Сафие притворилась лежащей без чувств и откинув назад голову, продолжала играть умирающую султаншу.
Мурад отнёс её в свою постель и отступил в сторону, чтобы лекарши осмотрели Сафие.
Эсмехан подошла к обезумевшему, от страха потери, брату.
- Мурад. Мой брат. Я уверена, что все обойдётся и Сафие останется жить.
Султан перевёл свой взгляд с лежащей Сафие на сестру.
- Это яд!!! Я уверен в этом!!! Если с ней что-то случится... Я казню каждого в этом дворце. Лично придушу своими руками, - произнёс яростно Мурад.
- Ты не можешь так говорить, Мурад. Неизвестно от чего лишилась чувств Сафие, - ответила с обидой в голосе, Эсмехан и тут же пожалела об сказаных словах.
Мурад посмотрел на неё так, словно захотел убить её прямо сейчас.
- Иди к себе, Эсмехан. Мы поговорим с тобой в другое время, - прерывисто ответил султан и вернулся к Сафие.
Эсмехан не стала испытывать терпение брата и тихо удалилась, забрав с собой подаренных султану рабынь, которые все это время стояли в стороне ото всех, боясь издать хоть малейший звук.
Идя через гарем, она приказала Джанфеде следовать за ней.
Войдя в покои, Эсмехан начала пытать калфу.
- Узнай мне, Джанфеда калфа, кто подавал ужин в покои повелителя и кто следил за подачей. Тех, кто снимал пробу - приведите ко мне, - сказала Эсмехан, снимая кольца и кидая их в шкатулку.
- Госпожа моя.. Я не могу понять. Что-то случилось, упаси нас всевышний?, - тревожно спросила калфа, смотря на султаншу, снимающую серьги.
- Сафие султан лишилась чувств в покоях повелителя за ужином и наш султан счёл, что её отравили. Поэтому мне необходимо знать кто мог так поступить и внести яд в покои повелителя. Хорошо, если я ошибаюсь. Но откладывать до утра это я не намерена. Приступайте немедленно, - приказала Эсмехан и подозвав жестом рабынь, начала снимать богато расшитый наряд.
Джанфеда, склонившись, вышла и поспешила в поисках Газанфера сначала в его каморку, но не застав его там, последовала на кухню.
Но его не было нигде.
Бюльбюль, смачно жующий кусок баранины, предположил, что Газанфер ага наверняка воспитывает своих евнухов.
- Хватит есть, ага. Пошли скорее со мной. Надо найти Газанфера агу. Поможешь мне, - сказала калфа, поспешно идя к выходу из кухни.
С тоской посмотрев на дымящиеся куски баранины, Бюльбюль поднялся из-за стола и пошёл за Джанфедой, приказав не убирать мясо и что он ещё вернётся за ним, чтобы доесть.
К полуночи все слуги, служанки, евнухи и повара, которые готовили ужин для повелителя были допрошены лично Эсмехан султан.
Только ничего узнать не удалось.
Тут Эсмехан смекнула и приказала Бюльбюлю и Газанферу пойти и всем передать, что тот кто скажет хоть что-то известное по делу - получит пять тысяч акче.
Бюльбюль не поверил своим ушам, услышав о таком количестве монет и тут же решил, что они должны попасть в его руки.
Выйдя от султанши, он лихорадочно соображал, как получить заветные монеты.
Подозвав к себе одну из рабынь гарема, он отвёл её подальше от случайных глаз и ушей.
Поделившись с ней о пяти тысячах акче, он предложил ей план - обвинить одну из девушек гарема.
- А если мне не поверит Эсмехан султан? Что тогда?
- Говори об этом убедительно, чтобы султанша ничего не заподозрила и не прогнала тебя из покоев.
- Хорошо. Но у меня есть условие, Бюльбюль ага.
- Какое?
- Три тысячи - мне. Две - тебе.
- Ах ты хитрая какая!! Если бы не я - вообще бы ни одного акче не светило тебе!
- Но рисковать то - мне!
- Знаешь что! Я пошёл! А ты сиди дальше с парой монет в кармане.
- Стой. Хорошо, ага. Но только без обмана.
- Когда я тебя обманывал? За все твои старания - ты обогатилась настолько, что можно было купить арабского скакуна.
- А твои доходы от султанши - табун.
- Так. Хватит спорить. Надо идти. Иначе нас опередят.
- Только что говорить-то?
- Скажешь, что видела как рабыня что-то посыпала в блюдо, когда несла его в покои повелителя.
- Ох. Боюсь я, Бюльбюль ага. А вдруг султанша не поверит мне?
- Пошли скорее!
Бюльбюль вошёл в покои Эсмехан султан, ведя за собой напарницу, и почтенно склонив голову, произнёс.
- Моя госпожа.. Я узнал, что вы не спите и привёл к вам девушку.
- Как можно спать, когда во дворце творятся грязные дела, - устало ответила султанша и перевела взор на девушку.
- Говори, хатун. Что ты знаешь?, - отпив глоток воды из кубка, спросила Эсмехан.
- Госпожа моя... Вчера перед ужином, я видела, как одна из девушек гарема, неся блюдо в покои повелителя, посыпала в него что-то, - произнесла девушка, не поднимая головы.
- Хорошо. В что было в блюде?, - прицельно смотрела на неё Эсмехан.
- Я я...Вроде мясо, - промямлила девушка, вжав голову в шею.
- Значит ты лжешь мне, негодная!!! Прочь!!! Бюльбюль! На фалоку её!, - крикнула султанша и кинула кубок с водой в её сторону.
Кубок ударился о дверь, изрыгнув содержимое на голову присевшей рабыне.
Бюльбюль потащил рабыню за дверь, но девушка, вырываясь и умоляла пощадить её.
- Госпожа моя! Это все Бюльбюль ага придумал! Он хотел получить монеты! И поговорил меня солгать вам!! Прошу вас...
На утро у фалоке были представлены оба.
Их крики были слышны в каждом уголке гарема...
Эсмехан вошла к Мураду.
Султан с любовью смотрел на свою хасеки, лежащую в его постели.
- Проходи, Эсмехан. Я хотел позвать тебя, но ты пришла сама. Сафие стало лучше и я хотел поделиться с тобой этим, сестра, - произнёс Мурад, оставяясь сидеть возле Сафие.
- Это прекрасная новость, брат. Иншалла! Она может вернуться в свои покои. Цвет её лица говорит, что все в полном порядке, - сказала Эсмехан, подойдя к постели.
- Аминь, Эсмехан. Она вернуться, когда пожелает того сама. Ещё я дал распоряжение подготовить покои валиде. Теперь в них будет жить Сафие, - сказал Мурад и поцеловал руку лежащей хасеки.
Сафие чуть сдержалась, чтобы не рассмеяться над выражением лица Эсмехан и прикрыла ладонью рот.
- Что ж. Это ваше право, повелитель. Надеюсь Сафие не изменит их настолько, чтобы их было невозможно узнать, - сказала Эсмехан, сдерживая свой гнев, видя радость на лице Сафие.
- Сейчас не место для этих разговоров, Эсмехан. Ты можешь идти, - сказал Мурад и повернул голову к Сафие.
Эсмехан, идя по коридорам обратно, готова была сжечь весь дворец и с ним ненавистную ей Сафие.
Вся эта история с отравлением казалась ей выдумкой самой Сафие и она решила во что бы то ни стало - найти правду.
Вернувшись в свои покои, она велела позвать всех лекарш, что осматривали Сафие...