Коли наше обозрение всё-таки книжное, то беру за основу двух авторов: Солженицина и Шаламова. Кроме того воспоминания современников тех времён, людей простых и тех, кто вполне серьёзно и скрупулёзно (как они сами мне признались: было интересно) изучал документы (и были вхожими в архивы, имея при себе заветные кумачовые «корочки») и успешно защитивших дипломы да данную тему.
Итак.
Размышляя однажды о Сталине, я пришёл к выводу: уж если и осуждать кого-то (ох, как мы это любим, с каким демократическим остервенением нападаем на уже давно почившего льва) и непременно сажать на скамью подсудимых под конвоем строгой истории, то обязательно, обязательно вкупе со всем мировым сообществом того времени. А как вы хотите! Сия историческая фигура, общепризнанно, была всемирного масштаба и долгие десятилетия после Великой Отечественной Войны (пожалуйста, не стесняйтесь Нашей истории – мы за неё положили миллионы жизней и не самых худших) определяла своей грозной тенью те или иные условия жизни на планете.
Для начала лично о себе. Сталинское время я и не осуждаю и не приветствую. К любой пенитенциарной системе можно обратиться с вопросом: «А судьи кто?» И вспомнить массу примеров о невинно пострадавших, ставших заложниками идей и страстей, своих и чужих. Процент рецидива (вот, кстати, что, может подсказать (я почему-то даже верю в это) об эффективности исправительных учреждений во всём мире) красноречив сам за себя – никакого раскаянья!!! Более того если в первый раз человек оступается, зачастую, случайно по стечению обстоятельств или поддавшись минутной слабости, то уж во второй раз умышленно и с оглядкой. И это уже не судьба, а рок!
Сначала о цифрах, сегодня они в особенном почёте – ими вертят, кто как хочет. В годы так называемых сталинских репрессий всего было осуждено около миллиона восемьсот человек. Расстреляно около двухсот тысяч. Простите, что округлённо – собирал информацию по крохам (я уже упоминал выше) и к архивам допуска не имею (ага! осуждайте быстрей, сторонники скоропалительного суда), но методом схождения векторов (мнений и рассказов) пришёл к такими вот цифрам. Они печальны – за каждой человек, и тут всё моё Я восстаёт. Но с другой стороны, имеют ли те, кто сегодня с пеной у рта галдит о преступлении и воздаянии, так бессовестно лгать? Ну или не лгать – заблуждаться. Что в случае с Солженицыным, на самом деле, тоже попахивает преступлением. На вопрос: откуда он взял сорок миллионов осуждённых и расстрелянных? Не моргнув глазом ответил: это я для литературного эффекта. Ну почти что по Арестовичу, и чем вам не современный фэйк?
Солженицина, признаюсь, не дочитал, хотя не в моих правилах – не поверил и точка!
Шаламову поверил и Сусуман обжигал меня стужей в живую (моё детство прошло при минус пятидесяти градусах зимой, естественно) и задыхался я от спёртого выстуженного воздуха и стенал вместе с ним на нарах, и всё моё человеческое страдало, наблюдая разгул блатарей и надсмотрщиков.
Вспомнил любопытный факт из воспоминания Лихачёва Д.С. о том, как за стенами бараков слышал он прекрасную французскую речь. Это я к тому, что низко пасть могут люди всех сословий и классов. И посещение опер и Лондонские университеты не дают прививки от вируса бесчеловечности (ещё Чехов заметил: университеты ума не прибавляют, совести, думаю, тем более). И когда возмущаются казнью коронованной семьи, я привожу пример, что примерно в это же время белогвардейцы жестоко казнили (живьём, вдоль распилили) человека вместе со всей семьёй, прежде поизмывавшись над женой, практически невинного, только за то, что селяне упросили его (грамотного) возглавить местный совет, он не хотел 0н был вне политики. Один, уже не помню, кажется, поручик одел тогда белые перчатки, другого стошнило…
Человек, прежде всего, самовоспитание терпения и смирения неуёмных желаний и страстишек. К таком выводу пришёл мой герой – Устин – в романе «Навье и новь». Но это к слову.
Но и Шаламов заставил пробудить мысль: почему так? Почему одновременно вершилось: величайшие стройки века, беспримерное переустройство общества на более справедливых основах (осуждайте быстрее!) А лучше не осуждайте, а почитайте тех же капиталистов того времени: интерес и страх: неужто выдюжат? (А в любимой либералами Америке голод и очереди за похлёбкой, безработица 25-30%, а ещё постойте на конвейере «Форда»… (читайте американскую классику)). И был ГУЛАГ. Был же, вот и Шаламов обиделся на всю жизнь. И я на его месте обиделся и возмущался бы. Но изучив ту эпоху и написав «Навье и новь» понимаю: человек вынес обиду, не осознал, не простил, а закусил и написал. Эй вы, клобуки и камилавки, пора гнать меня за крамолу и предать анафеме – я пытаюсь понять и простить. Я пытаюсь говорить о всепрощении! Да, Шаламов написал правду. Свою правду. Жестокую, но правду. Но с обидой. И загони меня и вас в те условия, и беда показалась бы вам преувеличенной, как сквозь линзу. И милое тёплое солнце обожгло бы вам сетчатку глаз, и вы восстали бы на светило: дрянь, меня казнишь! Меня…
В линзу можно заглянуть с двух сторон. И были великие свершения. Были! И был ГУЛАГ, не без этого. И были герои строек, Днепрогэса и Магнитки, и были герои Шаламова. Помните в «Колымских рассказах», пока был конюхом сам приворовывал у коня овёс и ел. Ну голодал человек, простим ему. Но когда он же поднялся по служебной гулаговской лестнице, то начал ревностно исполнять и уже сам наказывать жестоко за воровство овса. Во как! И кто сидел на верхних привилегированных нарах у Шаламова и чем душеньку тешили, и кто перед ними плясал и оды читал и великие романы?
А теперь о приговорах. Скажите, кто вбил в головы нашей молодёжи картинку: идёт по улице страшный людоед энкэвэдэшник и хватает всех кого ни попадя, и тащит и стреляет без суда и следствия! А мы возмущаемся фэйками: так лгать нехорошо. Стыдно так врать! А совесть? По каждому делу были приговоры. И большинство, повторюсь, большинство по делу. У всех на слуху: красный террор, советские репрессии…
И все помнят дело в станице Кущёвке. Это уже из современной истории. Истории «нулевых». И все возмущались: как так, одна семья и застращала всю станицу и округи?! И была кровь, и был страх, и копились капиталы.
Семейка из Кущевки, сегодня это уважаемые бизнесмены, а тогда вполне подпадала под определение кулаков. Так вот таких вот семеек в конце двадцатых и начале тридцатых развелось не мало. Сталин-то, оказывается, какое-то время был сторонником Бухаринского сценария развития советского общества. А вы и не знали? Ай-яй-яй. Палач и вдруг вполне либеральных взглядов? В стране НЭП, сельским частникам даны самые льготные условия: и торгуй на здоровье и наёмный труд используй и прочие… И это, прошу заметить, в советской стране! где осуждалась и спекуляция и наёмный труд. Условие одно, сдай часть зерна государству по низкой (да) цене. Первый год вроде ничего – сдали. Второй вдруг случился неурожай. На третий «неурожай» повторился, и по «фьючерсным сделкам» земля вообще обещала вскоре не рожать вообще, ни ржи, ни пшеницы. Так и напрашивается аналогия конца восьмидесятых начала девяностых прошлого века, накануне плутократического переворота. Не правда ли, знакомая картинка. Хоть убейте, ну не верю я, не верю в бизнесмена патриота. И не я один, обратитесь хотя бы к философам позапрошлого века (XIX) указывающим: частная собственность – начало расчеловечивания и привития самых низменных качеств. И о благотворительности у меня родились однажды строчки: «… сначала сотню Сатане, потом копейку на лампады…»
Ладно, вернёмся к нашим репрессивным временам. Так вот, большинство приговоров – по делу. Там, или уголовная составляющая кровью взывает из-под земли, или утаённые пуды с зерном, или прочие «удовольствия» изъятые из общей копилки и употреблённые единолично (сегодня не грех, а тогда вполне себе статья). Тут, кстати, вспомнил ещё один факт. Слышали, наверное, о преследованиях за «три колоска». Было такое постановление, целью которого было пресечение воровства народного имущества (сейчас не помню ни номера, ни даты, ни точного названия, в книге я более точен). И воспрянули партийные и советские вожаки всех уровней и осудили в кратчайшие сроки что-то около ста тысяч расхитителей. Эх, сейчас бы такая ретивость не помешала бы…
Естественно доложили Сталину. Он смутился: чего же так много? Получается, у нас все воруют, включая и тех, кто ещё в люльке и невинен пока, но уже намечает себе ту или иную карьеру при государстве? И разобрался и погрозил пальцем и указал лучше читать постановления, а там, и верно, речь «в особо крупных размерах». То есть, привлекать надо было руководителей колхозов и заводов, а никак не тех, кто на самом деле взял да и сорвал три колоска в поле и унёс. Дело тоже нехорошее, ну так проведите политмассовую работу, осудите принародно на собрании, а вы сразу и в тюрьму. И было выпущено сразу что-то около девяносто двух тысяч осужденных. Что!!! амнистия в тридцатых, да не может такого быть!!! И по чьей воле? Что вы говорите, но… но он же тиран… Тише, тише…
Так вот кто отправлялся на Магадан, в Сусуман. Почитайте внимательно Шалакова, он хоть обиделся, но был правдив до конца.
И не от того ли разделились сегодня мнения. Одно официальное: осуждать однозначно! Другое народное и сомневающееся, и горюющее: нам такая власть нужна, уж очень распоясались некоторые руководители на местах.
Помниться, познакомился я с одним американцем, не из бедных. Он вообще мне сказал, что из населения либеральной и свободной Америки могут позволить себе путешествовать по миру процентов пятнадцать. И он из их числа, врач-кардиолог, своя клиника, третий человек в «Тошибе» (медицинское направление). Так вот, он только что посмотрел дачу Сталина (в Сочи) и решил попутно заглянуть на дачу Орджоникидзе (там же). Ох и закусило меня. И посвятил я ему аж цельных три часа экскурсионных. И пользуясь служебным положением, открыл ему двери внутрь (шахтёрский санаторий тогда, и по сию пору, был уже закрыт, но то отдельная история) и он ходил, крутил головой, фотографировал и слушал (с ним был гид, из наших). И знаете что мне выдал этот самодовольный представитель самой великой демократии: «О, йес, оказывается, Сталин был великий демократ. И мы тогда вас уважали и побаивались. – Потом сделал пренебрежительное движение носком ноги и заключил, - а теперь мы вас вот так…» Обидно, конечно, но что скажешь капиталисту, когда он вполне справедливо заметил: «Это же памятник вашей истории. Великой истории. Вам уже тысячу лет, и вы до сих не научились уважать вашу историю. Вот мы в США, каждую лампочку Эдисона в подъезде чтим…» Капиталисту, к сожалению, со стороны виднее.
В свете последних событий, мозги многих, особенно молодых, доверяются всякому фэйку. Прямо моровое поверье, вернее фэйковое. Оно уже скосило больше половины населения Украины, и грозит нам тем же. Вот что значит искажать историю и тем более не знать её. Обращаюсь к молодым: «Вы историю учите?» - «Не-а, а зачем?» Вот и получается, что президент Гитлер чего-то не поделил с президентом Сталиным, и началась такая буча, и погибли аж пять тысяч человек.
Тот, кто лжёт (рождает фэйк) он своё получит сполна. Но и кто проявил слабость, и дал лжи управлять волей его, не избежит наказания. История на первый взгляд создание инфантильное, и легко подпадающее под всякие скабрёзные предложения, и за деньги и так, поддавшись сиюминутному чувству, но не вините потом её за стервозность или суд правдивый и нелицеприятный. Вспомните ту же Толстовскую Маслову, Медичи Мориса Дрюона. Примеров можно приводить уйму.
Мне заметят: а какую историю вы имеет ввиду, официальную, народную, летописную, оппозиционную, от такого-то историка, или предпочитаете другого, выбор как в публичном доме, прямо-таки. Когда столько предложений существует то впору задуматься нам всем: разврат в головах, разврат. По мне так если народ прозвал «кровавым» то уважайте народ, и не смешивайте святость и кровь – гремучая смесь. И если льстец назвал кого-то «великим» на пиру, упившись, не уподобляйтесь ему – народ-то стонет. И когда народ забыть не может и подсказывает: пока мы вот такие – нам и Сталин в пору.
И прежде чем кого-то осуждать, лишите самого себя неприкосновенности, господа.
Меньшевик Суханов Н.Н., далеко не сторонник Ленинских апрельских тезисов, скорее уж волевая оппозиция в своих «Записках о революции» предупреждал, дословно не помню, но примерно так: господа, мы уже взяли в руки власть, нужно удержать её… народ вооружён и возбуждён надо пойти ему навстречу, остудить пыл, озаботится о социальных обещаниях и, главное, исполнять их. Иначе, господа, будут новые события…
Это прозвучало, примерно, летом 17-го. Рябушинские и иже с ними у власти, владеют казной и прочими богатствами страны, ранее законно и освящено принадлежавшее самодержавной семье, им бы прислушаться. Но эффективный менеджмент далеко не прозорливость и что-то подсказывает мне, что и с умом тут не всё так однозначно, решает «закрутить гайки». Льётся кровь, пролетарская кровь (первая кстати) в июле и далее, как по накатанной, – в октябрь.
Не американцы придумали Майдан – они его подсмотрели. А вот с фэйками ещё разобраться нужно, чьё тут первенство и бегом бежать в патентное бюро: сегодня, если ложь выгодна – продавай!
И почему-то свободу наши люди понимают как своеволие. Не было более свободного общества (в начале двадцатых годов двадцатого столетия) Советского Союза. Примеров тому масса, воспоминаний, статей, художественной и документальной литературы, авторов местных и заезжих «оттуда». Читайте, анализируйте, оглядывайтесь вокруг. Мир чистогана вытравливает из человека совесть и стыд. Вот почему, читая О́Генри в советское время я не понимал его героев, перечитывая сегодня: «Боливар не выдержит двоих…» - с грустью осознаю: «Сусуман плачет по тебе удачливый наездник…»