Вскоре после отправки знаменитого письма Томасу Марклу и начала закулисного сотрудничества герцогов Сассекских с авторами книги «Обретение свободы» в игру вступили американские друзья и коллеги Меган. О том, как готовилась к выходу и к чему привела в итоге статья «Правда о Меган» в журнале People, рассказывает 26 глава книги Тома Бауэра — «Разоблачение».
Итак, Меган жаловалась на то, что даже написанное ею письмо не может заставить замолчать ее отца, своим американским подругам. Она «критиковала отказ отца прийти на свадьбу и чувствовала себя «брошенной» теми самыми дворцовыми чиновниками, которым было поручено ее защищать».
«В это время она консультировалась с двумя пиар-специалистами — Изабель Мэй, своей лондонской подругой, с которой познакомилась через Маркуса Андерсона, и Келли Томас Морган, лос-анджелесским консультантом. Мэй отрицала, что давала Меган какие бы то ни было профессиональные советы, но Келли Томас Морган с пониманием отнеслась к ее жалобам. Убежденная в том, что Меган признают важной частью будущего монархии, она была обеспокоена тем, что ее клиентке не оказывают надлежащей поддержки. Беседы с Келли Томас Морган оставляли впечатление, что влиятельный пресс-агент мог бы опровергнуть негативные истории о Меган — и одновременно рассказать что-то абсолютно позитивное. Она рекомендовала Меган дать отпор.
Во время рождественских каникул друзья Меган были встревожены, узнав, что публикация книги Омида Скоби отложена. Они согласились дать интервью Скоби, чтобы помочь рассказать о проблемах Меган всему миру, — и теперь считали, что необходимо срочно найти другую платформу для описания ее тяжелого положения. Одна из женщин была близким другом Дэна Уэйкфорда, редактора журнала People — одного из самых многотиражных изданий Америки. Она изложила свое предложение Уэйкфорду, и он согласился опубликовать статью о Меган на основе интервью с пятью ее близкими друзьями. Линдси Рот, университетская подруга Меган, была одним из главных инсайдеров журнала».
Накануне выхода статьи Меган «казалось, приободрилась» — но ее поведение на публичных мероприятиях было явно вызывающим. Посещая благотворительную организацию One25, которая специализировалась на оказании помощи маргинализированным женщинам, она расписала бананы «поддерживающими» надписями «Ты сильная», «Тебя любят» — и СМИ жестоко высмеяли это. Во время визита в Манчестерский университет, узнав, что большинство его сотрудников — белые мужчины, она отреагировала словами: «Это по-настоящему шокирует! Безусловно, нам предстоит еще много работы». Королевские комментаторы были озадачены: герцогиня нарушала «золотое королевское правило беспристрастности», отвечая на любую критику обвинениями в расизме.
6 февраля 2019 г. в журнале People была опубликована статья «Правда о Меган» с подзаголовком «Ее лучшие друзья нарушают молчание». Суть статьи, резюмирует Бауэр, «заключалась в описании любящей дочери, живущей скромной жизнью в Кенсингтонском дворце, которая, несмотря на то, что ее публично оклеветал ужасный отец, искренне искала примирения с ним».
«Разрыв их отношений, утверждали друзья Меган, произошел исключительно по вине Томаса Маркла. Опубликованная статья создала впечатление, что Меган сообщила по крайней мере одной подруге о содержании своего письма Томасу и его ответа ей. Обобщая выдержки из письма Меган Томасу, журнал People описал его как полное любви предложение примириться, написанное через несколько дней после свадьбы. На самом деле Меган написала его три месяца спустя. Вопреки тому, что она позже утверждала, журнал опубликовал содержание письма в открытом доступе...
В статье за авторством Мишель Таубер описывалось, как Меган уполномочила пятерых друзей, «которые знают ее лучше всех», прояснить ситуацию. Отвергая изображение Меган как «требовательной невесты, ужасного босса и равнодушной дочери», журнал цитировал хвалебную речь одной подруги: «Она настоящий бриллиант, выполняющий свой долг». В доказательство была приведена покупка Меган «огромного лотка мороженого и шербета» для ее персонала в Кенсингтонском дворце. Это, по свидетельству подруги, вызвало «искренние аплодисменты в честь лучшего рабочего дня»... Другая описала Меган как одинокую, разочарованную и лишенную персонала в Ноттингемском коттедже герцогиню — которая, тем не менее, заботилась о предоставлении грелок для рук полицейским, охраняющим дворцовые ворота, красила ногти, сидя у обогревателя, и была рада приготовить «пятизвездочный обед из остатков еды, завалявшихся в холодильнике»... Не обращая внимания на намек на некомпетентность Гарри, друзья заявили, что Меган помогала ему писать речи. Наконец, они опровергли истории о тиаре и ароматизаторах в часовне как «стопроцентную неправду» и сказали, что за слухами о вражде с Кейт ничего не стоит».
Больше всего от публикации пострадал Томас Маркл — People выставил его откровенным лжецом. Выступавшие от имени Меган подруги явно не верили в его болезнь — и обвиняли его в том, что он просто «отказался сесть в машину, которую Меган предоставила, чтобы отвезти его в аэропорт» и невероятно ранил дочь таким пренебрежением.
Реакцией Букингемского дворца на публикацию, пишет Бауэр, было глубокое потрясение. Информация, включающая цитаты из письма Меган отцу, могла исходить только от нее самой — при этом она, словно не понимая серьезности ситуации, яростно требовала у Джейсона Кнауфа официально объявить о ее непричастности к подготовке статьи. Кнауф категорически отказался: он понимал, с каким скептицизмом общественность воспримет подобное заявление. В его офис поступали сотни запросов СМИ, всем им отвечали одинаково: «Без комментариев». Ни Букингемский дворец, ни Кенсингтонский дворец не отрицали, что статья была санкционирована Меган, — и большинство читателей логично «предположили, что пятеро друзей процитировали ее реальное письмо и высказались с ее одобрения».
Томас Маркл, оскорбленный искажением фактов в статье People, нанес ответный удар — и предоставил копию письма Меган газете Mail on Sunday, которая опубликовала выдержки из него, заявив, что Томас имеет право защитить свое доброе имя.
После этого лос-анджелесские консультанты Меган призвали ее не только подать на газету в суд, но и «найти знаменитостей», которые могли бы высказаться в ее пользу, формируя положительный имидж. Меган предложила привлечь к кампании по ее защите Джорджа Клуни.
«Актера убедили вступить в борьбу. Как раз в тот момент, когда Меган и Гарри отправились с официальным визитом в Музей естественной истории, Клуни нанес первый удар. В заявлении, опубликованном его пресс-агентом, он обрушился с критикой на СМИ за перепечатку статьи People: «Вы берете личное письмо дочери к отцу и распространяете его повсюду. С ней обращаются несправедливо. Это безответственно». Он сравнил судьбы Меган и Дианы: «Ее преследуют, всячески поносят и очерняют, как когда-то принцессу, — гремел Клуни. — История повторяется. Мы все видели, чем это заканчивается».
Британские газеты, в свою очередь, были разъярены высказываниями Клуни. Сравнение с Дианой было по меньшей мере некорректным: никто не преследовал Меган и не покушался на неприкосновенность ее частной жизни. В таблоидах не было опубликовано ни единого несанкционированного снимка Меган во время ее беременности. Версию событий, озвученную Клуни, называли «вымышленной» и «истерической»; ее критиковали королевские обозреватели, утверждавшие, что «самое серьезное вторжение в частную жизнь Меган было спровоцировано ею самой и ее собственной семьей».
Однако Гарри — с его нетерпимостью к таблоидам — был убежден, что методы Меган принесли верные плоды. Она убедила его, что в будущем освещение их деятельности должны курировать не специалисты королевской пресс-службы, а ее лос-анджелесские пиар-агенты. Первым шагом должно было стать выведение социальных сетей герцогов Сассекских из-под контроля дворца.
