Скупое осеннее солнце напоследок грело землю, мягким янтарным светом наполняло дорожки, золотило окна учебных корпусов.
Володя этого не замечал, он спешил на скалодром, размышляя, следует ли ему бросить футбол. Как оказалось – Скворцов про футбол не просто так спрашивал, оказалось он был совсем неплохим вратарем - высокий рост, длинные руки отличная реакция… Вот только Геннадий Иванович взял его в команду лишь запасным.
-Посмотрим, как дальше пойдет, - сказал тренер.
Честно говоря, Володя был бы даже рад, если бы его исключили из футбольной команды. Как показали первые недели – учиться в этом году будет значительно сложнее, чем в прошлом. Физика значилась в расписании каждый день. Появилась астрофизика, химия, космофизиология… В общем, его прошлогодний график спортивных занятий – когда он ходил и на верховую езду, и на скалодром и на футбол – явно требовал пересмотра.
Верховую езду он оставил лишь в субботу, скалодром не бросил бы никогда, а вот избавься он от трех двухчасовых тренировок по футболу в неделю – это освободило бы кучу времени для уроков – но едва Володя решился на разговор с Геннадием Ивановичем, как Скворцов сцапал его за плечо и заявил:
-С футбола уйдешь. Понял? – он недвусмысленно сжал в руку в кулак.
Володя лишь пожал плечами:
-Нет!
И молниеносно отдернул голову, когда Вадимов кулак полетел в него. Удар пришелся в стену, а непонятно откуда возникший Петр Сергеевич развел мальчишек в стороны и распорядился отжиматься. Тридцать раз.
-Сколько?! – возмутился Вадим, еще плохо осведомленный, что Пушкареву таких вопросов лучше не задавать.
-Сорок, - тут же пояснил тот.
-Я не смогу!
-Сможешь, - пообещал Петр Сергеевич, - вперед – оба.
Скворцов выдохся на счете «двадцать один».
-Все! – объявил он, падая на пол.
-Ну, отдохни, - разрешил Пушкарев.
Володя без особых проблем добрался до двадцати восьми, а дальше пришлось туго – он замирал на некоторое время в упоре лежа, собираясь с силами, потом отжимался один раз, потом снова замирал – плечи, спина болели невыносимо, мышцы сводило судорогой, но он, в отличие от Скворцова, знал, что упражнение назначенное Пушкаревым лучше выполнить сразу и полностью.
-Сорок, - объявил, наконец, Петр Сергеевич, - Климовцев, свободен. Скворцов отдохнул? Давай сначала. Сорок раз.
-Что?!
-Сорок пять.
-Я не могу!
-Есть такое волшебное слово «надо», - заметил Пушкарев, - сейчас мы будем с ним знакомиться…
Свое упражнение тогда Скворцов закончил уже после отбоя. А на следующий день пообещал Володе, что прибьет его, если он не уйдет с футбола. Так что теперь уходить с футбола было никак нельзя. То есть, это было глупо, конечно, Володя понимал – но тем не менее…
Волков догнал его почти у самого скалодрома и принялся рассказывать с какими девчонками он познакомился в увольнении.
В увольнении он был пока один только раз – и навещал брата в интернате – и в том же интернате умудрился познакомиться с двумя девчонками. Рассказы о них теперь сменили рассказы о девчонках, с которыми Волков проводил время в санатории.
-Тебе, вроде как неинтересно, - заметил, наконец, Сережа.
-Не особенно, - согласился Володя, заходя в раздевалку.
-Ну и дурак. Мог бы пользоваться опытом старших. Ты вот хоть одну девчонку знаешь?
-Да.
-Точно, - вспомнил Сережа, - ту Марину из деревни, с которой вы только друзья. Девчонки созданы не для того, чтобы быть только друзьями. Вот подрастешь – поймешь.
Володя молчал, надевая скальники.
-Нет. Серьезно… - Волков не собирался менять тему, - что – вот так продружили все лето и ни разу не поцеловались? Даже в щечку?
Володя на долю секунды замер.
-Ага, - для Сережки этого оказалось достаточно, - так она тебя все-таки чмокнула. И ты все еще думаешь, что вы друзья? Друзья так делают, по-твоему?
-Отстань! – потребовал Володя.
-Как скажешь. Но только имей в виду – будешь в следующем году опять изображать ее друга – твоя Маринка найдет кого-нибудь посообразительнее.
Володя торопливо вышел из раздевалки, чуть сильнее, чем было необходимо, хлопнув дверью. Мысли упрямо не хотели переключаться на тренировку. Пока он не бросил взгляд на трассу, которую приготовил ему тренер.
-Ого!
-А ты думал – так и будешь до старости пятерки лазить? – усмехнулся Константин Васильевич – было ему года двадцать три и старшекурсники звали его по имени, а вот младшие курсы не решались.
-Давай-ка разминку, - распорядился тем временем молодой человек – парочку горизонтальных маршрутов – зеленый и оранжевый. Потом чуть поболдеришь и тогда на стену. Понял?
-Да.
Володя приступил к разминке, временами поглядывая на стену и пытаясь пройти маршрут мысленно – так что на подходящих ребят он не обращал особого внимания. Он всегда приходил на тренировку первым – это позволяло первым закончить разминку, первым стать на маршрут и успеть в итоге больше, чем остальные. Горизонтальные маршруты сегодня тоже были непростые, но Володя прошел их с первой попытки, а вот на отвесной стене для боулдеринга пришлось повозиться.
-Ты не просто проходи, - посоветовал ему Костя – ты зависание хорошо отработай прежде чем на стену лезть.
Володя послушался – прошел стену раз пять – разными способами - тем более спешить было некуда – не все еще закончили проходить горизонтальные трассы.
Пару месяцев назад от такой разминки он выдыхался словно от целого занятия – как оказалось, за лето он здорово упустил форму, теперь же даже не вспотел.
Костя позвал его на стену.
-Маршрут под нижнюю страховку, - сказал тренер.
-Да, я вижу.
Нужно было подняться метра на три, потом пристегнуть страховочный трос к первому ключу, еще метра через три ко второму – и так далее. Если сорвешься при подходе к очередному ключу – то испытаешь на себе, что такое свободное падение – пролетишь, правда, немного – два-три метра до предыдущего ключа – потом сработает страховка, но, тем не менее, это некоторых пугает – Стратов, например, старался не лазить с нижней страховкой. Володя, наоборот любил нижнюю страховку – вот и теперь он легко поднимался на стену – маршрут был непростой – где-то приходилось на равновесии менять руки, где-то выходить за счет силы – но, в общем, стена была одолима. Первые сложности возникли на карнизе – на его краю была лишь одна зацепка – а следующая сантиметров на тридцать выше – Володя умудрился подтянуться на одной руке, выкинуть вверх вторую и достать зацеп. Дальше – дело техники – а вот потом начинался потолок.
Здесь зацепы были достаточно далеко друг от друга – приходилось подбирать поближе ноги, потом, осторожно отталкиваясь ими от зацепа – одной рукой очень крепко держаться, а второй стараться достать следующий – не всегда удобный для захвата.
Пальцы от перенапряжения принялись неметь – если опустить на несколько секунд руку и как следует ей потрясти – чувствительность ненадолго возвращалась – зато немела другая рука. Тем не менее, Володя неторопливо передвигался под потолком, полностью сосредоточившись на зацепах, и не заметил, что пропустил ключ. Костя кричал ему что-то, но мальчишке было не до того – он понял, в чем дело, лишь когда пальцы соскользнули, и он полетел вниз, страховка, конечно же, все равно сработала – хоть и позже, но остановила падение – вот только инерцией его потянуло в сторону, к стене – пришлось быстро повернуться к ней спиной…
Володя лишь рассмеялся, когда Костя спустил его вниз и принялся ругать за пропущенный ключ.
-Не знаю, чего тебе так весело, - поморщился молодой человек, - головой вроде не стукнулся… Давай тройку по тридцатнику, потом пройдешь гриб на зависании и лесенкой по пятерке меньше…
Володя кивнул – тройкой Костя называл, отжимание пресс и подтягивание – первый раз нужно было выполнить все эти упражнения тридцать раз, потом под «шляпкой» гриба для боулдеринга пройти горизонтальную отвесную трассу, и повторить «тройку» - только по двадцать пять раз – и так пока не дойдет до пяти повторов.
К концу такого марафона очень хотелось лечь спать прямо на матах – но Володю сейчас волновало не это – он несколько раз ловил себя на том, что смотрит за тем, как стену штурмуют остальные ребята – до его зацепа добрались лишь несколько старшекурсников, а всю трассу не прошел никто. И потихоньку Володя останавливался на мысли, что эту трассу нельзя пройти… Костя не позволил ему полностью убедиться в своей правоте – попросив пятикурсника Андрея Липовского подстраховать – он прошел маршрут сам, после чего позвал:
-Климовцев, иди, повторяй.
-Я еще на десятке, - отозвался Володя – в любой другой день он только обрадовался бы предложению не выполнять упражнение до конца, но не сегодня…
-Потом закончишь, - настаивал Костя.
-Не…
-Ладно, тогда Волков – иди на вторую попытку.
Сережка, понятно, только обрадовался – долез до карниза и спустился вниз – Володя позаботился, к этому моменту уже висеть на грибе – чтобы позвали кого-то другого – в итоге до него очередь дошла лишь в самом конце.
Он уже знал, в чем дело. Он боялся. Не совсем понятно, по какой причине… но как только начал подниматься по стене – в ушах застучало, а в голове закрутилось тысяча и одно оправдание, почему он не может долезть до конца – устал, ударился спиной о стенку, нужно спешить на ужин, у него еще будет десять попыток это сделать…
Володя упрямо лез вверх. Карниз очень удобное место, чтобы сорваться – но он его миновал, хотя в горле стало совершенно сухо, а ноги противно дрожали – вовсе не от усталости – как он доказывал бы любому.
Вот и потолок – который ни за что не пройти – тоже можно «сорваться» на первом же зацепе. Но он его проходит, медленно ползет дальше, перецепляет ключи. Пальцы не слушаются, немеют, все тело покрывает противный липкий пот. А еще он знает, что если не доберется сейчас до конца – следующие несколько дней этот маршрут будет сниться ему в кошмарах – до конца всего лишь двенадцать зацепов – всего шесть сложных переходов. Вот и то место, где он сорвался, осталось позади - на следующем шаге он подтягивается, упираясь ногой в предыдущий зацеп и почти прижимаясь грудью к потолку – только так у него есть шанс дотянуться до следующего – следующий зацеп оказывается шарообразным – долго на таком не продержаться – еще один очень удобный повод сорваться… Володя сжимает в онемевшей ладони правой руки шар, переносит на нее вес тела, отпускает левую руку, ставит на ее место ногу – быстро толкается, хватает следующий зацеп – нога соскальзывает – и вот он висит на четырех пальцах левой руки – в пяти зацепах до последнего ключа – и провисит он так явно недолго. Остается только рискнуть – чуть раскачаться, дотянуться правой рукой до оранжевой «рыбки», потом, повиснув на ней, подтянуть ноги к потолку, снова толкнуться, перецепиться… И вот последний ключ – Костя плавно опускает его на маты под аплодисменты ребят. Вот здесь на матах и поспать бы до завтра, но тренер протягивает руку:
-Поздравляю.
Едва Володя пожимает ее.
-Молодец, впечатлил! – улыбается Костя.
Мальчишка, как ни в чем ни бывало пожимает плечами.
Тренировка закончена, но Володю Костя зачем-то просит остаться.
-Испугался сегодня? - спросил он, сворачивая страховочные тросы, - Когда сорвался?
-Первый раз я, что ли, сорвался! – возмутился мальчишка.
-Ну, всегда бывает первый раз, когда от этого становится страшно. Ты не думай, что теперь маршрут прошел – так сразу полегчает – не так все просто. Но если будешь работать, как сегодня – со временем пройдет. Понял?
Володя недовольно пожал плечами:
-Понял.
-Тогда свободен.
«Свободен» это, конечно, громко сказано – на сегодня у него еще уроки – и очень маловероятно, что он с ними справится за неполные три часа самоподготовки – самое время со вздохом сожаления вспомнить прошлогоднего воспитателя по прозвищу «Носок» - когда можно было спокойно выбраться ночью в туалет и доделать уроки – с Пушкаревым такой номер не пройдет. В прошлом году можно было забраться с фонариком под одеяло и почитать хотя бы устные – но теперь его точно спалит Скворцов. Оставалось лишь сознательно не готовить некоторые уроки – может, его не спросят, ну а если и получит двойку – ничего страшного – подумаешь, выволочка от Пушкарева и наряд вне очереди… - может даже повезет и отправят на конюшню – оставалось выбрать, что учить, а что нет. Завтра биология, химия, астрофизика, информатика, история и физика.
Физику он точно подготовит – там три задачи и выведение формул, на это уйдет минут пятьдесят, потом астрофизика – там расчет движения планет в Пятой Солнечной системе – грубо говоря, еще минут сорок, остается еще семьдесят минут – достаточно, чтобы подготовить биологию с историей и химией – ну или можно за это же время написать программу по информатике. Конечно, первый вариант логичнее, но Володя не мог себя заставить отложить информатику ради биологии, к которой он был равнодушен и истории, которую терпеть не мог. Вообще можно было отложить и физику. Физика завтра шестым уроком – с тремя задачками у него есть шанс справиться за время переменок, плюс, возможно, будет время на уроках – на той же информатике он часто справляется с заданием раньше других ребят и тогда, до самого звонка Игорь Юрьевич не обращает на него никакого внимания.
Но Володя все же выбрал другой вариант. В первую очередь решил задачи по физике, рассчитал траектории движения планет по астрофизике, написал программу по информатике – и даже умудрился сэкономить время! Он сам не поверил, когда, посмотрев на часы, обнаружил, что остается еще почти полчаса – быстро прочитал параграф и заполнил таблицу по биологии, выучил формулы по химии – и лишь тогда обратил внимание на то, чем занят его сосед по парте Коля Стратов.
Коля Стратов раскрашивал контурные карты. По истории. Наверное, ни одному человеку в мире, кроме их исторички не пришло бы в голову распечатывать контурные карты и заставлять учеников раскрашивать их вручную! Это в двадцать четвертом-то веке! Но Анжелика Федоровна утверждала, что так в их головах останется больше информации. И в данный момент эти контурные карты означали, что двойки по истории ему не избежать. Нет, на следующий день он честно почитал на переменках параграф про завоевания Наполеона – и был в состоянии его рассказать. И даже начал украдкой раскрашивать несчастные контурные карты на последних минутах информатики, но, разумеется, не успел. А карты проверяли у всех. Так что на истории он получил двойку и замечание за невыполненное задание.
Расплата не заставила себя ждать. На построении перед обедом, Пушкарев поинтересовался – почему у него не было выполнено задание по истории.
-Не успел, - хмуро отозвался Володя.
-Еще бы. У тебя секции каждый Божий день. То футбол, то скалодром, еще и шахматы с верховой ездой по субботам – когда тебе бедному все успевать. Значит так – до конца недели – никаких секций. И я думаю тебе нужно оставить либо футбол, либо скалодром – подумай что именно.
Нечего тут было думать. Конечно, нужно отказаться от футбола. Вот только Скворцов до самого конца недели разве что не летал от счастья. И Володя, глядя на него, никак не мог заставить себя принять окончательное решение. К тому же он вдруг поймал себя на мысли, что не хочет идти на скалодром. Константин Васильевич наверняка снова отправит его проходить тот маршрут, а Володя не горел желанием это делать. Один раз он его ведь прошел? Вот и достаточно.
Он рассказал все Волкову.
-Ты серьезно? - Удивился тот. - Скалодром бросишь? Только потому, что брось ты футбол, это осчастливит Скворца?
Володя неопределенно пожал плечами.
-Или ты боишься просто тот маршрут пролезать? – спросил вдруг Сережа.
-Что?!
-А что? Мне теперь можно о таких вещах рассказывать – я цепляться не стану. А маршрут и, правда, убойный – Костик постарался на славу. Мне его тоже пролезать страшно – но я и не стану – буду срываться где-нибудь на карнизе или на подходе к потолку.
Володя ничего не ответил – может, Сережка и прав.