В лето самоизоляции я много гуляла по Рязани и осмелилась зайти туда, откуда всегда старалась держаться подальше – глубь Урицкого. Раньше мне туда было не нужно, а от прогулок удерживали детские воспоминания о сдаче анализов в сером доме на этой улице. Было больнее, чем комарик укусил!
Я зашла вглубь Урицкого, и мне открылось начало начал рязанского благоустройства. Двухэтажные каменные дома не серых, а интересных цветов, внезапно ассиметричные и потому похожие на маленькие замки с огромными дворами-садами. Парад клумб, выставка палисадников, скрывающие дома плющи. Всё цветёт, благоухает, живёт. Не само по себе: за всем следят люди. А может быть, садовые гномы. Я представляю себе хранителей этого квартала именно так.
До революции понятия о благоустройстве города были свои, в 20-е годы было не до этого, в 30-е город совсем себя запустил, а в 40-е пришла война. В 50-е Рязань встала, отряхнулась и начала отстраиваться. Всё, что за Есенина, строилось с нуля, и очень интересно, как дореволюционные понятия нашли воплощение в жизни нового послевоенного человека.
Вернулись обязательные сады, которые до отмены крепостного права раскидывались за воротами каждого дома – а как иначе вести хозяйство? В XX веке хозяйство в городе вести было необязательно, а вот ощущения от своего любимого цветущего кусочка земли всё ещё входили в картину мира градостроителей. Ещё бы, после войны, когда твоё вновь стало твоим, хочется поскорее вернуть себе прошлую жизнь. Хоть как-то.
Двор дома образцового содержания, видимо, был самым любимым на улице. Рядом жил Александр Солженицын и работал в саду. И не просто работал, а оборудовал себе «зелёный кабинет»: столик между деревьев.
Такая простая, такая естественная, так легко забытая и так дорого стоящая сегодня потребность человека в природе.
Современные урбанисты говорят, что посадка деревьев вокруг домов не нужна, потому что на нижних этажах некомфортно жить в вечной тени, а ухаживать за деревьями становится некому (подтверждение тому - новости группы) Да, это резонно. Однако в этом безудержном озеленении 50-х мне приятно видеть воплощение идеи о том, что человек, выходя из дома, должен вдыхать аромат цветов и с гордостью смотреть на дерево, которое посадил. Идеи о том, что контакт с землёй у него должен быть не через обувь, в которую набивается грязь с открытого грунта, а через руки, возделывающие эту землю. Идеи о том, что по ту сторону палисадника живёт человек, которого он знает по имени.
Ведь масштаб зданий тоже остался прежним – человеческим, хотя наверное ввиду отсутствия финансовых возможностей. Интересно, какого размера были бы дворы-сады, если бы уже тогда строили многоэтажки?
