Алексей Иванович хотел мира в семье, но и терпеть хозяйские замашки Максима Аркадьевича не собирался. Возвращаясь из продуктового магазина, он встретил возле подъезда свата. Тот с горем пополам выкатывал детскую коляску на улицу, а оснащенная доводчиком металлическая дверь упорно «держала сопротивление».
Боглаев помог придержать дверь и поинтересовался, куда пошли гулять Толик с дедушкой Максимом.
— К родственникам в гости поехали, — ответил Гусев.
— Давай, я с ребенком погуляю, а ты отдохни пока. Запыхался весь, смотрю, — с усмешкой сказал Алексей Иванович. — Только продукты у меня возьми.
— Спасибо, конечно, Алексей Иванович, но я не устал. Поэтому потом погуляешь, а нам пора ехать, — ответил на предложение свата Максим Аркадьевич. — Не хватало еще, чтобы Толик проснулся. Я-то знаю, как его успокоить, а вот ты, не думаю, что справишься.
— Я не хуже тебя знаю, как ухаживать за ребенком. А уж плохого внуку я точно никогда не сделаю.
— Да кто же спорит! — Гусев рассмеялся. — Только ты одного вырастил, а я четверых. — Он аккуратно скатил коляску по пандусу.
— Послушай, Максим, я тоже могу помогать ребятам, и не хуже тебя...
— Да помогай, сколько влезет. Только я пока сам справляюсь.
Сказав это, Максим Аркадьевич зашагал по тротуару. Боглаев посмотрел ему вслед и со злостью в мыслях прищурил глаза.
***
Смирившись с тем, что с Толиком сегодня погулять не получилось, Алексей Иванович решил взять на себя организацию питания внука. Немного отдохнув, он приготовил яблочное пюре и отставил его в сторону до прихода Гусева.
Ждать долго не пришлось. Буквально через полтора часа Максим Аркадьевич и Толик вернулись домой. Сваты встретились в кухне.
— О, нагулялись уже?! — бодрым тоном спросил Боглаев.
— Да, сегодня хорошо погуляли, и с погодой повезло. И от Толика все мои дети без ума были.
— А я сейчас его кормить буду, — заявил Алексей Иванович. — Вон, суп через пять минут доварится уже.
Максим Аркадьевич с любопытством оценил практически готовое блюда, приоткрыв крышку кастрюли.
— Толик супы не признает, Алексей Иванович. Ему сладкую манку подавай хоть по три раза в день.
— Ничего хорошего в этом не вижу, сват. Питание должно быть разнообразным. Ты дядя большой, должен это понимать, — Алексей Иванович вновь заблистал своей начитанностью.
Максим Аркадьевич был человеком простым и одновременно упёртым. С умным сватом он спорить не стал, а просто достал из мужской сумки молоко в литровой банке и поставил ее на столешницу возле раковины.
— А ты что, опять собрался Толика молоком поить? Ты разве ни видишь, что ли, что я сделал яблочное пюре, выжал из него сок...
— Хм, сок! — усмехнулся Гусев и поднял банку перед носом свата. — Козье молоко! Настоящее! Деревенское! Специально на рынок зашел и купил. В нем все для иммунитета, не то что твой сок, которым Толик через пять минут пописает и все.
— Так в том-то и дело, что с рынка... Неизвестно, что туда намешали, — предупредил Алексей Иванович. — Ты хочешь, чтобы аллергия у ребенка появилась или отравление?
— Леша, не раздражай меня. Чего выдумываешь мне здесь, стоишь?! Сколько раз у них брал — и ничего. К тому же я обязательно молоко кипячу.
Казалось, Максиму Аркадьевичу удалось бы убедить любого, но в данном случае со стороны Боглаева возникло дело принципа — он шагнул к плите и выключил газ, повернув против часовой стрелки вентиль.
— Я не позволю кормить моего внука этой отравой, — сквозь зубы прошипел Алексей Иванович. — Или тебе напомнить, кто здесь хозяин?
— Еще неизвестно, что отрава: натуральное молоко или яблоки твои из супермаркета, — не менее жестко ответил на это Гусев. — А молоко я прокипячу как следует и все равно покормлю им вечером Толика.
Сказав эти слова, мужчина покинул кухню.
***
С каждым днем Алексей Иванович все больше ощущал себя гостем в собственном доме. Однажды, когда он вышел в коридор, то почувствовал неприятный запах и направился в кухню, чтобы выяснить, откуда он исходит.
— Доброе утро, Алексей Иванович, — услышал он за спиной ангельский голос невестки, которая выходила из ванной комнаты с бельем в руках. — Папа с утра вещи постирал и всю ванную завесил — не помыться... Что не уместилось — на балкон отнесу.
— Наташенька, а что у нас за запах такой жуткий по квартире расходится? — спросил свекор.
— А, это папа отвар кипятит по бабушкиному рецепту для меня и Толика.
— Зачем?
— Мне — для профилактики от почек, а у Толика какая-то сыпь появилась.
— И что это за отвар такой — от всех болезней сразу? — поморщился Алексей Иванович. — От одного запаха воротит. Как его принимают?
— Пьют перед едой, элементарно, — сказала Наталья.
— И этим вы собираетесь поить Толика? У вас с головой все в порядке?
— Алексей Иванович, ну что вы так переживаете? — Невестка взяла свекра за руку. — Папа знает, что делает.
От прикосновения молодой невестки по телу мужчины прокатилась приятная дрожь. Наталья всегда находила с ним общий язык.
— Наташенька, это очень хорошо, что ты так любишь своего отца, но у тебя через слово: «Папа сказал, папа знает...» А свое мнение у тебя есть?
— Есть. Просто я с папой согласна.
— Откуда сыпь у ребенка, знаешь?
— Ну...
— От козьего молока. Просто перестаньте давать, и сыпь пройдет.
— Нет, у Толика аллергия от городской воды, — уверенно сказала Наталья. — Рано мы с ним из деревни переехали. Надо было до годика у папы пожить. С другой стороны, я по Роману скучаю очень. Не могу без него больше.
«Хорошая женщина, — подумал про себя Алексей Иванович. — Повезло с ней сыну. И как только такие милые люди рождаются от таких невыносимых? — каким для него являлся Максим Аркадьевич».
***
Только через неделю Алексей Иванович впервые вышел на прогулку с Толиком. Мужчина разговаривал с проснувшимся внуком, когда к ним подошел Роман.
— Привет, пап, а чего Толик хнычет? — поинтересовался он. — Может, заболел?
— Нет. Я проверил — температуры нет, живот мягкий. Здоров он, — предположил Алексей Иванович. — Если не считать сыпи от козьего молока. Максим все равно по-своему сделал. — Тяжело вздохнув, он предположил еще один факт: — Хнычет, потому что не привык ко мне еще.
— Пап, ну, раз так, пусть Максим Аркадьевич с ним и гуляет, — сказал Роман и направился к подъезду дома.
— Так Толик никогда ко мне не привыкнет, — бросил вслед сыну Алексей Иванович.
— Папа, ну как не привыкнет? Привыкнет. Постепенно все равно привыкнет. А сейчас зачем его мучить? Наташа на работе еще?
— На работе.
— Давай, я отвезу ребенка к Максиму Аркадьевичу, чтоб успокоился. — Роман взялся за коляску.
— Постой-ка, сынок, — остановил его отец. — Вот не хотел говорить, да, видно, придется. Просто молчать больше нет сил. По-твоему, я родного внука мучаю, а сват мой — ангел небесный?
— Пап, я ничего такого не имел в виду. Я просто шел мимо.
— В том-то и дело. Ты только и ходишь мимо отца, не интересуешься, как у меня дела, комфортно ли мне жить в своей квартире. А, между тем, я себя уже и хозяином-то не чувствую, Максим меня в угол задвинул.
— Да как же так? Ты чего выдумываешь, пап? Ведь не старый еще! Тебе мешает жить Максим Аркадьевич? Спит в гостиной, готовит вон как вкусно — продукты натуральные всегда, с Толиком возится. Тут не всякая теща на такое способна, я тебе скажу.
— Я не просил его о помощи, понимаешь? Вот, в чем твоя ошибка, сынок — приглашая в наш дом свата, ты даже не посоветовался со мной. С внуком бы я сам справился. Давно об этом мечтал. А Максим по факту изолировал меня от ребенка.
— Как же он мог тебя изолировать? — Роман рассмеялся.
— Я с Толиком часа в день не бываю, хотя живет он у меня. То он спит, то он с Максимом... А тот еще мои советы игнорирует.
— Пап, ты извини, конечно, что я тебе об этом говорю, но вы как-то можете распределить обязанности между собой. Поговорите и найдите точки соприкосновения. Ведь это ради внука, не только ради себя, правда? — Роман посмотрел на часы. — Блин, не успею я уже перекусить. Мне сегодня в вечернюю смену. Ладно, пап, я побежал на работу.
Роман пожал отцовскую руку и поспешил в сторону арки, проход через которую вел на внешнюю часть улицы.