Раннее сентябрьское утро началось, как и всегда, в Северной Столице – едва открыл свои двери метрополитен, как первые пассажиры поспешили на эскалаторы. Синие составы лениво двигались со станций, а голос Михаила Быкова объявлял названия. Время от времени, внутри туннелей локомотивы издавали истошные вопли, оповещая рабочих, дабы они освободили рельсовое полотно. Пассажиры углублялись в книги, электронные ридеры, а кто-то закрывал глаза и слушал музыку; морально готовились к рабочему дню, старались не обращать внимания на рекламные вывески, расклеенные по вагонам везде, где только возможно. Каждодневный ритуал миллионов людей, тайно мечтающих вернуться в мягкую постель и вновь погрузиться в царство Морфея. Но были в то утро в метро два особенных пассажира. Те, что нынче ночью вновь отдали дары на алтарь самой Смерти, дабы старая многовековая сделка опять получила подпитку и один из них ещё раз обрёл право и дальше находиться в мире живых. Словно какое-то мягкое сияние исходило от них, а хитрые улыбки выделяли из общей массы угрюмых лиц. Но ехали они порознь.
Светлые волосы Оксаны колыхались от ветра. Она стояла довольная, в сладком предвкушении встречи. Политехническая, Площадь Мужества, Лесная… с каждой остановкой количество пассажиров увеличивалось. Они заходили и поток их казался неиссякаемым. Пока поезд стоял на Выбогской, девушка достала из кармана плаща телефон и быстро набрала смс: «Я уже на Площади Ленина. А ты?»
В черном колыхающемся пальто и трехцветном вязаном шарфе, Андрей стоял у дверей, закрывая спиной надпись «Не прислоняться». Телефон издал сигнал о входящей смс-ке, как раз когда поезд выезжал на станцию Лиговский проспект. Быстро набрав ответ, что он уже на Достоевской и что они встретятся на Восстания, он нажал «отправить» и сунул телефон в карман, за несколько секунд до того, как поезд въехал в туннель. Но перед тем как убрать телефон, Андрей успел заметить, что количество волос на его ладони увеличилось, и они стали грубее.
На перегоне между Чернышевской и Площадью Восстания, Оксана достала из сумочки зеркальце и увидела, что легкая паутинка морщин легла вокруг её синих глаз, а от носа к подбородку протянулись две едва заметные складки. Но ни ужаса, ни удивления её лицо не отобразило. Она все так же улыбалась.
Молодая женщина встала напротив эскалаторов перехода на Маяковскую, наблюдала, как поднимаются и спускаются пассажиры. Бесчисленный поток мужчин и женщин, каждый из которых в её глазах казался не более чем блюдом на огромном столе, усеянном яствами. На фоне яркого красного мрамора её бежевый плащ и разноцветный платок, намотанный вокруг шеи, выглядели еще ярче. Несколько седых волосков коварно прокрались в её распущенные волосы – белые словно жемчуг. Ветер, вылетавший из туннелей и фривольно разгуливавший по станции, заигрывал с колыхающимся золотом, в которое вмешивалась белизна прядки, идущей ото лба. Да, теперь это уже целый локон.
Она повернула голову, и они встретились взглядами. Он шел мягкой, неторопливой походкой, и пассажирам приходилось огибать его, спеша на эскалаторы. Еще несколько шагов, и она различила морщины на его висках – благородные изгибы кожи, тонкой сетью идущие от уголков усталых глаз.
Петербургское метро часто становится свидетелем трогательных встреч влюбленных. Чаще всего это происходит по вечерам на центральных станциях – парочки встречаются и спешат в театры, кино, кафе и ресторанчики. Их сразу видно – в их глазах мерцает предвкушение. Одежда достойная, дабы произвести впечатление; хороший парфюм свежих оттенков с примесями трав и цветов в общем букете; мелкие детали, вроде длинных серёжек, подчёркивающих изгиб шеи, или новая обувь, которую ещё не успела покалечить капризная балтийская погода. Но в этот раз трогательный момент приветственного поцелуя произошел в шесть утра обычного буднего дня. И контраст этот остался незамеченным – слишком заняты своими мыслями все остальные.
- Как прошло? – спросил, скрывая нотки ревности, Андрей.
- М-м-м… - сладко протянула она. – Ни в какое сравнение с тобой.
Они поспешили к выходу. Стоя на эскалаторе, они целовались, словно бессовестные подростки, давая волю дыханию, возбуждению, гладили друг друга сквозь одежду. Прижимая к себе Оксану, её муж пробежал по волосам, в которых прибавилось белых нитей; на долю секунды он обратил взор на шею, где следами ошейника пролегли морщинки. Оксана же, в свою очередь прошла пальцами по вискам, где поверх зачёса, под следами вчерашнего лака, нашли свой путь пепельные прядки, а под небритым подбородком проявилось адамово яблоко. Спускающиеся по эскалатору старались не обращать внимания на парочку. Те кто старше, мельком думали о морали, сдержанности; молодые люди старались не предаваться зависти и углублялись в мысли о предстоящей работе; были и те, кто неизбежно пропускал через себя мысли о бодрящем утреннем сексе.
Утренние сумерки стелились розовой гладью по старым крышам центра города. Жёлтые ГАЗели бегло шныряли от одной остановки к другой, позволяя пассажирам выскакивать прямо на перекрёстках пока горит красный. Автобусы шумели, выпуская клубы дыма с едким бензиновым запахом. Безвольные троллейбусы медленно проезжали по Невскому и сворачивали на площадь, рискуя остановиться при каждом резком движении – если башмак токоприёмника сорвётся в сторону. Свежесть первых солнечных лучей, едва касавшихся крыш, лениво рассеивала Северную ночь. Сегодня первый день, когда свет начнёт проигрывать ночи.
И вот с центральной артерии города, на маленькую улочку свернула пара, лет сорока, ближе к пятидесяти. Кожа женщины, то ли из-за макияжа, то ли из-за природных данных, хоть и была покрыта морщинами, но не глубокими. Однако вены, проступившие на кистях рук, и начавшая обвисать кожа шеи, которую тщетно прятал шарф, выдавали возраст, особенно подчёркнутый складками жевательных фасций. И её спутник, с седыми висками и глубокими морщинами на лбу. Солидная зрелая пара, шедшая в легкой спешке по Пушкинской улице в сторону сквера - они словно спешили сбросить с себя тяжесть ночного мероприятия, какого-то знатного приёма. Во всяком случае их одеяния, прятавшие усталость, выдавали праздничный настрой вчерашнего вечера. А ведь вчера действительно был праздник, спрятанный ото всех – ликование крови и оборванных жизней.
Не доходя до сквера, они свернули под арку яркого пятиэтажного дома, окна которого окружали красные декоративные кирпичи. Проходя сквозь арку, он не выдержал, прижал её к стене и - прямо на глазах у нескольких изумленных - впился поцелуем в её тонкие губы. Проходящий мимо парень подумал о противоестественности такой страсти у столь зрелых людей: она обхватила его одной ногой, и из-под задравшегося не по возрасту яркого платья показался пояс для чулок с резинками. Прозрачная лайкра и темнота прохода скрыли как на её ступнях в один момент проступили вены, вздувшись над кожаными обхватами туфлей. Как только Андрей прекратил поцелуй, Оксана выплюнула несколько зубов – и не только своих.
Еще несколько шагов, они обошли кабинку охранника и проскочили в парадную. В лифте, прямо под взором камеры наблюдения, они продолжили ласки. Золотые кольца, ещё недавно плотно обхватывавшие ободками плоть, теперь свисали на костяшках истончившихся, белых, как звёздный свет, пальцев. Красные заостренные ногти дамы ярко выделялись в его серых волосах. Только теперь это не был его природный пепельный цвет, ныне это седина покрывала всю голову мужчины, оставив нетронутой лишь полоску внизу затылка. Он слегка прикусывал длинные мочки её ушей, опустившиеся вниз, что-то шептал. Руки - ладони, покрывшиеся грубыми волосами, - потянулись развязывать её цветастый прозрачный шарф, оголяя кожу, проигрывавшую борьбу с гравитацией. Пока пальцы Андрея развязывали ткань, на его ладонях просыпался узор пигментных пятен. Оксана подняла голову вверх, и от оснований яремной ямки, которую некоторые называют кошачьей, под кожей вверх протянулись 2 полоски натянутых мышц.
Едва только двери лифта открылись, он приподнял её, и она почувствовала, как в нескольких местах хрустнули его позвонки. Не отрываясь от поцелуев, прижав её к стене, он судорожно искал в кармане ключи, пока под её пальцами провисали вниз его плечи. Она прикусила губы, сдерживая громкие вздохи, а кожа на проступивших мешках под глазами напряглась. Одновременно, поворачивая ключ в замке, он запустил ладонь с пигментными пятнами в её белые, едва-едва с серебристым оттенком, волосы. Дверь открылась, и последнее что мог бы увидеть посторонний, стали бы седые волосы на его груди – рубашку она уже расстегнула.
Плащ, пальто, шарфы остались на полу в прихожей. Туфли – где-то у входа в спальню. Он снова прижал её, теперь к дверному проёму. Его дрожащие руки в несколько попыток смогли расстегнуть замок платья на спине. Он стянул шелковый туалет с её понурых плеч, с трудом повернул замки запонок на рукавах, и те звонко упали на паркет, рубашка слетела следом. Старик целовал её морщинистую обвисшую шею, его ладони нащупали небольшой горб между её лопаток, а она своими старческими ладонями, покрытыми мятой самим временем кожей и выпирающими синими венами с рыжими пятнышками, потянулась расстегивать ширинку его брюк. Она стонала, но это уже не был звонкий голос молодой развратной девицы – это низкий скулёж дряблой старухи с хриплым дыханием.
Ей пришлось самой расстегивать лифчик – его руки тряслись и не справились с застежками. Обнажилась грудь, провисшая ареолами вниз. Он уже не смог поднять её отяжелевшее тело. Несколько шагов, она легла, и её белоснежные тонкие волосы раскинулись по шёлковому покрывалу. Он лёг сверху и впился в неё поцелуем. Её старческие руки гладили складки кожи на его шее, красные заостренные ногти прижимали сильнее. Его кадык выпирал из шеи острым орехом, по которому при каждом движении гуляли воспалившиеся капилляры. Тяжелые хриплые стоны, словно дым, заполнили спальню. Тела будто сопротивлялись, и каждое движение требовало усилий. Ссохшийся старик с трясущимися руками и жёлтыми белками глаз, направивший в располневшую даму плоть, что с таким трудом удалось пробудить. Дряблые мышцы потеряли фактурность и отчаянно выталкивали из себя сосуды, с протекавшими в них сгустившимися соками. Хребет тяжело провисал под лопатками. Она раздвинула ноги, но не смогла обхватить его, и сетки фиолетовых звёзд на её бёдрах вздымались над кожей, подобно стрелкам, указывающим направление к лону.
Он двигался медленно, неторопливо, постепенно распыляя похоть обоих. Вздох, движение, поцелуй. Напряжение каждого нового проникновения отражалось на его лице, обнажая оскал пожелтевших оставшихся зубов. Кисти его рук, с воспалёнными суставами, бесконтрольно тряслись. Она приподняла голову, и по синим мешкам под глазами, покатились слёзы. Дрожь пробегала по испещрённым морщинами и венами телам, хрипы старческих голосов, сама комната словно покрылась паутиной и пылью, но озарялась светом ложа. Упираясь одной ногой в пол, он помогал таким образом себе двигаться.
Его лицо напряглось, морщины сомкнулись, он прохрипел сквозь щели в зубах, с глаз скатилось несколько слёз. Соленая капля упала с кончика кривого носа на её лицо. Слезы смешались. Тяжелые глубокие вздохи обоих хрипом отскакивали от стен. Он наклонился и упал лицом на её плечо, частично спрятав под собой это располневшее тело, расплывшееся на шёлковой ткани.
Прямо под её пальцами волосы его начала заливать краска. Спина выпрямилась, позвонки хрустели один за другим, занимая своё место между лопатками, морщины медленно вытягивались, бледная кожа обретала здоровый молодой цвет. Дыхание выравнивалось, исчезла хрипота, уменьшился кадык. Волосы на руках исчезли, практически вросли обратно в кожу, на животе вновь проступили ткани мышц. Руки снова обрели изящество юности, а язык во рту ощущал, как из дёсен прорастают новые зубы. Андрей встал. Она тем временем, лежа под ним, рассматривала свои руки, как заново наполняется упругостью кожа, как вены скрываются под загорелым цветом.
Жемчужные волосы заблестели шелком, налились густотой и пшеничным цветом, завились в крупные волны, исчезли мешки под глазами, шея вновь вытянулась. Она расправила плечи, и с хрустом исчез небольшой горб. Грудь поднялась и налилась молодостью. Вены на ногах стали незаметны. Она глубоко вздохнула, полной грудью. И протянула ему руку. Андрей помог Оксане встать, и они подошли к большому зеркалу. Она рассматривала их обнаженные тела и, наконец, произнесла:
- Мне теперь даже двадцати пяти не дашь. Скорее двадцать два! И ты получился лучше, чем обычно. Что скажешь?
- Да, эти двое оказались особенно вкусны. Пойдём скорее!
Обмен свершился и отнятые нынче ночью жизни теперь зарядили тело Андрея и оболочку Оксаны на новое существование. Анубис, Нергал, Ян Ван и Апух теперь не посмеют явиться за ними. Пока что эти двое вне досягаемости для проводников и правителей загробного мира.
Часы в прихожей отчеканили 7 утра, когда Андрей открыл бутылку шампанского и наливал в бокалы, которые держала Оксана. Абсолютно голые, бесстыдные и переполненные радостью за успех. Такую эйфорию испытывает маньяк, когда своими подсказками водит за нос детективов, исполняя очередную психологическую партию, где каждое движение фигур на доске - есть очередное злодеяние. Так же и они заигрывали с силами, преследовавшими их по пятам уже несколько столетий. И как это часто бывает, кара настигла их вовсе не оттуда, откуда следовало ожидать.
Оксана выпила несколько глотков, и любовалась на атлетичную фигуру Андрея. Но набрав в рот напиток снова, она остановилась. В глазах её отразилось недоумение, и она выплюнула игристое обратно в бокал.
- Какой-то странный вкус…
- Что с твоим лицом? – столь же удивлённо спросил Андрей.
- А что не так?
Оксана схватила зеркальце на подставке, стоявшее ровно над головой восьминого урода и всмотрелась в себя. В уголке губ кожа пошла трещинами и чуточку разошлась в стороны. Непонятная перемена приковала к себе взор девушки, пока её внимание не позвал муж:
- Ксана? Что-то не так.
Андрей рассматривал свою руку – кожа походила на поверхность пересохшего озера. Мелкие сухие кусочки, под которыми зияла пустота. Рефлекторно Андрей перевёл взгляд в другую руку, сжимавшую бокал, и с ужасом обнаружил что там всё ещё хуже – сухие куски уже начали отваливаться, обнажая суставы. От напряжения он мог бы сломать бокал, но пальцы не слушались. Рассматривая его, Оксана почувствовала, как не может сделать шаг и бросив взгляд вниз увидела, как тоже самое происходит с пальцами её ног. Она попыталась пошевелить ими, но тщетно, лишь красные ногти один за другим сползли вниз на ковёр. Трещины поднимались вверх по коже, к бёдрам. Андрей сделал над собой усилие и всё же сжал бокал, тот разбился в руке и осколки полетели вниз, вместе с костями, выпавшими из суставов с невероятной лёгкостью. Ямки хрящей зияли чудовищными пропастями.
Оксана всё же сделала шаг, но остатки её ступни остались на месте, продолжая рассыпаться, в то время как вся нога переместилась вперёд. Опираясь на кость и вторую ступню с оголившимися косточками, Оксана ощутила, как бокал упал вниз, но не разбился, благодаря мягкому покрытию, а вот от её кисти остался лишь небольшой сухой нарост, но и он сыпался вниз хлопьями пепла. Тоже самое произошло с зеркальцем. Они были в метре друг от друга, но не могли прикоснуться – неведомая сила удерживала их на месте. Лишь остатки рук, с торчащими костями тянулись друг к другу. Андрей услышал хруст, но не понял, что этот звук издали его же ноги. Тело потянуло вниз, и он упал на колени.
Всего полметра до неё, но нет. Никак. Вторая нога девушки переломилась пополам, и она упала на бок. Локти и колени – вот теперь их конечности. Уродливые отростки с торчащими костями, вместо изящных ухоженных пальчиков с золотыми кольцами. Но процесс лишь набирал обороты. Полоски мышц на животе Оксаны сыпались вниз, а сами внутренние ткани, едва соприкоснувшись с воздухом, повторяли судьбу кожи. Андрей едва удерживался на коленях, плечом опираясь на стекло над щупальцами. По телу бежала дрожь. Ещё мгновение и плечо обломилось, и он упал вниз. Два тела без конечностей, тщетно цепляющиеся за воздух, барахтающиеся в песке собственного праха. Лежа на животе, не имея возможности перевернуться, он быстро я тяжело дышал, стараясь услышать жену. Она же, в стою очередь, хватала ртом воздух и старалась держать его в легких как можно дольше, боясь выпустить его из себя. Но со следующим резким вздохом кожа на ребрах начала расходиться в стороны.
От их тел оставались только туловища, в которых зияли дыры. Но вместо того чтобы вываливаться на пол чудовищной кровавой массой, их органы сыпались красным песком. Андрей уже ощущал, как его лицо покрывается разрывами прямо в тех местах, где ещё час назад были морщины. Оксана сумела поднять голову и заглянуть в себя, с ужасом узрев, что вместо органов - внутри неё песочное месиво, за которым виднеются суставы бёдер. Сердце трепыхалось из последних сил и остатки сознания ловили ощущения, крадущиеся сквозь ужас. Нос мужчины отвалился, выпал глаз, тут же распылившись на ковре маленькой кучкой праха.
- Андрэ… Андрэ… - стонала женщина.
- Ксана! – попытался закричать он в ответ, но уже не было органов чтобы услышать её и себя.
Андрей проснулся в холодном поту. Сердце в груди словно хотело проломить рёбра и выпрыгнуть наружу. Он вскочил и сел, осторожно осматриваясь вокруг. Это их спальня, за окном светло – сегодня самая короткая ночь в году. Он смахнул пот со лба и протёр глаза. Оксана мирно спит рядом, откинув длинные волосы назад, чтобы они не мешали. Только тиканье часов где-то в прихожей стучало по нервам как молоточек по струнам внутри рояля. Это был всего лишь сон.
На следующий день, в пятницу, когда растущая луна достигла первой четверти, Володя отправился по крайне важному и деликатному делу. Чёрный Mercedes Benz стоял на Захарьевской аккурат напротив главного входа в Артиллерийскую академию. И Володя позволил себе то, чего обычно не позволял – закурил прямо в автомобиле. Редкие облака время от времени закрывали палящее солнце, дарую жителям города благостную тень. Дым от сигареты растворялся в воздухе внутри салона машины, медленно впитываясь в обивку из натуральной кожи. Делая глубокие затяжки, как обычно, Владимир опирался руками в руль и смотрел куда-то вдаль, в сторону востока. Вокруг шныряли люди, в основном туристы и гуляки, искавшие куда бы определить свои ленивые задницы, дабы расслабиться и выпить стакан бодрящего сидра, которое назвали в честь Васильевского острова, но варили между Фонтанкой и Обводным каналом, на Курляндской улице.
Когда от сигареты оставался уже жалкий окурок, в салон машины ворвался поток воздуха – дверь открылась и на пассажирское сиденье уселся человек с некрасивой сединой, покрывавшей голову в шахматном порядке. Его жестокие чайные глаза даже не взглянули на водителя, лишь уставились куда-то вдаль. Сильно выпиравший кадык зашевелился вверх-вниз, готовясь выкинуть из лёгких воздух, пропитанный табаком. Но он лишь слегка сглотнул и молча протянул Володе светло-коричневую папку без каких-либо надписей. Володя потушил сигарету, закрыл крышку пепельницы, спрятанной в двери, и взял папку. Рассматривая фотографии, на которых был запечатлён он с Сергеем и их Наставница, он лишь сухо произнёс басом:
- Все копии уничтожены?
- Пока нет, - коротко отрезал Юлиан. – Электронные копии на рабочем компе смогу удалить лишь, когда всё произойдёт.
Дабы подогреть аппетит собеседника, Володя открыл бардачок и показал лежащий там толстый конверт погано-оранжевого цвета.
- Не ссы, салага! Я знаю, что делать.
Последние слова сильно резанули Володю по ушам. Какая-то продажная скотина смеет обращаться к нему таким похабным образом!
Юлиан поправил галстук, глядя в зеркало заднего вида. Этим жестом он нарочито подчёркивал, что нет смыла дразнить его остальной частью оплаты его… услуг. Он предельно спокоен – ведь он выполнить всё оговоренное и получит всю оставшуюся сумму, до последней купюры, пропитанной кокаином.
- Что мне передать моему заказчику? – спросил Володя, закрыв бардачок.
- Передай, чтобы не волновались. Всё будет так, что комар носа не подточит.
- Хорошо. Но помните, Юлиан: взялся за гуж – не говори, что не дюж. Никаких следов.
Мужчина в возрасте проигнорировал скрытые ноты, спрятанные в этом предупреждении и молча вышел из автомобиля. Лишь только закрылась дверь за этим неприятным персонажем, Володя повернул ключ зажигания и вместе с урчанием двигателя включился кондиционер, вымывая из салона запах крепких сигарет. Ещё через несколько минут джип стоял, как и сотни других автомобилей, на Литейном мосту. Вечерняя пробка уже успела созреть, сковывая в своих щупальцах любого, кто дерзнёт сунуться на главные артерии города в такой час. Холестериновые бляшки в виде чудовищ с бензиновыми внутренностями намертво поразили ритмичные сокращения сердца города.
Целый час ушёл у него, дабы добраться до дома. Торжковская улица лениво выплывала от станции метро Чёрная Речка на северо-восток, открывая вид на зелень, скрывающую пятиэтажки советской эпохи. Но в самом начале улицы одинокая башня озиралась вокруг, своими грубыми формами разрезая мягкие изгибы улиц и набережных. Серый фаллос возвышался над деревьями и речушкой, нёсшей свои угрюмые воды в сторону Каменноостровского дворца, мимо Строгановского парка. Вот здесь, на самом верхнем этаже и находилась двухкомнатная квартира Володи и Софьи. И за серыми стенами мрачной башни скрывалось настоящее королевство уюта и покоя.
Припарковав авто во внутреннем дворе и забрав тяжёлый конверт и тонкую папку, он зашёл в парадную и ждал, когда поскрипывающий от старости лифт поднимет его наверх. Квартиры, окна которых выходили во внутренний двор, страдали от постоянных ремонтных работ. Но связано это было вовсе не с беспокойными амбициями жильцов, а с тем простым фактором, что солнце редко заглядывало на эту сторону. Сама геометрия расположения дома отвернула от дневного светила его внутреннюю сторону даже во время летних дней. Поэтому мебель страдала от сырости, обои за считанные месяцы покрывались пузырями, и всяческая отвратительная живность давала о себе знать. Но другое дело – квартиры наверху, в чьи окна солнце щедро отдавало свет и тепло. И Софья пользовалась таким положением вещей в их доме. Все окна, включая балкон бОльшей комнаты, смотрели на запад. Так что длинный путь Гелиоса прогревал эту часть дома, покрытого крупными бетонными плитками. А пользовалась Софья таким образом, что утренняя стирка успевала высохнуть уже к вечеру даже зимой. Так что в их квартире никогда не было развешенного белья после тщательной работы стиральной машины – уже к вечеру Софья, чей живот постепенно начинал выдавать её положение, успевала пройтись утюгом. В этом и крылся секрет всегда идеально проглаженных манжетов и воротников в гардеробе коренастого Володи.
Едва зайдя в квартиру, он уловил запах. Снова Софья подвергала кухню своим кулинарным экспериментам. Надо отдать ей должное – она чувствовала продукты, и каждый раз выбирая новый рецепт из поваренных книг или интернета, привносила в них что-то своё. И инстинкт никогда не подводил её. Пожалуй, сравниться с ней могли лишь изыски Оксаны, но та, чаще всего, готовила согласно старинным рецептам. Ну, например, вепрево колено, коим совсем недавно она угощала Наталью. А вот Софья наоборот – не боялась новизны. И чутьё раз за разом, помогало ей сварганить, даже на скорую руку, истинные шедевры.
Конечно, это не гарантированно, но буквально сегодня утром УЗИ показало пол ребёнка, которого она вынашивала под сердцем. Это мальчик. И дабы обрадовать мужа, она и приготовила поистине царский ужин. Так что уже с порога Володя уловил запах жареных с грецким орехом свиных отбивных и аромат овощного пирога, подходившего в духовке. А самое приятное - его любимое светлое нефильтрованное. Крафтовое, если быть точным, кое не было ещё столь распространено в тот год.
Быстро проскользнув в спальню, пропитанную ароматом совсем недавно выглаженного постельного белья, Володя спрятал в свой шкаф, угловой, конверт и папку, и вернулся в прихожую, где уже ждала жена, с полным бокалом в руке. Сияющая, полная радости и предвкушения – Софья отлично понимала какую радость она доставит своему избраннику. И не дожидаясь пока он подойдёт ближе, почти вскрикнула:
- Это мальчик!
Володя тут же убрал в самый дальний угол разума все мысли о мерзости человеческой натуры, с которой ему приходилось часто сталкиваться по долгу службы, как сегодня, например. И просто крепко обнял жену, так что всплески пива из бокала попадали на ковровую дорожку. Объятие получилось несколько неуклюжим, ибо он опасался прижиматься к животу, где зрела новая жизнь.
- Пирог! – прошептала Софья, дала ему напиток и поспешила на кухню.
Сделав несколько глотков, как бы смывая с выи нервное напряжение, он последовал за ней. Маленькая, но очень грамотно сделанная кухня, вдоль и поперёк пропахшая мясом и овощами. Володя уселся за стол, позволив себе наконец сделать глубокий выдох, отбрасывая прочь из себя все свои рассуждения о предателе офицерского долга, с которым он беседовал всего полтора часа назад. Рука тянулась к карману серой лёгкой курточки, оставшейся в прихожей, но в стенах своего дома Володя не позволял себе курить, особенно после того как Софья забеременела. Уже через несколько минут перед ним стояла огромная светло-зелёная тарелка с горкой риса и двумя кусками мяса с румяной корочкой. Себе домохозяйка положила порцию поменьше, зато во время ужина усиленно налегала на селёдку под шубой, щедро посыпанную тёртым варёным яйцом.
- Прости, что не смог отвезти сегодня… - робко извинялся Володя, прежде чем приступить к еде.
- Ерунда! А такси на что?
Володя лишь пожал плечами и поспешил отправить кусок мяса в рот, пока на языке не исчез привкус пива. Спустя столько лет брака кулинарные изыски жены стали больше привычкой, нежели чем-то особенным, так что со временем словесные похвалы исчезли, но глядя с каким аппетитом он налегает на еду, Софья не нуждалась в словах. Начисто съеденное блюдо – не это ли лучшая похвала повару? И во время трапезы Володя не спускал глаз с едва заметного живота супруги. И в его серых как сталь глазах светила искра довольства собой и совей спутницей.
- Рабочие приходили? – спросил он, запивая мутным пивом мясо.
- Да, конечно! Обои уже закончили клеить, осталось только прибраться там и можем мебель покупать, – ответила жена, поглядывая в духовку.
- На выходных съездим. Есть идеи?
- Возьмём мягких тонов, как и обои. Не хочу, чтобы из-за кричащих цветов он рос беспокойным.
Володя лишь кивал, пока Софья расписывала в каком углу малой комнаты что должно стоять. В таких вопросах как еда, тонкости ремонта, цветовые решения для дома и прочие бытовые детали, он легко отдал руководство жене. И каждый раз расцветал незыблемой нежностью, слушая её в подобные минуты. Этот танк с человеческим лицом, жаждущий простых радостей любого смертного, кои и были ключом к подлинному счастью. Даже покупка набора классической музыки для малыша была решением девушки. В раю тоже бывают облака, так что время от времени под молчаливым суровым лицом Володи Софья успевала увидеть несогласие, но была слишком умна чтобы развивать тему. Да, дни когда она проводила ночные ритуалы на лугу или в лесах на какое-то время остались в стороне. Но это лишь временно. Даже готовясь к столь важной трансформации своей жизни, она по-прежнему общалась с духами, мастерила магические предметы. В основном это были обереги, как ловец снов на 5 колец, что висел у них в спальне. А домовой и все остальные пенаты ладили с этой волшебницей без сучка и без задоринки. И если магия действительно родилась на кухне, то этот дом – тому доказательство.
В какой-то момент Софья отвлеклась от разговора, чтобы выключить духовку и вытащить оттуда круглую форму, покрытую ровным слоем теста. Так что как только Володя закончил уплетать мясо, перед ним уже красовался пирог, из которого на тарелку вытекал мясной соус, кипевший вместе с овощами ещё 10 минут назад. Грибы, морковь, картофель… они тщательно пропеклись, отдавая коричневому содержимому все свои соки. Такой пирог лучше употреблять, когда он немного остынет, чтобы он не так сильно тёк. Так что Володя не спешил. Но отдельную радость ему доставило ощущение руки жены на ширинке его брюк под столом. Софья чётко давала ему понять, что её положение не повод оставить мужчину голодным, во всех отношениях. Так что его детородный жезл, коим он и совершил волшебство зачатия, не останется без внимания нынче вечером.
Конечно же в моменты близости он действовал крайне осторожно, стараясь не надавливать свой мускулистой тушей на малютку Софью. А она, в свою очередь, преодолевала природное смущение при каждом визите к врачам, неизменно спрашивая разрешения на близость. И поскольку беременность протекала невероятно гладко, без единого нарекания, то ей всегда отвечали что можно. Ну и в конце концов, даже если деликатность положения приведёт к запрету на секс – есть ведь и другие способы помочь мужчине сбросить напряжение и выплеснуть агрессию. Правда в таком случае ей бы пришлось действовать на пустой желудок.
Эбби в деловом костюме цвета кофе с молоком сидела за своим столом, вчитываясь в отчёты глав региональных подразделений. Все данные по финансовой статистике уже сведены в сводную и отправлены по назначению. Большинство папок она открывала, бегло просматривала сухой текст и тут же откладывала в сторону. Где-то вдали балаболил телевизор, где ведущие новостей с лучезарными улыбками в торжественных интонациях рассказывали о масштабных подготовках – Квебек готовился к масштабным празднованиям своего 400-летнего юбилея со дня основания в следующем году. Надо сказать, что кабинет главы Ордена в Канаде, в отличие от абсолютного большинства других подобных помещений, разбросанных по планете, отличался современным убранством. Никаких массивных деревянных столов и кресел, плотных штор на окнах и шкафов с резьбой. Всё в кабинете было строгих геометрических форм, носило исключительно практичный характер. Стекло, сталь, пластмасса и искусственные ткани. Несколько поодаль от неё, в свете дневного солнца, бьющего через окно, на диване расположился Эрик, в голубых джинсах и чёрной футболке с огромной белой дугой на груди. Он сидел, забравшись на диван с ногами и поджав их к себе поближе, вчитываясь в очередной фолиант, запоминая описания закономерностей, открытых древними жрецами и проверенных волшебниками средневековья. В этой книге речь шла как раз о методах обращения с артефактами – предметами, вобравшими в себя силу и волю поистине сильных магов, владевших ими. Разумеется, эту книгу ему дала на прочтение его наставница.
Перечитывая тексты под монотонно-праздничные изречения телеведущих Эбби с лёгкостью переключалась с английского на французский и обратно. Эрик, в свою очередь, старался уловить каждое слово из витиеватых строк и рисунков с описаниями, соблюдая деликатность личного пространства – своего и чужого. У него хватало мозгов понимать и осознавать свое место и свою роль в пищевой цепочке. Так что он продолжал чтение делая аккуратные записи в тетради, откуда эти знания перекочуют в его Гримуар.
Одной из отличительных особенностей рабочего пространства этой дамы, полной деловых качеств, было и то, что она не жила тут. Все остальные главы регионов и стран, организовывали свои рабочие места непосредственно в местах проживания. Это было удобно и, вдобавок, это некое следование традиции, ведь алхимики и чародеи в течение сотен лет совмещали эти процессы, обустраивая лаборатории прямо в своих домах. Но жрецы древнего мира действовали иначе – храмы, в коих они возносили молитвы богам, оставались сакральными местами, в то время как бытовая жизнь отделялась от этого и происходила дома, а не в залах для вознесения просьб или ритуальных операций. Такой ход был не столько необходимостью, сколько попыткой произвести впечатление на остальных членов Ордена, с которыми ей приходилось так или иначе контактировать – все должны видеть её серьёзный подход к своим обязанностям. Настолько серьёзный, что отдаётся ему полностью, без любых отвлечений, коими неизбежно наполнено любое жилище.
В этот момент зазвонил телефон Эбби, лежавший рядом на толстом листе стекла, покрывавшего стол и обнажавшего его внутренности. В Норвегии был уже глубокий вечер, в то время как тут приближался обед. Болдр проявил деликатность, надо отдать ему должное. А может просто гордыня заставила его ждать вечера для проведения этого разговора – кто знает куда его пошлют и на каком танке проедутся на его самомнении, если бы он позвонил слишком рано утром, когда Эбби материлась на очередной будильник.
Разговор проходил на английском:
- Да, Болдр, здравствуй! – деловым тоном начала Эбби.
- Приветствую, Эбби. Как твои дела?
- Тебе не всё равно? Я так понимаю, Даниэла уже сообщила детали нашей с ней встречи.
- Разумеется! Должен сказать, что я бы хотел услышать твоё мнение на этот счёт.
- Ну я бы не согласилась, если бы считала это плохой затеей.
Эбби понимала что задумал Болдр – этот гадёныш собирается провернуть всё руками распутной Даниэлы и самой Эбби, чтобы в случае неудачи тень пала на них, а он бы вышел сухим из воды. А если всё пройдёт удачно, то он получит плюс к своей репутации в глазах членов Ордена, ибо все увидят, что он проводит разумную политику, прислушивается к своему окружению и более того: его ближайшие соратники - это разумные практики, способные принимать верные решения. Вот же скотина!
- Логично, - ответил Болдр. – А что думает твой ученик?
- С ним я пока не разговаривала, но думаю он отнесётся к такому важному поручению со всей ответственностью. Можешь не сомневаться в нём.
- Поговори с ним как можно скорее, ведь надо ещё разработать план действий и что именно он предложит на следующем съезде Ордена.
- Да, я понимаю – подготовка займёт время. А у тебя уже есть информация о том, кто ещё будет выдвигать свою кандидатуру?
- Насколько мне сообщали, пока идут споры. Главы Ордена перезваниваются и встречаются согласовывая наиболее… правильные варианты.
«Значит, за лакомый кусок будет настоящая борьба. И все группы думают об одном – посадить на этот пост не способного мага, а удобную марионетку», - тут же сообразила Эбби.
- Я поговорю с ним в ближайшие дни и сообщу, но не думаю, что будут какие-то проблемы, можешь быть спокоен.
- Хорошо. Думаю, нам надо будет всем вместе встретиться, обсудить детали лично.
- Согласна. Такие вещи лучше не обсуждать по телефону. Есть ещё что-то для обсуждения?
- Только одна деталь. Похоже, что Верховный Чародей проявляет немалый интерес к парочке магов и именно это так сильно отвлекает её в последние годы.
- Вот как! Что за маги? Кто-то вне Ордена? – не скрывала удивление Эбби.
- Мне сообщили только о некоей сделке, которая вот-вот нарушится. Во всяком случае это запустило цепочку событий и теперь её помощник… как его… Владимир! В общем он плотно взялся за восстановление серых схем. Так что будь осторожна.
- Я всегда осторожна. Да и как бы не был искусен этот Владимир, руки до Канады у них не скоро дотянутся.
- Согласен, но следующий разговор лучше провести уже при встрече.
- Договорились. Я сообщу, когда будут результаты. Спокойной ночи, - сухо отрезала Эбби и нажала красную кнопку на телефоне.
Тот ещё гамбит получается, подумать только! Она вступает в уже созревший заговор, при этом готова привнести в него своего ученика, подставляя его под удар. Потаскушка Даниэла, как автор этой идеи, получит доступ до всей информации, которую будет предоставлять Эрик в случае его назначения. Самой Эбби предстоит подготовить Эрика и помочь ему разработать план действий, который понравится членам Ордена дабы они не противились Верховному Чародею в решении сделать этого мальчика Архивариусом. А возвышаться надо всем этим, по итогу, будет Болдр. Хитро придумано, ничего не скажешь! Но разве это справедливо? Ведь на самом деле это она должна возглавить эту группу – только у неё есть необходимые деловые качества чтобы управлять кораблём в такой непредсказуемый шторм, что зреет на горизонте.
И действительно! Ну кто ещё способен взять на себя такую колоссальную работу и не убегать от ответственности? Даниэла? Ей нет дела до интриг если они не приводят в её постель нового самца! Кайоши? Он только и делает что медитирует, свешивая даже самые простые дела на других! Ноэль? Не приведите боги ему получить такую возможность, он тут же превратит Орден в свою личную свинью-копилку! Гризель? Эта взбалмошная тётка, помешанная на своём олухе-племяннике, не умеет держать удар и при малейшей неприятности начинает орать на всех вокруг! Август? Этому толстяку нет дела ни до чего, а все его помысли занимает проблема чем ещё набить своё брюхо!
Такие мысли витали в её голове, пока она вертела в руках телефон. И тут её взгляд упал на фотографию в рамке, сделанную 6 лет назад, когда 50-летняя Эбби только получила назначение на свою нынешнюю должность. В своих карих глазах на снимке она прочитала жажду действий, объявшую её в тот день. У неё ушло несколько лет непосильного труда чтобы канадское подразделение Ордена стало истинным примером спокойствия и гармонии. И это дало отпечаток на её внешности, помноженный на фактор возраста – углубились морщинки на лбу и вокруг глаз, появился лишний вес и пришлось состричь её чудесные волосы, которые она уже много лет красила в чёрный. Длинные волосы, а тем более окрашенные, требуют ухода, а времени на это у неё теперь не осталось. Хорошо же им: всем остальным участникам заговора, они позволяют себе роскошь праздности, а она – она впахивает не покладая рук.
Теперь надо подготовить Эрика. И сделать это таким образом, чтобы плоды её работы не смогли приписать себе другие.
- Эрик? Подойди сюда. Хочу с тобой поговорить.
Мальчик тут же отложил свою тетрадь и фолиант, подошёл и молча сел нога на ногу на стул напротив Эбби. Она нажала кнопку пульта, чтобы телевизор наконец-то перестал заполнять комнату бесполезным шумом.
- Как тебе книга?
- Хорошая, - скромно и мягко ответил мальчик, скрестив свои длинные пальцы на коленке.
- Не слишком трудная?
- Нет, я многое ведь уже знаю из того, что там написано, но эта глубже. Каждое описание сопровождается личным опытом автора, что помогает понять суть артефакта каким бы он ни был.
- Значит ты уловил тенденцию?
- Ну у меня были предположения касательно классификаций артефактов на группы и что их физическая оболочка мало что значит в этом вопросе.
- Именно. Кинжал может быть орудием ритуального убийства, а может быть хранителем дома. Может быть, хочешь что-то спросить? Что-то непонятно?
- У меня нет вопросов, - всё так же вполголоса ответил мальчик.
Очередное доказательство что Эбби не ошиблась с выбором – мальчик не только талантливый, но и понятливый. Значит он поймёт, что на должности Архивариуса ему не следует проявлять лишней инициативы, ведь там нужен не способнейший, а удобнейший. Исполнительный засланный казачок.
Наступила неловкая пауза и дама резко перешла на тему личного. Но это лишь уловка, дабы подвести разговор к нужной её точке:
- А как твои отношения с тем мужчиной? Ладите? Не обижает?
- Всё хорошо, спасибо. Он каждую нашу встречу старается провести по-особенному, а я каждый раз раскладываю ему карты, чтобы помочь в делах.
- И как? Получается?
- Да, дела у него идут хорошо.
- И что же ты предсказал ему в прошлую вашу встречу? – Эбби слегка улыбалась, видя огонёк в серых глазах.
- Я не могу вам рассказать. Расклады, сделанные кому-то остаются между практиком и тем, кому совершено предсказание. Вы же сами так учили.
- Молодец! – дама слегка хлопнула ладонью по столешнице рядом с раскрытой папкой, в знак одобрения. – Какой же ты у меня понятливый! За это качество и выбрала тебя в ученики.
- Вы хотели о чём-то поговорить, - тихонько напомнил Эрик.
- Что если я скажу тебе, что ты сможешь быть намного ближе к своему любовнику и проводить с ним больше времени?
- Думаю это принесёт ему много радости. И мне тоже, разумеется. Как это сделать?
- Во время прошлого собрания, Наталья объявила, что Ордену нужен новый Архивариус – хранитель знаний и артефактов Ордена.
- Так вы поэтому дали мне эту книгу? Чтобы я подготовился?
Эбби кивнула. Эрик помолчал немного и тут же ответил:
- Я согласен.
- Хорошо. Я знала, что могу положиться на тебя. Нам нужно будет разработать предложение, которое ты внесешь на рассмотрение Верховному Чародею на следующем собрании Ордена. От этого будет зависеть всё дальнейшее.
- Тогда мне надо дочитать книгу, вдруг там будут ещё какие-то важные тонкости, которых я пока не знаю.
- У тебя есть время, не торопись. Не хочется тебя отпускать, но это хороший шанс для нас всех. И для тебя тоже.
Эрик почуял к чему идёт разговор, но дабы не выдавать себя, аккуратно вышел из того положения, что именно он должен произнести это:
- Значит, помимо помощи Наталье и работы с артефактами, я буду ещё…
- Моими глазами и ушами. Всё верно.
- Я вас понял. Могу идти?
- Может пообедаем? Самое время для трапезы.
Эрик кивнул и не дожидаясь лишних слов сунул в задний карман свой мобильник. К моменту, когда Эбби дочитала содержимое тонкой папки, мальчик уже ждал её у выхода из кабинета с её черной кожаной сумкой в руках.
Через 3 дня в Пулково-2 прибыл самолёт из Парижа, который привёз Казначея Ордена и его ученицу. Город заволокли облака и дождь собирался задержаться тут на несколько дней. На выходе из зоны посадки, одетый в кожаную черную куртку с высоким воротником Володя ждал Ноэля и Орели. Мужское рукопожатие и лёгкий поклон головы девочки, без слов. Капризная погода преподнесла не самый приятный сюрприз, сразу после посадки самолёта. Там, позади помощника Старшего Чародея, за дверьми, бушевал дождь, словно обезумевший зверь. А поскольку зонт у Володи был только один – он предоставил его девочке. Правда, это мало помогло – упрямые потоки воды покорные порывам ветра обошлись с девочкой ничуть не лучше, чем с мужчинами. Так что в машину, погрузив сумки в багажник, сели три мокрых взъерошенных воробья, сжавших плечи, будто это помогло бы им защититься от всепроникающей влаги. Ноэль поспешил снять с себя промокший серый плащ, небрежно сложил его и кинул назад, рядом с ученицей. Орели не стала этого делать, лишь достала из сумочки салфетку и протёрла свои массивные белые кеды. Её мешковатый свитер и очень облегающие джинсы придавали ей вид девочки-пацанки, тусовщицы и поклонницы рэпа, хотя это было далеко не так. Едва заурчал, как сытый кот, двигатель, на пассажиров понеслись тёплые потоки воздуха.
- Смотри, чтобы тебя не продуло, - обратился на французском Ноэль к девочке позади.
Володя не говорил на французском, так что лишь смог выдавить из себя на английском с сильным грубым акцентом:
- Она ждёт, скоро будем там.
Автомобиль рванул по мокрому асфальту сначала на юг, а потом на запад. Между Красным Селом и Яльгелево дождь резко прекратился. Сидя сзади, позади водителя, Орели наклонилась и посмотрела в сторону Северной Венеции – потоки воды хлыстали его с небес плотной стеной. Словно город чем-то провинился перед мирозданием, и боги ниспослали ливень, дабы смыть неведомый грех с его сияющих луковичных куполов, суровых форм крепости, строгих линий гранитных набережных и жалких, спрятанных в глубинах кварталов, осыпающихся домов, заполненных коммунальными квартирами. Даже отсюда она видела этот гигантский зеленоватый фонтан, бьющий в небеса энергией умерших, будто эти жалкие потуги помогут отвести от города непогоду. Тщетны попытки бороться с волей самих богов.
Орели села обратно и попыталась углубиться в журнал, в беседу журналиста с Умберто Эко, отбросив постоянный, слышимый только ею шум, исходивший от водителя и её учителя. Мысли одного заполняли цифры и простые математические действия – прибавить, умножить, вычесть, разделись и суммировать остаток. В то время как другой не отпускал из головы размышления о светлом будущем, и о том сказочном везении, подарке судьбы, зревшем в чреве его жены. Орели, конечно, знала откуда берутся дети, и не стала лезть глубже в его сознание, хотя тема секса постепенно становилась ей всё более любопытной, ведь тело её было в самом разгаре процесса трансформации.
Вообще со стороны могло показаться что на дорогом автомобиле везут дочку какого-нибудь богатого олигарха. Внешний вид Орели вполне походил на девочку, привыкшую к радостям богатой жизни и неизбежному следствию наличия связей у властных родителей – они решат любые проблемы ради любимой принцессы. Вот только это была лишь иллюзия, так же, как и спокойная жизнь обитателей города Святого Петра, не ведающих какие чудовища разгуливают среди них.
Вскоре после Ягелево, пока асфальт Красносельского шоссе уже начинал медленно отсыхать после дождя, машина проезжала через Ропшу. Орели снова припала к окну за Ноэлем и наблюдала как мимо проплывают развалины Ропшиснкого дворца. Этот тихий камешек, один из тысяч в короне Российской Империи, потерял былой блеск. И как некогда тут умер император, потом тут умирали раненые немецкие солдаты, после чего дворец, будто выполнив своё предназначение, стал никому не нужен. Несколько раз переходя от одной организации к другой, он в итоге остался один на один в поединке со временем, и вот уже три десятка лет закономерно проигрывал сие сражение.
Чуть ближе к вечеру черный автомобиль, с поверхности которого окончательно испарились капли воды, подъехал к строгим прямым воротам – въезду на территорию поместья Верховного Чародея. Володя отвлёкся, чтобы открыть ворота и пока его не было в машине, Ноэль обратился к Орели, глядя через зеркало заднего вида:
- Устала?
- Немного, - сладко простонала девочка.
- Ещё немного. Сейчас перекусим и сможешь лечь спать, пока мы с Натальей поговорим.
Девочка кивнула и зевнула. Володя уселся обратно и под волей его ноги Mercedes начал движение вокруг кругового фонтана, переделанного в клумбу с красными и белыми розами, высаженными в виде двух спиралей, ко входным дверям дома. Но ещё до того, как деревянные врата раскрылись, Орели услышала голос, ведомый лишь ей одной, доносящийся из дома:
- Здравствуй, моя девочка! Хорошо, что ты приехала.
Володя открыл дверь и пропустил внутрь Ноэля с сумкой и девочку с растрёпанными волосами. И затем зашёл сам, удерживая сумку с вещами девочки. Лишь только дверь захлопнулась, Ноэль, как и положено по протоколу, торжественно и покорно произнёс, на французском:
- Верховный Чародей, приветствую вас!
- Здравствуй, мой старый друг! Я ждала тебя. Как вижу, ты не один… это хорошо!
Орели несколько смутилась что в этот раз её присутствие отметили и слегка склонив голову, на пару секунд, промолчала, разглядывая как оживилась старая волшебница со времени их последней встречи.
Наталья стояла на лестнице, немного возвышаясь над своими гостями. Могло показаться, что она сделала это нарочно, дабы показать своё превосходство. Отчасти это было так, но не сознательно – скорее её подвела скорость передвижения. У основания лестницы стоял Сергей в бежевых прогулочных брюках и плотной чёрной футболке, демонстрирующей его руки с выпирающими венами – судя по всему, его оторвали от тренировки.
- Я попросила приготовить ужин пораньше, скоро подадут. Уверена, вы проголодались и хотите разместить вещи в своих комнатах, - завершив речь на французском, Наталья молниеносно перешла на русский: - Серёжа, покажи им, пожалуйста, комнаты, будь так добр.
А на молчаливый вопрос Ноэля, Наталья доверительно, предельно правдоподобно, ответила:
- Негоже беспокоить сон девочки пока мы с тобой вечерами занимаемся цифрами.
Ноэль нахмурился, ему не понравилось столь дерзкое вмешательство в его дела в вопросах родительского контроля над ученицей, но возражать он не посмел. По крайней мере вслух, и в присутствии двух крепких мужчин, готовых в любой момент свернуть шею любому обидчику по приказу старой магессы.
Сергей гостеприимно взял у Ноэля сумку, и стареющий бухгалтер последовал за ним на второй этаж. Далее свои шаги по лестнице, с броской тканевой дорожной сумкой в руке, с абстрактными нашивками из красной кожи, начал делать Володя и Орели поспешила за ним. Когда девочка проходила мимо Натальи, та схватила её за руку и тихонько спросила:
- Ещё нужно что-нибудь? Я велела приготовить в твоей комнате всё необходимое, - с этими словами Наталья взглядом указала на низ живота юной нимфы.
Тонкий намёк на предметы женской интимной гигиены девочка ухватила моментально и лишь поблагодарила.
- Прими душ, освежись – у тебя усталый вид, - послышалось в голове у юной француженки.
Орели уловила нотки строгости в словах Верховного Чародея, произнесённого в адрес Ноэля, из чего сообразительная девушка быстро сделала вывод что в их отношениях зреет что-то неприятное. Что-то, что не касается её юной головки. К тому же, из мыслей Натальи, которые она прочитала ещё входя в дом, совершенно очевидно, что на юную волшебницу у старой магессы есть какие-то свои планы.
Поднявшись на второй этаж, Сергей открыл дверь, выходящую прямо к лестнице вниз, ровно по центру этажа, и указал Ноэлю жестом что это будет его комната, однако француз не спешил заходить внутрь, намереваясь увидеть в какую комнату поселят его подопечную. Поставив сумку возле порога, правая рука Верховного Чародея пошёл вперёд – справа от лестницы – по коридору, но, что странно, не остановился у ближайшей по ходу двери, а пройдя мимо неё остановился лишь у следующей. Вот туда-то Володя и занёс сумку Орели. Девушка поспешила за ним, а Сергей пошёл обратно. И в разумном желании прояснить ситуацию, Ноэль указал рукой на дверь, которую прошёл Сергей и спросил на английском:
- Почему не эта?
- Потому что это моя комната. Верховный Чародей выделила мне её для проживания в этом доме.
Ноэль хотел обратиться за разъяснениями к самой Наталье, ведь разумнее было бы переместить Сергея и Орели местами, но увидел лишь складки её платья, исчезнувшие за дверью в столовую на первом этаже. Поднимать шум он посчитал неразумным, так что взяв сумку, он закрыл за собой дверь. Почти синхронно закрылась дверь и в комнату Орели, откуда вышел Володя.
Пока гости осваивались в своих временных, гостевых, жилищах, Володя отправился на кухню, дабы получить от Натальи дальнейшие распоряжения, в то время как Сергей решил последовать примеру гостей – после тренировки ему бы тоже не помешало освежиться и смыть с себя пот.
Ноэлю казалось немыслимым пока что, но это очень важно - для понимания - заглянуть в обе гостевые комнаты. И это, как раз, то, на что обратила внимание Орели, осматривая свои покои. В комнате Ноэля всё было абсолютно чисто, уютно, но детали, мелкие нюансы, на которые этот стареющий стяжатель не обратил внимания, чётко показывали кого именно ждали здесь: проглаженные, но простые хлопковые простыни, универсальный шампунь – для всех типов волос, абсолютно дежурная зубная щётка, несколько полотенец не самого большого размера, одинокий махровый халат в шкафу – пригодный только для пути из ванной к кровати. Такой, с позволения сказать, дежурный набор для гостей.
Но вот в комнате Орели такие мелочи разительно отличались! На тумбочке возле кровати стоял овальный флакон с ароматическим маслом и выпирающими из него бамбуковыми палочками, так что комната полнилась цветочными запахами. Зубная щетка в шкафчике в ванной необычной формы с боковыми резиночками в общей массе ворсинок. Помимо этого, в шкафчике находилась аптечка с несколькими видами обезболивающий таблеток, рядом с упаковкой тампонов и пачкой прокладок. Дюжина полотенец, в каждое из которых Орели могла бы завернуться как в одеяло, с вышитыми узорами по бокам. Шёлковое голубое постельное бельё. Несколько лёгких халатов в шкафу – чёрный, красный, белый и сиреневый – которые можно накинуть сверху и выйти из комнаты прямо в них. И тапочки под халатом – забавные и умилительные. Словом, комната была подготовлена так, чтобы гостья испытывала некоторое подобие домашнего комфорта.
Пока гости и левая рука Верховного Чародея готовились к ужину - душ, смена одежды – Наталья находилась на кухне, контролируя чтобы Дарья и её племянник Коля ненароком ничего не испортили. Не то чтобы она им не доверяла! Дарья – прекрасная работница. Дородная дама с большой грудью, чьи дети учились в институтах в городе, прекрасно понимала, что Наталья платит ей в разы больше чем она сможет заработать на любой другой работе в округе. И испытывая благодарность за это, из раза в раз стремилась не подвести свою работодательницу, а по вечерам, целуя православный крест, благодарила своего бога за то, что дал ей шанс выучить детей. Как и Коля, чей отец, брат Дарьи, трагически погиб в автомобильной аварии, а мать лишили родительских прав из-за проблем с алкоголем – тоже ценил данный ему шанс жить хорошей жизнью, без нужды в чём бы то ни было.
Кухня танцевала под ловкими движениями Дарьи и исполнительными метаниями Коли. Ароматы мяса, овощей и выпечки уже заполнили помещения, и будто переливаясь через край, уже вполне ощущались в столовой и на улице возле входа на кухню со стороны конюшни. Этот запах, манящий как гипноз, заставил Володю прикончить сигарету всего в несколько глубоких затяжек. После чего он зашёл в кухню, поздоровался с Дарьей и Колей и подошёл к Наталье. И под шум кипящего бульона в котелке в камине, потрескивание масла под овощами и мясом на сковородках, и жужжание вытяжки над плитой, в духовке которой, к тому же, уже что-то румянилось, спросил надо ли ему ещё что-то сделать на сегодня. Наталья лишь отрицательно кивнула головой, но поинтересовалась:
- Останешься на ужин? Дарья решила закатить настоящий пир.
- Я бы поехал домой, если вы не против, - ответил бывший ученик наклонившись к её уху.
- Езжай, твоя красавица уже ждёт тебя. Я позвоню, когда ты понадобишься тут, - шептала в ответ волшебница. – Ты знаешь, чем тебе пока заняться. И ещё, я уже несколько недель не была в квартире. Заскочи туда, будь добр. Убери все из шкафа в гостиной ко мне в спальню и закрой её на замок. И вызови уборщицу, пусть отмоет её, а то я там уже сколько недель не появлялась, а тебе ещё предстоит туда Ноэля определить. А, и оплати этот… интернет, пожалуйста!
- Вас понял! Жду вашего звонка тогда. До свидания.
- Пока, мой мальчик. Софье привет передай! Скажи, что как родит, найду ей с кем сможет завершить обучение, - с последними словами Наталья подмигнула.
Примерно через час, когда вода смыла усталость с гостей, их ждал по-настоящему изумительный ужин. Первым в столовую спустился Сергей и помогал Дарье и Коле выносить и ставить на стол огромные тарелки с яствами. Ноэль деликатно постучал в комнату к Орели и она тут же вышла к нему в свободных штанах и футболке, а ещё с мягкими тапочками в виде щеночков на ногах.
Когда Ноэль и Орели спустились в столовую, во главе стола сидела Наталья, и по левую руку от неё – Сергей. Сквозь щелку в приоткрытой двери на кухню за ними смотрел мальчик – Коля. Ему так хотелось снова увидеть зеленоглазую девушку! И он так надеялся, что она увидит его, наградит его взглядом или жестом. А сам стол походил на ярмарку чревоугодия: в супнице дымился омаровый суп, на исполинского размера тарелке лежало огромное вепрево колено, окружённое дольками запечённого картофеля, другое блюдо покрыто горкой жареных куриных отбивных с овощами, полная салатница оливье, который полюбился Наталье скорее из-за его названия, а чуть поодаль – ягодный пирог. Как только гости сели, Наталья, не без доли гордости, осмотрела стол, и тут же спохватилась:
- Серёжа, я забыла про вино!
Действительно – кувшин с домашним лимонадом, бутылка чёрной газировки, но не было напитка для взрослых. Сергей тут же отправился на кухню, где в холодильнике покоились 2 бутылки французского красного полусухого. У Орели в это время уже сосало под ложечкой, и не терпелось наброситься на еду. Благо, Сергей вернулся очень быстро. Взяв на себя функцию, исполнение коей было бы трудным для хозяйки дома, он разлил вино по бокалам, а девочке – мутный лимонад с дольками цитруса.
Ужин протекал как по маслу. Орели особенно налегла на салат, который до этого она ела лишь один раз, в то время как Ноэль и Наталья больше внимания уделяли супу и овощам. А вот Сергей уплетал мясо, ловко отрезая себе ломоть за ломтём с кости. Обсуждали все темы, от спорта и окончания учебного года, до погоды и её капризов. Лишь в самом конце, когда на тарелках уже покоились куски пирога, со пятнышками от ягод, пропитавших тесто, Ноэль и Наталья затронули деловой вопрос.
- В этом году все отчёты пришли, без задержек?
- Да, последний отчёт пришёл как раз вчера. Я просмотрела все папки – всё по форме. Без лишних формулировок. Только у меня нет банковских выписок, не смогла этим заняться.
- Это не проблема, - поспешил словесно выслужиться Ноэль. – Сначала надо проверить отчёты и посмотреть где какие расходы и приходы. Потом уже проверить что там по счетам, где какие проценты капнули и смогут ли они покрыть дефицит… или снова будем как в прошлом году.
- Очень на это надеюсь. Мне уже самой начинает надоедать необходимость восполнять дыры в нашем бюджете из старых запасов.
Пока Ноэль и Орели разговаривали на французском, Сергей попытался немного оттянуть на себя внимание девочки. Жестом головы он указал ей на пирог, который девочка никак не могла доесть из своей тарелки. Орели улыбнулась и показала на живот – мол, наелась, больше не лезет. Но как не старался Сергей развеселить её, усталость начинала подкатывать. Орели зевнула, что не осталось незамеченным для хозяйки дома. Ещё раз окинув взглядом стол, убедившись, что львиная доля угощений съедена, она приняла решение заканчивать ужин:
- У тебя усталый вид. Думаю, тебе надо хорошенько выспаться и завтра начнём сверять отчёты, без спешки. Надеюсь ты не стал сразу брать обратные билеты?
- Нет, дефицита времени не будет. Так что всё сверю чётко и без единой ошибки.
- В этом ты мастер, - улыбнулась Наталья и встала.
Все остальные последовали её примеру. Наталья перешла на русский и обратилась к своему помощнику:
- Мальчик мой, будь добр, скажи Дарье что можно убирать и сходи на конюшню, проверь как там сегодня конюхи справились.
Сергей кивнул и отправился на кухню, так что Коле, наблюдавшему сквозь щелку, пришлось быстро ретироваться в дальний угол кухни, что вызвало улыбку у Дарьи.
Наталья шла по лестнице вверх весьма бодро, даже не хваталась рукой за поручень. Рядом с ней шёл Ноэль, рассуждая о возможных вариантах сокращения расходов Ордена. А позади семенила Орели. Через минуту они поднялись на второй этаж, прямо к комнате стареющего француза и тут, весьма неожиданно, Наталья обратилась к Орели:
- Сильно устала? Сможешь посмотреть?
И ещё до того, как Ноэль смог что-то сказать, Орели услышала в своей голове:
- Просто скажи «да».
Так что девочка молниеносно ответила:
- Да, я посмотрю.
- Пойдём в мой кабинет, там будет проще.
Орели уже сделала шаг в сторону северного крыла дома, когда Ноэль всё же вмешался:
- Может всё-таки завтра?
- Это ненадолго, мы не будем ничего делать, только посмотрим, - успокаивающим и миролюбивым тоном ответила Наталья и положила руку на его плечо.
Ноэлю ничего не оставалось, кроме как пройти к себе в комнату и начать готовиться ко сну. Орели уже стояла у входа в кабинет, прямо напротив спальни Натальи, и ждала её.
- Заходи, заходи. Не жди меня, я не такая шустрая, - сказала магесса, проходя неспешным шагом по коридору.
Ноэль достал пижаму и уже начал переодеваться с крайне хмурым выражением лица. Сергей, между тем, помогал Дарье и Коле наводить внизу порядок. А Наталья закрыла за собой дверь в кабинет и тут же обратилась к девочке:
- Ну, как ты себя чувствуешь, малютка?
- Хорошо, спасибо. Если вы хотите посмотреть, то мне надо, чтобы вы сели.
- Нет, я не за этим тебя позвала. Скажи мне другое: как проходит твоё обучение? Ноэль занимается с тобой? Развивает твои навыки?
Орели немного смутилась вопросом, но защищая своего учителя ответила:
- Дядя Ноэль не всегда имеет время на занятия, часто отлучается в поездки по Франции, но он следит за развитием моих способностей.
Наталья всё же села на стул возле своего стола и жестом попросила Орели сделать тоже самое.
- Мне надо проникнуть в разум одного существа, и я не уверена, что она человек. Сможешь помочь мне залезть туда?
Орели опешила. Поначалу этот вопрос её испугал. Само собой разумеется, что целенаправленно забраться в чей-то мозг может означать лишь необходимость найти там что-то конкретное: воспоминание об определённом событии или мечта, о которой кроль часто думает. Но ничего подобного она никогда не делала с обычными смертными, а тут вполне может оказаться что это не просто не человек, а даже не практик. Но испуг сменился азартом. Ей стало любопытно. Ведь она сама не отправится в это путешествие, лишь сыграет роль проводника, что куда более безопасно.
- Это…
- Не бойся! – отрезала Наталья. – Даже если что-то пойдёт не так, то на тебе это никак не отразится. У меня есть её биологический материал. Тебе надо только подтолкнуть меня туда.
- У меня сил не хватит, - с сожалением в голосе ответила девочка.
- То есть Ноэль не развивал твои способности дальше? Читать случайные всплески, но не проникать осознанно в чужой разум?
Орели молчала, боясь навредить своим ответом опекуну. Наталья думала, но обратила внимание на то как мышцы шеи девушки двинулись – она сдерживала желание зевнуть. Снизу донёсся звук падающего металла – наверное Коля что-то уронил. И у Натальи тут же вспыхнула идея.
- А если я смогу зарядить тебя? Ну ритуал, который наполнит тебя энергией на полную.
- Тогда мне будет легче, - согласилась Орели. – Если будет хороший запас магии, то должно получиться.
- Тебе это будет полезно. Поможешь мне – и я познакомлю тебя кое с кем особенным. Она тебе понравится!
Орели раздирало любопытство кого же именно имеет ввиду Верховный Чародей, какие тайны прячет её старость и её опыт. Девушка улавливала обрывки мыслей, которые летали словно стрели в голове у её собеседницы. Но ничего конкретного не смогла различить в этой миниатюрной буре, кроме, пожалуй, одного.
- Хитрость… Вы что-то задумали!
- Это так удивительно? – в шутку возмутилась магесса, но тут же решила закончить разговор и более не пытать юное создание: - У тебя уже глаза покраснели от усталости. Иди, приятных снов. Просто скажи Ноэлю что надо будет сделать ещё одну чистку, остальное я сделаю сама.
Орели встала и отправилась к себе. Перед тем как закрыть за собой дверь, она, понимая, что Ноэль скорее всего подслушивает, вполне официальным тоном произнесла:
- Спокойной ночи, Верховный Чародей.
И отправилась к себе, потирая усталые глаза. Когда она проходила мимо комнаты Ноэля, дверь открылась и, в халате, вышел он:
- Ну как там? – тут же начал он строгий допрос.
- Всё хорошо, защита держится, но мне кажется, что нужно провести ещё одну чистку. Всё же не полностью тогда удалось снять, что-то осталось.
- Что-то ты долго её смотрела, - Ноэль намекал на то, чтобы Орели рассказала ему всё, в малейших деталях.
Но девушку спас случай. В этот момент из столовой вышел Сергей и тут же уставился на Ноэля, державшего за плечи свою юную ученицу. И дабы не втягивать этого стражника в разговор и тем более не делать его свидетелем, Ноэлю ничего не оставалось, кроме как заботливо, с добротой пройтись большими пальцами по щекам девочки и пожелать ей приятных снов. После чего Ноэль развернулся и закрыл за собой дверь. Сергей поднялся по лестнице и увидел, что Орели уже шатает от усталости, так что он сопроводил её в комнату.
Довольно скоро эта часть дома превратился в призрак. Сергей и гости дома спали, Дарья и Коля ушли. Одна лишь старая пума, запершись в своём кабинете, точила когти, готовая доказать что она ещё может…
Свидетельство о публикации и авторском праве №222081500638
#роман #сон #интрига #магия #ужин #ливень