Впереди Атлантический океан. Как он встретит нас? В первую мою поездку, летом 1957 года, океан принял наш самолёт в объятия шторма.
Бушевала сильная гроза, самолёт бросало то вверх вниз, то вниз, кренило с одного борта на другой. Поминутно сверкающая молния беспрепятственно проникала через плотную ткань занавесок и слепила глаза.
Теперь мы летим зимой, когда гроз обычно не бывает.
Внизу виднеется мозаика из фермерских участков Дании.
Самолёт садиться на аэродроме Копенгагена. На улице тепло. Ярко светит солнце. Слегка прохладный, но ласковый ветерок и зелёная трава заставляют почувствовать на плечах тяжесть старательно сшитого в столичном ателье демисезонного пальто, рассчитанного на московскую холодную осень.
Мне уже достаточно знаком аэровокзал этого города. Разумно построенные помещения, без громоздких колонн и бешеной, с хорошим полом и удобной мебелью.
В зале ожидания мягкий свет. Здесь же расположены магазины с различными товарами.
Много привлекательных сувениров.
Рядом с настоящим финским ножом, которым можно заколоть быка, продаётся распятие Христа, плитки шоколада, статуэтки женщин, крест для ношения на шее, итальянские конфеты, гавайские сигареты.
Всюду рекламные плакаты, стойки для тех, кто пожелает выпить пива или вина, кофе или фруктового сока. В большом изобилии всякие продукты датского сельскохозяйственного производства.
Неожиданная встреча с советской делегацией, следовавшей из Египта домой, скрасила минуты ожидания. Даже самые отдалённые знакомые и просто незнакомые, но свои, советские люди бывают как-то особенно близки и дороги при встрече вдали от Родины.
Дан сигнал на посадку в самолёт.
Последние рукопожатия и взаимные пожелания доброго пути. Мы вновь в воздухе. Курс на Париж. С самолёта виден каракуль облаков. Солнце светит ярко и больно бьёт в глаза.
Каждый пассажир не расстаётся с ценнейшим багажом, который не сдаётся носильщику и не досматривается таможенными властями, - со своими мыслями.
Что греха таить, даже в лучших авиационных компаниях бывают случаи, когда пассажир летит в Лондон, а его багаж отправляют в Бейрут. Мысли же не расстаются с человеком, даже если он ими делится с другими.
