Когда я иду в сторону Свободы, Круиза, Дашков, обычно я иду через Лыбедский бульвар.
Бульвар хорош, но он окружён так надоевшей мне инфраструктурой: главная и шумная Астраханская со слишком узкими для неё тротуарами, бесконечные по количеству и времени ожидания на них перекрёстки и люди, которые подхватывают тебя в свой поток, несмотря на то, что мы не в Нью-Йорке и не в Москве.
Это с одной стороны, а с другой – огибающая вал улица с совершенно непонятными тротуарами, которые чуть ли не выносят тебя прямо в поток машин – ведь здесь, на повороте, они всегда разгоняются. Приходится уворачиваться от обеих улиц и пользоваться тропами, на которых, в свою очередь, приходится уворачиваться от тупиков, собак, машин, канав, домов.
Недавно на обратном пути я решилась пройти через вал. До этого он как-то слишком опасно возвышался над проезжей частью, а тут показался таким тихим, незыблемым, по ту сторону всех этих домов и машин. Как же я пожалела, что открыла эту дорогу только сейчас – сколько нервных окончаний впустую пострадало на Лыбедском. Теперь прохожу вдоль вала, через площадку перед собором, через Есенина, шлагбаум и дворами напрямую к Хвощинским.
То, что кремль у нас на отшибе – это его «идентичность». Он переходит в заливные луга и леса с одной стороны, в берега Трубежа с другой стороны, а со сторон, примыкающих к городу, он окружён валом (к которому не всякий отважится подступиться из-за потока машин) и густыми кронами Кремлёвского парка. Плюс таинственный остров на реке. На уровне ощущений для меня пространство кремля всегда было особенным и отдельным, а сформулировала я эту особенность после курсов по истории Рязани, когда узнала, что у кремля нет стены. До этого я не знала о её отсутствии и не замечала этого.
Ведь стена в кремле есть, церковно-белая с проглядывающей кирпичной стариной и башенками. Так это стена монастыря. А крепостной стены у кремля нет с тех пор, как деревянное ограждение развалилось. И башен нет: только на месте одной из них колокольня. Во всех городах, где я была, кремли окружены сначала стенами, потом шумом, потом городом. У нас не так, и именно это мне нравится.
