Как метко подметил один из персонажей вышеназванного романа, «человек без сюрприза внутри, в своём ящике, неинтересен». Подобно этой цитате сам роман «Мастер и Маргарита» полон сюрпризов и загадок, разгадывать которые бесстрашно бросались уже несколько поколений литературоведов. Одну из таких попыток совершил советский и российский писатель-фантаст, переводчик и литературовед Александр Зеркалов, настоящее имя которого – Александр Исаакович Мирер (1927 – 2001). Интересен выбор псевдонима – «зеркало» по-английски «mirror»)))
Изначально книга «Евангелие Михаила Булгакова» вышла на сербском языке в Югославии и на русском в США, и только потом, уже в 21 веке, стала доступна российскому читателю. Исследование посвящено не всему роману целиком, а только четырем главам, которые сам Булгаков называл «романом о Понтии Пилате».
Александр Зеркалов проделал поистине титаническую работу, изучая множество литературных и исторических источников, на которые прямо или косвенно ссылался в своей работе великий Мастер Михаил Афанасьевич. Среди источников не только 4 Евангелия, Талмуд, труды таких древних ученых как Публий Корнелий Тацит, Иосиф Флавий, Филон Александрийский, а также средневековые и более поздние легенды и исследования. Несмотря на все усилия Александр Зеркалов признавал свое бессилие в понимании всех хитросплетений романа и мысленно «снимал шляпу» перед выдающимся талантом и интеллектом советского писателя. Какие же загадки все-таки отгадал Александр Зеркалов?
Прежде всего, автор провел сравнительный анализ Евангелий и их отличий друг от друга и от булгаковской трактовки событий двухтысячелетней давности. Отличия огромные. Особенно показательны различия в образах Иисуса Христа, Понтия Пилата и самого процесса суда. А. Зеркалов высказывает крамольную для многих христиан мысль, что «в Евангелиях Иисус зачастую мечется от любви к ненависти, от прощения к угрозе». Иешуа Булгакова совсем другой. Он кроток, скромен в одежде и поведении, не дает клятв, всех именует «добрыми людьми» и никак не демонстрирует набожности. Симпатизирует Пилату, излечивая его от головной боли, хотел бы помочь словом палачу Крысобою и даже жалеет предателя Иуду. Согласно роману «Мастер и Маргарита» Иешуа Га-Ноцри не был учеником Иоанна Крестителя, не объявлял себя мессией, не имел учеников, кроме одного Левия Матвея. Не разгонял торговцев в храме, не имел осла и т.д. и т.п.
Булгаков во многом отошел от исторической трактовки событий и образов. Он использовал заимствования из множества источников, мастерски переработал их и создал свое, уникальное произведение. В понимании Мастера христианская этика дуалистична, т.к. опирается как на Добро, так и на Зло под влиянием древних норм кары и наказания, пришедших из Ветхого Завета. В то же время булгаковский Иешуа олицетворяет собой только Добро. По мнению Александра Зеркалова, «максимализм Иешуа происходит непосредственно из максимализма Нагорной проповеди, а не зыбких и противоречивых правил Нового Завета как такового». На ошибки и противоречия в Евангелиях намекает и речь Иешуа при разговоре с Пилатом: «Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил».
Автор исследования также приводит любопытную гипотезу американского социоисторика Берроуза Даннэма. Согласно ей, исторический Иисус Христос был вождем вооруженного национального движения. А первые христиане были ни больше, ни меньше, а сектой внутри еврейской синагоги.
В общем и целом, советский литературовед приходит к выводу о том, что новелла о Пилате – это не попытка реставрировать Евангелие и не полемизировать с ним, а иное, самостоятельное, хотя и христианское по духу произведение. Этот вставной рассказ нельзя назвать ни полностью антицерковным, ни историческим, по жанру похожим на философскую фантастику. Да и весь роман никак не назовешь легким чтивом. Еще со школьных лет вспоминается мнение моей учительницы литературы, которая отмечала, что, по мнению многих исследователей, анализировать роман – гиблое дело. Слишком он сложен и многослоен. Нужно просто наслаждаться чтением.
В любом случае, читателей «Евангелия Михаила Булгакова» ждет множество удивительных открытий об одном из самых любимых многими романов прошлого столетия и современности. И, возможно, вслед за Александром Зеркаловым, они распознают и восхитятся главной этической ценностью ершалаимских глав романа – идеей добра и прощения, которые Булгаков смог сделать генеральным смыслом рассказа, его императивом.
Точилина Екатерина, библиотекарь отдела обработки литературы и организации электронных каталогов.
