Читаю на днях новости и время от времени ржу. Шутка ли, любезный сердцу моему (и не только моему) выручай-портал «Вайлдберриз» подвергся условно недобровольному ребрендингу. Вся история тут. По мне, так Вайлдберриз сегодня играет ту же роль для среднестатистического потребителя, что «Магнит» двадцать лет назад (сейчас одна пародия на самого себя прежнего: пусто, как в музее) или «Алиэкспресс» с «Авито», Хедхантером и «Блаблакаром» десять лет назад.
Чёрт меня дёрнул, решил проверить, шутку пошутили или и на самом деле теперь «Ягодки». Не знаю, как вам, а мне показывает старое название. Успокоился я, мысленно похвалил «ягодных» пиарщиков, и решил пару минуток в терминах моих сыновей «повтыкать». И вдруг!
Чтобы вы понимали, насколько это sentimental value. Мне было 17 лет, я пошёл в городское литературное объединение (ибо с 14 лет как проклятый писал бесчисленные стихи и песни) и познакомился там с «молодыми литераторами», некоторые из которых стали моими друзьями на долгие годы. Молодёжи было мало, тон задавали седовласые старпёры, которые писали производственную и военную прозу, в основном, в жанре короткого рассказа. Ибо писали в те годы если не от руки, то на пишущих машинках, а к толстым романам они не слишком располагали. Правки вносили вручную, забеливая «неправильные слова» жидкостью под названием «штрих». Ясное дело, молодёжь, выросшая на Воннегуте, Стругацких, Лорке, Мандельштаме, Хармсе и Аксёнове, в этом литобъединении по отношению к старпёрам была в вечной и безнадёжной оппозиции и фронде.
Среди всех выделялся Сергей Невзоров, с которым мы быстро и надолго подружились. Настолько, что через некоторое время моя мама стала называть его во множественном числе «твои идейные вожди». Тебе звонили твои идейные вожди. Каково?
Выделялся он не только в литобъединении, но и «в жизни». В СССР, где все ходили в одинаковом, Невзоров был олицетворённым вызовом системе: в белом, пошитом на заказ плаще, в вельветовом, пошитом на заказ костюме или в дакроновой куртке, сшитой из паруса, он шёл по городу, раскланиваясь со своими бесчисленными знакомыми. Работал он электриком в отделе вневедомственной охраны, то есть, при приличной зарплате имел свободный график и возможность передвигаться по городу почти как ему заблагорассудится. Он отлично владел словом, хотя ни одной повести толком не мог закончить, и потрясающе много читал: от уже названного стандартного набора тех лет до Эриха фон Дёникена, Бхагавадгиты и Рэймонда Чандлера, при этом свободно цитируя целые куски. И ещё он мгновенно находил общий язык с совершенно разными людьми, от постового ДПСника до директора универмага.
Конечно, он оказал на меня огромное влияние. Особенно памятны записочки, отбитые на пишмашинке, которые он прикалывал к двери флигеля, который я тогда снимал (да, в 19 лет я ушёл из дома), при чём, в основном, написанные по самым банальным поводам. «тимочек возьми чего-нибудь сухого аж не бывает сушее и приходи к театру сам знаешь куда а бахчисарайский фонтан не бери пускай его лошади пьют у них глотки вон какие»…
Польский одеколон Wars, который в СССР нельзя было просто так купить, а можно было только достать или выцыганить по принципу «ты – мне, я тебе» в течение нескольких лет был компонентом невзоровского стиля. Так что, сами понимаете, на «Вайлдберриз» я его купил. И вот что я вам скажу: он всё тот же. Хотя, вероятно, поляки и изменили рецептуру, ибо запах стал менее ярким. Ну, или, может, мой нос после стольких лет и двух ковидов стал менее чутким.
… Сергей умер в первой половине девяностых, ему не было ещё и сорока. Увы, интернет ничего о нём не знает. Единственную повесть, заботливо отредактированную второй женой, посмертно издали небольшим тиражом друзья.
К чему это я? Позвоните своим старым друзьям.
#лытдыбр #юность