Власов все чаще впадал в депрессию. Подписывать листовки, придуманные другими, – совсем не то, о чем он мечтал, соглашаясь на сотрудничество с немцами. Коллеги из Дабендорфе тоже загрустили. С приездом Власова у них появились надежды на участие в большой политике, от которых всегда так трудно отказываться…
Чтобы вывести ситуацию из тупика, Штрик-Штрикфельдт предложил создать комитет, и от его имени обратиться к народу России. Власову идея понравилась. Сочинить манифест взялся видный энтээсовский теоретик – профессор Александр Казанцев. Получился сборник эмигрантских фантазий. Власов раскритиковал текст в пух и прах. Какая приватизация промышленности? Какое свободное движение капиталов? Кому в России это интересно?.. А при попытке вернуть землю прежним собственникам крестьяне нас на вилы поднимут! Бороться надо за права, завоеванные в Февральскую революцию и отобранные большевиками! У энтээсовцев тоже нашлось что ему возразить. Казалось, споры будут тянуться вечно…
Наконец текст согласовали. Собрание комитета решили провести в Смоленске. Сотрудники Гелена выделили для этого помещение областного драмтеатра. Народу собралось примерно ползала: немецкие прислужники, полицаи, часть местной интеллигенции. Власов заявил, что собирается заключить с Германией договор о сотрудничестве, чтобы вместе бороться против большевиков. Для этого ему требуется доверие и помощь народа. Нужно создать разветвленную массовую организацию. За этим он и приехал в Смоленск.
После выступления к Власову подошел местный эмиссар НТС Георгий Околович. Он признался, что создает на оккупированной территории нелегальную сеть ячеек по два-три человека в каждой. Их члены регулярно получают от Околовича пропагандистские материалы. Ячеек уже больше сотни. Есть у них и подпольные типографии, и отлаженные каналы связи с центром. Власов тут же оценил перспективы… Эту сеть можно превратить в группы Русского комитета на местах! Немцы увидят, что у него есть поддержка в народе, и проект создания РОА получит зеленую улицу.
Штрик-Штрикфельдт быстро остудил «несвоевременный» порыв. Решение о формировании русской армии пока не принято. А потому – пропаганда, пропаганда и еще раз пропаганда! Чем больше пленных согласится сотрудничать с Германией, тем лучше. А сражаться против Сталина они могут и в немецких частях. Как добровольные помощники – «хиви».
ПОД КРЫЛОМ РЕЙХСФЮРЕРА СС
Время шло. Ситуация не менялась. К середине 1944 года всем стало ясно, что Германия катится в пропасть. Генералы попытались решить проблему радикально – устранить Гитлера, захватить власть, начать мирные переговоры с Англией и США. Однако попытка покушения, совершенная 20 июля Клаусом фон Штауфенбергом, закончилась неудачно. Гитлер остался жив. Заговорщиков арестовали и казнили.
Будущее Власова становилось все туманнее. Рассчитывать на вермахт он больше не мог. Выход подсказал Казанцев: надо идти к Гиммлеру. Теперь он – самая влиятельная фигура в рейхе. Фюрер доверяет Гиммлеру больше, чем генералам. Он – единственный, кто сможет пробить наверху идею РОА.
На Гиммлера удалось выйти через Гюнтера д’Алкена, главного редактора газеты СС «Черный корпус». Он знал Казанцева по совместной работе. Рейхсфюрер принял Власова в своей ставке в Растенбурге. «Я согласен создать русскую армию, – сказал Гиммлер, – пока в составе двух дивизий». Позже в доверительной беседе с д’Алкеном он высказался откровеннее: «Главное, создать нечто вроде национального комитета. Пусть он объединит русских для войны с большевиками, и пусть у него появится военная сила – эти две дивизии. А там как дело пойдет».
Манифест, составленный для Штрик-Штрикфельдта, Гиммлера не устроил. Пришлось писать новый. Работу возглавил Георгий Жиленков, бригадный комиссар РККА, партиец с 1939 года. До плена он был членом военного совета 32-й армии и опыт в создании литературно-политического ширпотреба имел немалый. К призывам свергнуть сталинскую диктатуру добавилась борьба за создание демократического народного правительства социальной ориентации, которое гарантирует соблюдение прав человека в России.
После войны этот тезис перекочует в меморандумы ЦРУ, будет усиленно продвигаться к нам по линии самиздата. И никто не вспомнит, что авторами идеи были власовцы, а принял и одобрил их работу главный палач Третьего рейха. Одобрил, конечно же, не все… В манифесте не было ни слова о евреях, и Гиммлер потребовал устранить этот недостаток. Жиленков внес поправку: теперь проклятый им большевизм стал называться «еврейским».
В таком виде Гиммлер работу одобрил. Можно было собирать учредительный съезд. Провести его решили в Праге. Все-таки славянская земля. Ведь из всех русских городов вермахт уже выбили. Рядовых делегатов отбирали среди советских граждан, вывезенных в Германию на принудительные работы. Пригласили преподавателей из Дабендорфе, функционеров НТС, пленных офицеров, согласившихся служить в РОА, старых эмигрантов.
Заседание состоялось 14 ноября 1944 года в Пражском Граде. Власов прибыл туда с новым куратором от СС – штандартенфюрером Крегером. Германское правительство представлял обергруппенфюрер Лоренц. Местные власти – заместитель главы протектората Богемии и Моравии Франк. От вермахта был генерал Туссен, от германского МИДа – Густав Хильгер.
Одобренный Гиммлером манифест Комитета освобождения народов России приняли, естественно, единогласно. Избрали членов и кандидатов в члены президиума КОНР. Председателем его стал Власов. Штаб вооруженных сил возглавил Трухин. Главное управление пропаганды – Жиленков. Всего в составе президиума было 62 человека, и каждому нашлась «звучная» должность. На состоявшемся вечером банкете кураторы из СС пообещали Власову, что со временем Германия признает КОНР правительством России в изгнании… Со всеми вытекающими из этого последствиями.
Параллельно шло создание РОА. Формирование первой дивизии завершилось в январе 1945 года. Возглавил ее полковник Сергей Буняченко. Первое столкновение власовцев с Красной армией вызвало в вермахте бурю восторга. Отобранный Буняченко отряд добровольцев, вооруженных фаустпатронами, сжег несколько десятков советских танков, а отчитался больше чем за сотню. Особо отличившиеся – лейтенанты Керженевский, Ромашкин и Бабницкий – были награждены за этот бой Железными крестами.
13 апреля немцы нацелили дивизию Буняченко на атаку плацдарма, захваченного советскими войсками на западном берегу Одера. Те позволили власовцам пройти нейтральную полосу, подпустили поближе и открыли шквальный огонь. Большая часть атакующих легла на месте. Уцелевшие разбежались. Разгромленную дивизию тут же вывели в тыл. Вскоре она вышла из повиновения германскому командованию и присоединилась к участникам пражского восстания.
Конечно же, это не значит, что Буняченко или Власов внезапно прозрел и решил помочь братьям-славянам освободиться от гитлеровской оккупации. Власовцы хотели сдать город американцам, чтобы показать им свою полезность. Однако первыми к Праге подошли танкисты маршала Конева. Части РОА бежали от них на запад.
Уйти от преследования удалось не всем. В числе неудачников оказался и Власов. 12 мая у чешского города Пльзень его задержали бойцы 25-го танкового корпуса. Те, кому повезло ускользнуть, радовались недолго. Американцы и англичане строго придерживались ялтинских договоренностей. В соответствии с ними все перемещенные лица, т. е. бывшие граждане СССР, находящиеся в союзных зонах оккупации, должны были вернуться на родину. Даже те, кто очень не хотел возвращаться.
Союзники репатриировали 2,5 миллиона человек. В их числе – десятки тысяч белоэмигрантов, которые никогда не были гражданами СССР. Строго говоря, под соглашение о репатриации они не попадали. Но летом 1945 года американцы удовлетворяли все запросы советской стороны. Они знали, что в мае японское правительство заявило Сталину о готовности вернуть Южный Сахалин и Курилы, если СССР выступит посредником на переговорах с США.
Война с Японией без участия Красной армии грозила затянуться на годы. Это могло привести к большим потерям союзных войск, и потому американцы с власовцами не церемонились. Руководство КОНР было выдано в СССР полностью – вплоть до шоферов и секретарей. Из энтээсовцев уцелели только мелкие сошки с большими связями – вроде Околовича и Поремского. Их агентурная сеть американцам была еще нужна…
Следствие по делу руководителей КОНР и РОА длилось 14 месяцев. 1 августа 1946 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Андрея Власова, Георгия Жиленкова, Сергея Буняченко, Федора Трухина и восьмерых их подельников к смертной казни. К вечеру осужденных повесили во дворе Бутырской тюрьмы. Позже трупы кремировали. Прах выбросили в ров Донского монастыря. Все попытки реабилитировать предателей в перестроечные годы окончились безрезультатно.
«Секретные материалы 20 века». Александр Путятин, писатель-историк (Москва)