Как вы, наверное, могли заменить, я люблю делать всяческие подборки и хит-парады из групп, альбомов, кинофильмов. И привык сталкиваться в комментариях с критическими отзывами, дескать, текст субъективен, поверхностен и вообще я упомянул не тех, кого следовало. Повторюсь, к критике и откровенному негативу в комментариях я привык, отношусь к этому спокойно, посему на бесполезную полемику своё время предпочитаю не тратить. Тем не менее, раз уж зашла об этом речь, отвечу, пользуясь случаем. Да, мои тексты субъективны, предвзяты и вообще являются вкусовщиной в чистом виде. Поскольку я не являюсь профессиональным искусствоведом, то и не претендую на беспристрастный научный анализ. Я обычный слушатель, читатель, зритель и делюсь своим мнением по поводу того или иного явления, при этом стараюсь аргументировать, почему мне что-то нравится или, наоборот, не нравится. Если кому-то это интересно, то я рад, когда кто-то коротает за чтением моего канала время в транспорте или за чашкой кофе в перерыв. Если вы с моими мыслями не согласны, то в любом случае, спасибо, что всё-таки прочитали и прокомментировали, надеюсь, вы найдете в интернете что-то вам близкое и интересное. Претензий быть никаких не может, ибо у каждого своя точка зрения. Ну а теперь предлагаю перейти к нашему разговору.
Сегодня я бы хотел вспомнить и обсудить альбомы наших рок-музыкантов, на которых они радикально изменили привычное звучание и музыкальную стилистику. Подобные истории всегда вызывают неоднозначные и противоречивые оценки со стороны поклонников. Одно дело, когда группа в начале творческого пути нащупывает свой идеальный звук, и совсем другое, когда, казалось бы, саунд отработан, выпущено несколько успешных альбомов, сформирована аудитория. И тут возникает желание этот самый саунд изменить, под влиянием ли модных трендов или из-за вынужденных изменений состава, это уже не суть важно.
Надо сказать, что многим известным музыкантам доставалось от фанатов за эксперименты со звуком. Волны критики испытали и Metallica за «Load», и Queen за «Hot Space». Были подобные ситуации и на нашей рок-сцене, но на их развитие оказывали влияние характерные для нашей рок-тусовки особенности. С одной стороны, наша публика более консервативная, чем западная, с другой - долгое время у нас больше внимания уделялось текстам песен, нежели музыкальной составляющей, которая до конца предыдущего столетия была вторичной. Достаточно почитать рецензии на альбомы западных и отечественных исполнителей в любой профильной прессе. Если в первом случае идёт разбор тонкостей композиторских и аранжировочных решений, то во втором приводятся цитаты из текстов с дальнейшим их анализом: что автор имел в виду, насколько изящны образы и метафоры, какой посыл для слушателей вложен. Поэтому и восприятие публикой новых альбомов своих кумиров имело свои особенности. А теперь перейдем непосредственно к альбомам. И да, для тех, кто в танке, ещё раз: выбор альбомов субъективен и включает группы, которые интересны лично мне.
Наутилус Помпилиус «Наугад», 1990
Вообще на этом месте должен был быть альбом «Человек без имени», записанный в 1989-м году, но он увидел свет только в середине 1990-х, поэтому обновлённый во всех отношениях Наутилус предстал перед заждавшейся аудиторией в 1990-м с альбомом «Наугад». И аудитория альбом приняла прохладно. Некоторые очевидцы концертов того периода вспоминают, что группу освистывали. Я могу лишь верить на слово, ибо сам на тех концертах не бывал. Но с творчеством Наутилуса был знаком, и так же, как многие, был очарован чувственными саксофонными проигрышами и холодным нововолновым клавишным звуком в качестве основы. На альбоме «Наугад» ничего этого не было, звук был сугубо гитарным, что вызвало разочарование некоторых поклонников группы. Тем не менее, Бутусов оказался человеком упорным и продолжил двигаться в том же направлении на следующем диске «Чужая земля». У него была более удачная судьба: благодаря блокбастерам «Прогулки по воде» и «На берегу безымянной реки» альбом имел успех, и пошатнувшееся реноме Наутилуса было восстановлено. А уже на «Титанике» произошло возвращение к клавишной формуле успеха середины 1980-х. Но это уже совсем другая история.
Егор Летов «Сто лет одиночества», 1993
Егор Летов буквально ворвался на нашу рок-сцену как адепт бескомпромиссного грязного гитарного звука в духе ранней панк-хардкоровой сцены Британии и США. Недаром кто-то сказал, что панк-рок в СССР существовал 20 минут выступления ГО на Новосибирском фестивале 1987-го года, всё остальное уже пост-панк. На альбомах 1989-го Летов достиг максимума грязного атонального звучания, а потом после полуакустического «Прыг-скока» внезапно исчез из поля зрения. Слухи о Летове ходили разнообразные, никто толком не знал, будет ли что-то новое от него, и когда появился диск «Сто лет одиночества», это вызвало небывалый интерес у фанатов ГО. Кто-то ожидал продолжения цикла «Русское поле экспериментов», кто-то звукового минимализма вроде «Прыг-скока», но Летов в очередной раз сумел всех удивить. Когда вокруг была мода на гранж и альтернативу, Летов в своём стиле наплевал на всё актуальные тренды и записал альбом в духе психоделического рока 1960-х с активным использованием электрооргана, которым заведовал верный соратник Кузьма Рябинов. Хотя этот альбом вышел не под маркой ГО, всё равно Летов и клавишные инструменты казались чем-то несовместимым. Тем не менее, альбом показал, что это очень даже совмещается. Не знаю, может, где-то и есть фанаты Летова, которым не нравится «Сто лет одиночества», но лично я таких не встречал. К началу 1990-х вокруг Летова собралась аудитория, которая была готова принять на ура всё, что Летов запишет, будь это очередная акустика, или панк в духе альбомов ГО 87-89 годов, или авангардные эксперименты с Коммунизмом. Но новый альбом Летова ни в одну из этих концепций не уложился. И этим альбомом он распрощался с панк-роком, хотя по инерции его до самого конца продолжали некоторые обозреватели называть панком. Тем не менее, последующие альбомы не имели отношения ни к панку, ни к хардкору. Но, как сказал после прослушивания «Ста лет» один мой приятель: ну и что, что это не панк? Песни то классные!
Алиса «Черная метка», 1994
Пожалуй, ни одна из российских рок-групп не меняла саунд так часто и так радикально, как Алиса. Думаю, что те ребята, которые начали слушать Алису с альбомов 2000-х, были весьма удивлены, когда (и если) добирались до «Блокады» и тем более «Энергии». И точно такие же смешанные чувства испытали поклонники Алисы начала 1990-х, когда услышали «Чёрную метку». «Какой ужас, Кинчев хэви-метал заиграл», - такой примерно была реакция. Ну, насчёт хэви-метал вопрос спорный, но совместные тусовки с Коррозией металла и участие в записи альбома Сергея «Борова» Высокосова на звучание повлияли. Впрочем, я подозреваю, что Кинчев сам тяготел к тяжёлому звучанию и металлическим риффам, но только к 1994-му году сумел осуществить свою мечту.
Если до этого музыка Алисы представляла собой традиционный рок и даже боевики вроде «Красное на чёрном» и «Новая кровь» даже с натяжкой к хард-року отнести было нельзя, скорее это было российской версией Билли Айдола, то на «Чёрной метке» в некоторых треках, можно услышать нотки трэш-метала. Реакция многих поклонников Кинчева, да и некоторых музыкальных обозревателей того времени, была однозначной: верните старую добрую Алису! Такой вот наш отечественный парадокс: если на западе Metallica с Linkin Park получает порцию критики за облегчение саунда, то Кинчеву прилетело за утяжеление. Впрочем, напугав всех гитарным рёвом «Чёрной метки», Кинчев, видимо, решил, что народ к новой Алисе не готов, поэтому следом был выпущен полуакустический «Джаз», вызвавший восторг у многих, но, к слову, совершенно не понравившийся автору этих строк. Чем этот диск отличается, скажем, от того же Олега Митяева, мне лично понять сложно. Но это уже вкусовщина. А Кинчев, как, оказалось, просто взял паузу, и вернулся к тяжёлому звучанию уже к началу 2000-х, за ориентир взяв группы Neue Deutsche Härte во главе с Rammstein. И, собственно, последние 20 лет играет именно такую музыку. Но началось всё с «Чёрной метки».
ДДТ «Мир номер ноль», 1999
ДДТ как раз из категории тех наших групп, в которых публика обращает внимание, прежде всего на тексты. Неспроста ведь с лёгкой руки какого-то журналиста к Юрию Шевчуку прилип ярлык «совесть русского рока». Рискну предположить, что столь однобокая оценка творчества задевала самолюбие Юрия Юлиановича. Он всегда объединял вокруг себя профессиональных и интересных музыкантов. «Чёрный пёс Петербург», на мой взгляд, наряду с алисовским «Шабашем» лучший концертный альбом в истории нашей рок-музыки. Тем составом был создан саунд ДДТ 1990-х, с духовыми, клавишными, скрипками.
Но в какой-то момент Шевчук решил, что прежняя звуковая концепция себя исчерпала и надо идти в ногу со временем, а также с Depeche Mode, Placebo и прочими актуальными на тот момент группами. Как говорил сам Шевчук: не желаю всю жизнь петь «В последнюю осень». Процесс перехода к новому звуку получился небезболезненным. Некоторые музыканты прежнего, на мой взгляд, золотого состава ДДТ, не приняли музыкальных нововведений и покинули группу. Отвалилась и часть старой аудитории, не принявшая новый звук. Зато появились фанаты из числа молодых ребят. Ну и, разумеется, остались те, для кого в творчестве ДДТ первичной была именно поэзия Шевчука. Это-то никуда не делось, а сравнение периодов истории ДДТ по текстам - это тема другого разговора. Мы-то сейчас о музыке. К слову, частичное возвращение к старому звучанию состоялось на альбоме «Прекрасная любовь», но в целом «Мир номер ноль» задал вектор звучанию последующих работ ДДТ.
Сектор Газа «Восставший из ада», 2000
Что общего у ДДТ и Сектора Газа? Пожалуй, то, что многие и тех, и тех слушали больше из-за текстов, чем из-за музыки. Хотя нельзя сказать, что у Юры Хоя музыка служит необязательным сопровождением для его скандально-стебных стихов. Наоборот, зачастую музыкальная обёртка усиливает комический эффект текстов. Не просто так Юрий Хой один из немногих наших рокеров, кто подгонял стихи под музыкальную структуру, а не наоборот. Потому именно он стал всенародно популярен, а, скажем, Лаэртский и ХЗ остались исполнителями для узкой эстетской аудитории. Музыкально альбомы Сектора это эклектика, стиль каждой песни определялся конкретной художественной задачей. Вполне панк-роковые песни успешно соседствовали со стилизациями под эстраду и шансон. И поэтому, услышав альбом «Восставший из ада», люди, ожидавшие очередные вариации «Тёщи» и «Вечером на лавочке», были в недоумении.
Ещё бы, ведь там, если не считать открывашки «Демобилизация», слушателя ждала музыка в стиле модных в конце 1990-х Clawfinger и Kid Rock. Собственно, Хой и не скрывал, что обожает рэпкор и тяжёлую альтернативу. У меня лично этот альбом в числе любимых, и жаль, что он оказался последним. Сложно сказать, стал бы Хой развивать это направление, или предпочёл бы вернуться к проверенной стилистике, этого, увы, уже не суждено узнать, в любом случае это одна из первых попыток, наряду с Машнин Бэнд, заиграть современную на тот момент тяжёлую музыку, подкрепив её интересными текстами. То, чего не хватало всём этим новомодным ню-металлистам типа Аматори и Джейн Эйр.
В конце должен быть какой-то вывод, не так ли? Скажу так, что уважения заслуживает и поиск нового звучания, и верность корням. Важно, чтобы это делалось искренне и от души. Слушателя-то не обманешь, он фальшь чувствует. У каждого свой путь, и этим разнообразием музыка и интересна.
На сегодня же у меня всё, спасибо вам за внимание и до новых встреч.
