Конечно, мое советское детство очень отличалось от детства 16-летнего ныне сына. Ну, прежде всего, обычные банальности: жизнь без гаджетов, сотового и Интернета. Всего того, что сейчас является ключевыми моментами детской, подростковой и юношеской жизни. Но всего этого долго не было и во многих других странах. А были некоторые специфические моменты. Вот первые пять.
Очереди
Они были везде. Вспоминаю очереди в продуктовых, живые очереди в парикмахерских и детских поликлиниках, где уставшие юные посетители дурели от безделья. В детстве постоять в очереди не казалось мне таким уж ужасным, это была обыденность, помню, как дошкольницей, например, чтобы скрасить стояние, изучала висевшие на стене схемы разделки туши коровы, не очень практичные для тогдашних реалий. Конечно, в отличие от старшего поколения своей семьи я не знала, что такое, например, ночное стояние в очереди «по номеркам».
Мы с сыном практически никогда не стояли в очередях. Ну, почти. Исключения, например, очередь на подъем на Эйфелеву башню или в петербургскую Кунсткамеру в расцвет туристического сезона. Но это другое.
Общественные туалеты
Больная тема моего детства. Тот же туалет, например, на железнодорожном вокзале в Симферополе в детстве — это была «вонючая» поэма. И хотелось бы сказать, что сын этого не познал… не познал до 16 лет. Этим летом мы много перемещались по Северному Кавказу, и многие туалеты в Северной Осетии и Карачаево-Черкессии.. .пропахшие деревянные скворечники, неровные дырки без перегородок между ними, осиные гнезда, квакающие внизу лягушки… Все это вкупе с красивейшей природой. Но зачем властям развивать свое… Тут же другая масштабность.
Ресторан — это роскошь
Вот не водили меня в детстве по ресторанам. Да, водили в единственную тогда в Москве «Шоколадницу», кафе-мороженое. Правда, в 9 лет посетила в рамках экскурсии на Останкинскую башню ресторан «Седьмое небо», и впечатлений было не меньше, чем от самой башни. В Ленинграде еще пару раз бывала в ресторанчиках.
В советской действительности ресторан считался чем-то таким пафосным, торжественным, надо было наряжаться и заказывать «ради приличия» много. Удивилась, когда мне уже в начале нашего века парикмахер из провинции сказала «у меня нет такого платья, чтоб пойти в ресторан». Вот такие вот следы прошлого. Сын же воспринимает рестораны как обыденность, поехали гулять — зашли в ресторан. Или просто между делом заскочили в ресторан. В сыне есть гурманские наклонности, и он уже даже может отметить те или иные недостатки в еде или способе приготовления. Впрочем, он мечтает заниматься пищевыми технологиями.
Заграница — это почти недоступно
В советское время туда очень мало кто ездил (впрочем, цифра по России, которые показали недавние исследования, тоже смутили). Нет, я знала, что моя мама посетила такие соцстраны как Венгрия и Чехословакия и даже капиталистическую Финляндию. И я думала, что социалистические страны…ну, может, удастся. С восторгом смотрела на кадры Рима по ТВ, но понимала, что это сложнее.
В 1991, во время путча попала в Эстонию. Ну, как бы тогда еще не совсем заграница, но совершенно европейские пейзажи и прочее. А уж когда в 1996 мама подарила мне автобусный тур в Италии, я непрерывно была на каком-то эмоциональном взводе. Вот! Мы въехали в Польшу, я за границей! Ой, а вот тот самый мост над римским Тибром...именно его я видела на телеэкране в детстве.
Сын же никогда не видел в поездках за границу ничего сверхобычного. Ну, Италия — так Италия, Германия — так Германия. У него хорошо с английским, учил какое-то время немецкий. Нет, смотрел, любовался. Но иногда было ощущение, что от «Муми-Дола» в финском Наантали или Музея сказок Астрид Линдгрен в Стокгольме или от домиков в андерсеновском городе Оденсе в Дании, я испытывала даже больший восторг, чем он. И думала «Да если бы меня сюда в детстве»!
а только… да только… ситуация сейчас такая, что ситуация с зарубежными поездками может вернуться на круги своя. И новому поколению могут ограничить свободу перемещения.
Страх перед врачами
Особенно перед стоматологами. Помню, мы с мужем долго перетирали наши детские травмы в этой связи. Он боялся зубных врачей прямо очень до взрослого возраста. Почему-то на детей не считали зачастую нужным тратить даже тогдашний несовершенный наркоз. Поэтому поход в стоматологический кабинет требовал большого мужества. У мужа в детстве так вообще вату в зубе перед пломбировкой забыли...да много всего.
Мы очень хотели, чтобы ребенок не усваивал этих страхов. В частной хорошей стоматологии, когда он был маленьким, врачи даже инструменты и вещество для наркоза называли «иносказательно». И он еще тогда понял, что стоматология и другие врачи — это не страшно.
Про остальные пять пунктов читайте в следующем материале.