четыре ангела идут И, от реки Евфрат, Огнём и серой землю жгут И змеями вредят. И где теперь они прошли, Там едкий дым и мгла. И третья часть людей земли В мученьях умерла...

Се, пятая печать снята. “Доколе будет зло?”,- Взывают праведных уста, И полнится число. Шестой печати пала тень. Вот на земле она. И солнце словно мрачный день. И словно кровь луна. И горы снялись с мест своих. И звёзды пали с неба. И человек стал робок, тих, Каким доселе не был. Бегут из городов и сёл: Всё повернуло вспять. День гнева Божьего пришёл. Кто может устоять? Четыре ангела земли, Держащие ветра, Печати Божьи нанесли На всех сынов добра. Отныне не увидят зла, Не опалит их зной, Кто славу Божью призывал, Кто жертвовал собой...

Свидетель Божий, Иоанн, Семи церквам Ассийским: Вам мир и свет от Бога дан, И жребий близкий. Кто есть, и был, и вновь грядет, Свидетель верный. На троне, славою одет, Исчислил меру. Я есмь Начало и Конец, – Так говорит Господь. - Я соберу своих овец, И да трепещет плоть. И прозвучал, как трубный, глас И мне сказал: “Пиши Что было, и что есть сейчас, И что во след спешит”. Я обернулся, словно Бог Так говорит со мной. Ключи от ада взять Он смог. Был мёртв и се, живой. Вот, семь светильников златых Горят вокруг огнём...

Зачем смятение в народах? Пустые замыслы племён. Цари опьянены свободой. Порочат нравственный закон. Князья кричат: “Расторгнем узы! Кто нам Помазанник, Господь?!”. Он среди них -- незван, неузнан. Их помышления – только плоть. Но вдруг, от гнева содрогнутся; Умолкнут в ярости Его...

На поле ледовом И на куликовом.  Бородинский бой И под Прохоровкой.  А теперь она — Русская окраина.  Их не сберегли,  Память им сожгли.  Значит нам опять Против зла стоять.  Тот же всё Кощей Да трехглавый змей.  Да ещё свои  Вороватые...

Зачем Отец Меня оставил? Далёк от жизни вопль Мой. В ночи и днём Тебя Я славил, И вот-- безгласен, как немой. Я – червь, презренье человеков. Смеются: ”Бог Его спасёт”. Я вскормлен материнским млеком, И кто Мне уксус подаёт? Теперь во Мне не стало силы. Я проливаюсь, как вода. Тьма персти смертной испросила. На зрелище пришли сюда...

Умрут стяжатель и бедняк, Учёный и невежда. Уйдёт одетый в славу, так: Без славы, без одежды. Пусть в мыслях их, что вечен дом, Их земли и жилища. Но кто они перед судом, Где золото излишне. Кто был богаче, благородней? Теперь ли лести песни петь? Как овцы будут в преисподней...