Начало. Глава 4
Меня разбудил стон Леры. На старых ходиках, что весели на стене было полшестого утра. Даже наш старый петух ещё не прокричал своё "Ку-ка-ре-ку!".
Я встал и подошёл к ней. Она металась по кровати, волосы спутались и были мокрые от пота.
— Ничего, ничего, Лерочка, я сейчас тебе помогу.
Хотя что делать я точно не знал. Решил сделать отвар из тех трав, которые добавляли в настойку для неё.
Я не знал, что делал Евдоким ещё, какой заговор или что он там ещё делал, но понадеялся на свою удачу. И Лере действительно стало лучше. Она притихла и открыла глаза.
— Мне очень больно. — практически одними губами прошептала она.
Я не знал что делать. Сердце разрывалось на части. Поэтому решил действовать. Как там дед говорил, в маленьких дозах лекарство, в больших яд? Да, главное не переборщить. И я сделал отвар на основе тех ягод. Леру я поил чайной ложечкой. После десятой она мне сказала, что боль ушла. Я даже вздохнул с облегчением. И она уснула. Пока она спала, я занялся хозяйством.
К обеду Лера проснулась. На щёчках румянец, я не мог на неё налюбоваться. Покормил её. Она с большим удовольствием ела свежий творог. Какая у неё красивая улыбка!
Она сидела на кровати и ела, а я сел рядом.
— Давно ты болеешь?
— Два года уже.
— И как всё началось?
— Сама не знаю. Вдруг почувствовала себя плохо. Женя повёз меня в клинику. И начались обследования. Лекарства. Химия.... Это было ужасно. Врачи сказали, что у меня нет шансов. Всё бесполезно. Женя начал меня возить по разным бабкам, экстрасенсам, целителям. Так я к Евдокиму попала. И его снадобья мне действительно помогли. Мне стало легче.
— Почему он тебя не привёз, когда настой закончился? Теперь ведь всё с начала нужно будет начинать.
— Знаешь, я так устала болеть! Мне стало хорошо, и я забыла обо всём. И о болезни тоже. Осуждаешь?
Я кивнул, но вслух ничего не сказал.
— Ты его любишь?
Лера посмотрела на меня и улыбнулась.
— Женя очень хороший. Мы познакомились с ним пять лет назад, когда я восемнадцатилетней девчонкой приехала в город поступать.
— Поступила?
— А? Да, поступила. В первый же день меня обворовали. Я осталась без документов, денег и вещей. Ещё и чуть под машину не попала, под Женину. Так мы с ним и познакомились. Он взял надо мной опеку. И я ему очень благодарна за это.
— Так благодарна, что...!
Я не договорил.
— Богдан, ты ничего не понимаешь!
— Ладно, не обижайся. Пойду тебе настой приготовлю, скоро твой муж приедет.
Пока я делал настой, Лера уснула.
Я сделал настой, перелил в бутылку и оставил на столе. Девушка спала и улыбалась во сне. Значит ничего не беспокоит.
Я вышел на улицу, чтобы ей не мешать и начал швырять снег, так, как будто это он во всём виноват.
Муж Леры приехал, когда уже почти стемнело.
— Ну, что она, как?
— Ей лучше. Она, наверное, ещё спит.
Выходила Лера уже на своих двоих. А перед тем как выйти за порог, она подошла и поцеловала меня в щёку.
— Спасибо тебе, Богдан.
— Настой закончится, обязательно приезжайте!
— Хорошо.
Лера пожала мне руку и вышла.
Я тоже вышел. И долго смотрел, как удаляется их автомобиль, пока за поворотом не скрылись задние габаритные огни.
Евдоким вернулся на следующий день днём. Он шёл пешком. Лицо красное, Борода вся в инее, ну вылитый дед Мороз.\
Не думал, что так соскучусь по старику. Я ему рассказал про Леру. Он меня подробно рассказал, что я делал, что клал в отвар, в настой и кивал головой.
— Я же говорю, Богдаша, Бог тебя мне послал. Если б ты не годился для этого, то не нашёл бы я тебя. Не суждено было. А так, есть у тебя способности, определённо есть.
— Подожди, дед, подожди. Это что же получается, любой может взять твою книгу, выучить эти стишки, запомнить какая трава от чего и может лечить?
— Любой, да не любой. А только тот у кого способности имеются.
— Да какие способности-то?!
— Ну как какие? Вот к этому всему.
Я не мог никак понять, о чем ведёт старик речь.
— Богдаша, ну какой ты бестолковый! Вот ты петь умеешь?
Я пожал плечами и помотал головой.
— А рисовать?
Я тоже помотал головой. Наконец до меня начало доходить, о чём идёт речь.
— Вооот! Так и в нашем деле способности нужно иметь.
— Ты хочешь сказать дар?
— Да как хочешь, так и называй.
— Дед, я хочу вспомнить кем я был!
— Вспомнишь, куда ты денешься? Придёт время и вспомнишь. Всему своё время. Не торопись. Ты же молодой. И про неё не думай. Не для тебя она.
— Это ты про кого?
— А то не знаешь? Думаешь, не вижу как у тебя глаз горит, когда ты о ней говоришь? Нехорошо, это Богдаша, не хорошо. Я понимаю, тело молодое, любви хочется. Ну так я же не против! Вона, Лилька с тебя глаз не сводит. Любись с ней скока влезет, а эту забудь, к добру это не приведёт.
Я чувствовал, что краснею. И этот разговор начинал меня выводить из себя.
— Дед, не мели ерунду! Ни о ком я не думаю! Да и понять не могу о ком ты речь ведёшь!
Я развернулся и вышел на улицу. Вот привязался! Неужели так заметно, что Лера мне нравится? А она мне ведь действительно очень нравится! Ноя злился именно на деда, как будто это он был во всём виноват. Не разговаривая с ним я завалился спать.
На следующий день Евдоким засобирался в Юсуповку.
— Давай съездим, медку нашего продадим, мяса, сметаны, да носки мои самовязанные.
Я молча запряг Зорьку в сани, погрузил всё, что мне давал старик, и мы отправились в деревню. День был морозный и солнечный. Приехали, расположились со своим товаром. Сразу потянулись люди. Они моментально всё скупили, и двух часов не прошло. И мы с Евдокимом вновь пошли в магазин.
Лиля стояла на своём боевом посту. Увидев меня нежно заулыбалась и начала щебетать, при этом притаскивая то, что её говорил старик.
— Богдан, скажи, а какие у тебя планы на Новый год?
Ну какие у меня могут быть планы на Новый год? Спать лечь. В доме Евдокима телевизора не было, поскольку электричества не было, поэтому спать мы ложились рано.
Я пожал плечами.
— А приходи ко мне? Я оливье приготовлю, утку с яблоками запеку. Ну если только, Евдоким возражать не будет.
Я только хотел открыть рот и сказать, что не могу деда одного бросить, как он спутал мне все планы.
— Ну а что, хорошая идея, Богданчик. Поезжай. Ну что тебе со мной, стариком, сидеть в избе. Так хоть развеешься! Дело-то молодое.
Ну дед, ну предатель!
А Лиля обрадовалась. Улыбка на тридцать два зуба.
— Ну значит договорились? Тогда я тебя жду тридцать первого вечером?
Я тяжело вздохнул.
— Хорошо.
Я забрал рюкзак, в который Евдоким уже успел сложить свои покупки и пошёл на выход. Как же я был зол на деда!
— Дед, ну вот кто тебя за язык тянул? Не хочу я с ней Новый год встречать!
— Ну ничего. Сходишь, развеешься, развлечёшься. Она девка-то в самом соку, кровь с молоком. Эх, был бы я помоложе!
Я снова обиделся на Евдокима и обратно мы ехали молча. Уже когда подъезжали дому, он мне сказал:
— Ну так не ходи, раз тебе так не по душе.
— Я уже пообещал.
Ну вот и тридцать первое декабря.
Я начал собираться с обеда после, наверное, пятого напоминания Евдокима. Побрился с большой неохотой, оделся. Дед мне сунул в руки бутылочку с красной жидкостью.
— Что это?
— Да не гоже к девушке с пустыми руками идти. Это моя вишнёвая наливочка, нам медку настоянная. Пьётся как компотик. Лиле понравится.
Я покачал головой, но наливку взял с собой.
В деревню я пошёл пешком. В тулупе Евдокима и в пимах деда было тепло. Да и дошёл я быстро. Когда я вышел, смеркалось. А пока дошёл уже было темно.
Лиля прямо святилась вся от счастья. Она накрыла богатый стол. Там только салатов я штук пять насчитал.
— Кто ещё придёт? Ты так много наготовила.
— Подруга должна была с мужем прийти, да не смогла. Ну нам, думаю, скучно не будет?
Я лишь ухмыльнулся.
В комнате стоял большой телевизор и там шла какая-то музыкальная передача.
Мы сели за стол. Разговор как-то не клеился. Выпили по рюмочке вишнёвой наливки. У Лили развязался язык и она начала болтать без умолку. Я её слушал вполуха, одним глазом в телевизор. В желудке от наливки стало непривычно тепло и в голове немного начало шуметь. Вот приближался бой курантов. Я уже зевал не переставая, после обильной еды и наливки.
— Богдан, ты откроешь шампанское?
Я кивнул и взял в руки бутылку. И вдруг у меня в голове пронеслось что-то неуловимое и не понятное. Это было воспоминание или какое-то видение. Не знаю. Промелькнуло и исчезло. Я потряс головой, прогоняя это нечто.
После шампанского и наливки настроение немного поднялось.
Лиля меня потащила танцевать под музыку, которая звучала из телевизора. Оказывается, я умею танцевать.
Во время медленного танца Лиля потянулась целоваться. Я целовался с ней и думал про Леру. Представлял себе, что целуюсь с Лерой...
В какой-то момент мой мозг отключился....
Я видел Леру. Мы с ней гуляли, держась за руки.
Утром далеко не сразу сообразил где я нахожусь. Я лежал на белых простынях в чистенькой комнатке. Пока не зашла Лиля.
— Привет.
— Доброе утро. Ты проснулся?
И она наклонилась меня поцеловать. Я слегка увернулся, и она попала в щёку. Мне было стыдно. Совершенно не помню что было ночью. Было ли между нами что-то или нет.
— Лиля, прости, а мы...между нами...?
— Нет, между нами ничего не было. — у меня вырвался вздох облегчения, — ты после второго бокала ни петь, ни свистеть не мог, ещё и Леру какую-то всё время звал. Это, наверное кто-то из прошлой жизни?
— Наверное.
Мне было неловко её обманывать, но и правду говорить не очень хотелось.
Она напоила меня кофе. Оказывается, я люблю кофе. Крепкий и ароматный. А может, мне порядком надоели эти травяные чаи. Она наложила мне с собой полную сумку еды, несмотря на мои протесты.
Теперь нам с дедом не нужно будет неделю готовить.
— Богдан, ты приходи в гости, просто так без повода. Хорошо?
И я лишь кивнул. Не знаю, приду ли я ещё раз к ней в гости. Она хорошая, и достойна большего чем человек без прошлого. Тем более мои мысли совсем не о ней.