Следующие несколько дней они втроем ездили на лыжах на речку – катались на коньках. И, в общем, довольно весело проводили время – вот только дней этих в их распоряжении было не так уж много. Очень скоро настало время уезжать.
-Завтра уже не увидимся, - с грустью сказал Володя, когда однажды в сгущающихся сумерках они возвращались домой – обидно было расходиться, когда на часах значилось половина пятого, но Марине не разрешали гулять, когда темнело.
Девочка невесело кивнула:
-Зайдите хоть на чай – я у вас в гостях была, а вы у меня нет.
-Я не могу, - живо отозвался Сережка, - я еще вещи не собрал.
-А ты, Володь, зайдешь?
Он кивнул.
И в груди глухо застучало сердце. Последние несколько дней он очень часто думал о том, что на прощанье ему нужно будет Марину поцеловать – не так, будто случайно, как это вышло несколько дней назад… Но еще он знал, что сможет это сделать только если они останутся наедине…
У Марины дома были и бабушка с дедушкой, и ее мама, но они все собирались в гости. Володе они обрадовались:
-Хорошо, что ты зашел, - сказала Маринина мама, - а то, только и разговоров… - Марина скорчила гримасу, и ее мама не закончила фразы, - не скучайте, - сказала она, надевая сапоги, - мы часа на два, не больше.
Ребята остались одни – пили чай с пирожными, которые Володе не лезли в горло.
-Я не хочу уезжать, - сказал, наконец, он.
Марина кивнула:
-Здорово было бы жить здесь и учиться вместе… Мы бы ходили в один класс.
Володя улыбнулся, с горем пополам доел свое пирожное, встал из-за стола.
-Только не уходи пока, - попросила Марина, тоже выбираясь из-за стола.
-Я и не собирался, - он шагнул к ней – в ушах стучало, в груди колотился непонятный страх – непослушными ватными руками, он обнял ее и снова коснулся губами губ. Марина не отстранилась - положила руки ему на плечи – и страх отступил.
-И что теперь? – она стояла непривычно близко, глядя ему в глаза. – Мы девушка и парень?
Володя пожал плечами:
-Наверное, да. Закончим учиться, женимся и будем жить вместе.
Марина пожала плечами:
-Мама говорит – мы еще тысячу раз поссоримся…
-Едва ли, - улыбнулся Володя, - мы слишком редко видимся.
Марина согласно кивнула:
-Ужас – мы теперь встретимся только через полгода! Я буду тебе писать на электронку, - пообещала она, - и попробуй не ответь!
-Я буду отвечать, - отозвался Володя и с неохотой шагнул к входной двери, оделся, пошел домой – на душе было и радостно и тоскливо одновременно. Его бросало в жар, при воспоминании о поцелуе и было бесконечно печально от того, что на этот поцелуй он не решился раньше, а дождался последнего дня. А хуже всего было понимать, что Марина права – они не увидятся целых полгода – и обещанные письма были слабым утешением. Но еще хуже было понимать, что права Маринина мама – не в том, что они поссорятся – такой возможности у них особо и нет – но полгода это очень, очень, очень много времени – и слишком многое может за это время измениться.
Сережка в эту ночь долго не ложился – все стоял и смотрел в окно – хотя в него уже очень давно ничего не было видно.
-Значит вот так живут нормальные люди, - сказал он, наконец.
-Как? – спросил Володя.
-Дом, семья… ну на худой конец пара мальчишек…Тебе бы, наверное, понравилось так жить.
Володя неопределенно пожал плечами – честно говоря, он не задумывался – но, наверное, да, понравилось бы.
-А что? – Сережка улыбнулся. – Забей на космос. Чего ты там не видел? Женись на своей Маринке и живи. Думаю, трактора тебе доверят чинить.
Конечно, все это было лишь очередной шуткой, но в каждой шутке… Володя вдруг подумал – почему бы и нет.
-А ты?
Сережа поморщился:
-Ну, мне-то нормальная жизнь явно не светит. Мне космос – спецотряд – и пристрелят где-нибудь на милой планетке.
-Ты в спецвойска собрался? – удивился Володя.
-Ну, не в инженеры же, - отозвался Сережа, - да и не в медицину тоже – так что единственный шанс остаться в училище – это записаться в спецотряд – и я обязательно еще скажу, что ты не записался со мной – потому что трусишь – ты имей в виду, что это только от зависти.
-А твой брат? – вспомнил вдруг Володя.
-Да нормально все с ним будет – я переживал, потому что помнил его совсем мальком, не говорящим ни слова – а теперь – знаешь, как лапочет? Не остановишь! И даже учится нормально – на два года младше, чем мог бы, но все-таки! Ты ведь знаешь – как я к нему ходил этот год? С полчасика с ним посижу, а потом с девчонкой какой-нибудь ля-ля – там у малышей все время девчонки из старших – помогают.
Володя поморщился:
-Это неправильно, Сереж.
Он знал, что, наверное, напрасно это сказал. Но он и правда так думал. Неправильно идти в спецвойска, которые на Земле не бывают годами, когда у тебя есть беспомощный младший брат.
Сережка усмехнулся:
-Ну да, неправильный я. Мамка неправильно воспитывала – вот я неправильный и вырос. Ты же знаешь – что первые годы жизни самые важные в формировании характера ребенка.
-Чушь все это, - сухо сказал Володя, - отмазка. Мы вполне уже можем воспитывать себя сами. Тебе просто лень физику учить.
-Лень? – Сережа поморщился, - Тебе легко говорить! А у меня от нее голова на куски разваливается!
-Ничего, до конца не развалится, - возразил Володя.
-Уговорил. – Лицо Сережки стало очень довольным, как всегда, когда он выдумывал какую-нибудь удачную шутку, - Я буду сдавать физику на инженерный, если ты пройдешь со мной тесты в спецвойска.
Это не запрещалось – после третьего курса можно было сдать экзамены на все три направления – и потом только окончательно определиться.
-Ладно, - пожал плечами Володя, - сдам.
Волков посмотрел на него с изумлением.
-Это семь психофизиологических теста, - напомнил он, - включая тест на болевой порог и выносливость нервной системы. Ты дурак?
Володя усмехнулся:
-Мы оба знаем, что да. Одно условие – не филонить и нормально подготовиться к экзамену.
Сережа поморщился:
-Черт, я влип.