Глава одиннадцатая.
I.
Прошла неделя, там другая.
Перечисленья нет-как-нет.
И вновь, свой гнев превозмогая,
Андрей явился в кабинет,
К Сергею. Тот холоднокровно,
Всё изложил ему подробно,
Что банк все деньги перечислил;
На счёт клиента, уж, зачислил,
Давным-давно московский банк;
Что нет причины волноваться;
Не нужно так, уж, убиваться.
Дал подписать какой-то бланк.
Андрея проводив домой,
Доволен был самим собой.
II.
Андрей немедленно в Москву,
Вернувшись, принялся звонить,
Но только там в ответ ему,
Уж, штрафом начали грозить.
Из-за злосчастных промедлений,
На счёт-де, нету поступлений,
До сей поры. Контракт "подвис",
Для них преподнеся сюрприз,
Довольно скверный, неприятный.
Товар на складе уже ждёт,
Что покупатель заберёт,
Его. Ответ невнятный,
В дальнейшем фирму не устроит,
А лишь озлобит и расстроит.
III.
Андрей опять бежит к Сергею.
Тот, извиняясь, говорит,
Что сумасшедшую затею,
Придумав нынче, норовит,
Банк головной осуществить,
И выстрелом одним убить,
Двух зайцев, и одновременно,
Желает он всенепременно,
Больших клиентов ублажить:
Кредиты дать, и потому,
Все деньги надобны ему,
Чтоб им скорее услужить.
А прочие не убегут.
Пускай немного подождут.
IV.
Прилично времени прошло.
Андрюша от бессилья злиться.
Со сделкой так не повезло.
Но всё же завершить стремится.
Сергей, как прежде, обещает,
Но ничего не выполняет.
И воз, как был, всё ныне там.
Наперекор благим мечтам,
Всё происходит вкривь и вкось.
Все планы рушатся, скользя,
Трагедией большой грозя.
Надежды нет ни на "авось",
Ни на сочувствие и жалость,
Что проявили бы хоть малость,
V.
Банкиры. Требуют оплаты,
По всем кредитам и долгам.
Нужны банкирам результаты:
Доход, отчётность по деньгам.
Почти что силой вырывают,
Долги Андрея закрывают,
Забрав имущество его,
Оставив "голым" без всего.
Автомобиль, квартира, дача,
Земли участок под застройку,
И даже раскладную койку,
Собравши мебель, чуть не плача,
Андрей банкирам отдаёт,
И к маме на ночлег идёт.
VI.
А время снова подошло,
Ко вновь назначенному сроку.
Андрей, вздыхая тяжело,
Коль был он здесь неподалёку,
К Сергею в банк решил зайти,
О деньгах справки навести.
Прошло уже немало дней,
Но всё ж не сделалось ясней,
От поступивших объяснений,
И слышал он от раза к разу,
Одну заученную фразу:
"По счёту не было движений.
Надейтесь, средства те придут.
Клиенту их переведут".
VII.
Промчалася ещё неделя.
Андрей к Сергею вновь зашёл.
Что нынче скажет пустомеля?
Его, однако, не нашёл,
И, вознамерясь, так и быть,
Его и завтра посетить,
Он восвояси удалился,
Ни с кем, при этом, не простился.
Несётся время безоглядно.
Лучом надежда не блеснула,
Хотя полгода, уж, минуло,
Но оставалась безотрадна,
Та ситуация с кредитом.
И в состоянии убитом,
VIII.
Андрей у матери сидел,
В плену прескверных настроений,
И с равнодушием глядел,
Не ожидая изменений,
(Зима сдала свой пост весне),
То в окна; то на потолок;
То в самый тёмный уголок,
Скрипучей старенькой избушки;
То с безразличьем ел пампушки;
То пирожки, что мать его,
Готовила на жаркой печке;
То наблюдал он, как по свечке,
Как по заказу для него,
Когда на улице тускнело,
И в доме тот час же темнело,
IX.
Подтаяв в пламени слегка,
Воск накопившийся стекает,
И восковая та река,
Всё ниже капли увлекает,
Которые, скопившись вскоре,
Сливались в "маленькое море",
И застывали всякий раз,
Едва огонь свечи угас.
Мать экономила на всём,
И электричество включала,
Лишь изредко. Всегда ворчала.
Всегда при мнении своём,
О новой жизни оставалась.
И обязательно ругалась,
X.
На рост цены и на реформы;
На реформаторов шальных,
И на партийные платформы,
И на различных психбольных,
Что нынче к власти дорвались,
И чёрте что творить взялись.
Она частенько горевала,
И строй советский вспоминала,
И не могла никак понять:
Как жизнь народа улучшают,
При этом в нищету ввергают?!
Чтоб страх пред будущим унять,
Запас и мыла и свечей,
Всегда не малым был у ней.
XI.
Мать сокрушалась, что из дому,
Андрей всё реже выходил:
"Негоже парню холостому,
Сидеть в стенах", но остудил,
Любовный пыл его недавно,
Поступок, что, уж, очень явно,
Андрею дал на всё ответ:
Диана любит или нет?
Пока дела стремились в гору,
Диана рядом с ним была,
Приветлива, нежна, мила.
Но лишь утратил он опору,
И тучи тёмные сгустились,
Их отношенья осложнились.
XII.
Когда не смог Андрей подарки,
Как прежде для неё носить;
Когда не смог в кафе и в парки,
Выгуливать её водить,
Она сначала не роптала.
Вид делала, что понимала,
Что те проблемы ненадолго,
Хотя при встречах их восторга,
Открыто, уж, не проявляла.
Казалося слегка другой -
Не беззаботною такой,
А чуть похолодней, построже,
Возможно, по надменней тоже.
XIII.
Андрей всего не замечал.
Он, как всегда, её любил.
Восторгов хоть не расточал,
Но всё ж её боготворил.
И даже при последней встрече,
Не заходило вовсе речи,
У них о скором раставаньи,
И, уж, конечно, о прощаньи.
Андрей такого б не забыл.
На вид всё было, как обычно,
Благопристойно и прилично.
Андрей ухаживал, шутил,
И даже приподнёс тюльпаны,
Для восхительной Дианы.
XIV.
Хотя от денег у него,
В тот удручающий момент,
Не оставалось ничего:
Съедал всё банковский процент.
Андрей, подобно Дон Жуану,
Препроводил свою Диану,
До дома, где её жильё.
Коснувшись алых губ её,
Восторженно поцеловал,
И, стан упругий обнимая,
К себе со страстью прижимая,
На ушко нежно прошептал:
"Диана - горлица моя!
Диана, я люблю тебя!"
XV.
Андрею руку на плечо,
Тогда Диана положила.
Он вновь целует горячо.
Когда движенье совершила,
Диана, бровью поведя,
Ответила: "И я тебя".
Но взгляд при этом говорил:
Ты ненавистен и постыл.
С тех самых пор Андрей Диану,
В Марграде больше не видал,
Хоть у подъезда ждал, встречал.
Как от любовного дурману,
Поняв, как сильно обманулся,
Освободился и очнулся,
XVI.
Он лишь тогда, когда сама,
Дианы мать, Андрея встретив,
Сказала: "Не сходи с ума".
И на немой вопрос ответив,
Добавила: "Её здесь нет.
Ведь не сошёлся ж Белый Свет,
На доченьке моей родной.
Уж, лучше увлекись другой.
Диане ты совсем не нужен,
И от тебя сбежала прочь.
Ей быть с тобой совсем не в мочь.
Будь к ней, Андрей, великодушен,
И не ругай, и не грусти,
А просто с Богом отпусти".
XVII.
Зима сдала свой пост весне.
И вот за мартовской капелью,
На смену снежной белизне,
Сопровождаем птичьей трелью,
Уже торопится апрель.
Во след ему прекрасный Лель,
С теплом всё в зелень украшает,
И взор людской он ублажает,
Чарующе-чудесным видом,
Из ярко-изумрудных трав,
И зеленеющих дубрав,
Покрытых, словно малахитом.
Пора настала возрожденья,
И пышного садов цветенья.
XVIII.
За майскою грозою первой,
Пришла июньская жара.
Перед склонённой низко вербой,
В воде резвится детвора.
В июне почтою обычной,
По схеме всем давно привычной,
Пришло Андрею не простое,
Письмо из банка заказное.
В нём сообщалось, что недавно,
Вниманьем банк его почтил.
В Москве клиент, уж, получил,
(Через полгода, то-то славно!)
Все деньги, как и обещали.
О чём его и извещали.
XIX.
Однако ниже в том письме,
Банк ласково уведомлял,
Не пустовать чтоб их казне,
Которую он пополнял.
Просил немедля оплатить,
(На срок вниманье обратить),
Всю сумму, ту, что накопилась.
Вот из чего она сложилась:
Процент за выданный кредит,
Что набирался за полгода;
Два платежа иного рода,
Которые всегда претит,
Выплачивать. Ведь все считают,
Что штрафы - форменный грабёж.
Жаль от закона не уйдёшь...
XX.
Штраф первый выписан Андрею,
За то, что к сроку не платил,
Проценты за кредит. (Посмею,
Напомнить, что он получил,
Те средства только лишь сейчас).
Андрея этот штраф потряс.
Не лучше был и штраф второй.
Андрей и вовсе стал смурной.
Штраф за невыплаченный штраф,
Ему банкиры предъявили,
И тем сильнее удивили,
Любую логику поправ.
Была их жадность ненасытной,
И оскорбительно бесстыдной.