А длинноволосая ладошку прохладную на лоб мне положила и прошептала;,
«Уезжай отсюда. Чем быстрее, тем лучше…»
Обалдеть, вот это заявление! Куда уезжать-то? Так чего вы думаете, я так и спросил;
«Пардоньте, а куда ехать? Поконкретней можно? Другой город, страна, а может быть даже планета?»
Откуда только смелость взялась? Не иначе цветка перенюхал!
А эта дива болотная глазищи синие прищурила, краешком губ улыбнулась, да и говорит;
«Сейчас дошутишься, в соседнюю галактику отправлю...»
- Да какая галактика, помилуйте?! Я же не астронавт вам какой-нибудь, а повар! – проблеял я, а у самого от собственной храбрости зуб на зуб не попадает.
Вот кажется мне, что прониклась длинноволосая моей отвагой, - и, выпятив вперед тощую грудь, Антон приосанился, и, заметив одобрительные взгляды слушателей, расплылся в довольной улыбке.
- Вот и Болотнице мой ответ понравился, - важно продолжил он. – Рассыпалась смехом, заискрилась и брызнула мелкими камушками во все стороны. Раскатились камушки по комнате, лежат разноцветьем перемигиваются. И красиво так, не передать. И цвета такие диковинные, вроде и разные и в тоже время зеленые…
И голосом болотной дивы каждый из них шептал одно единственное слово;
«Уезжа-а-ай…»
В ту ночь я так и не уснул. Пока лежал и переваривал увиденное, в коридоре свет загорелся.
Ну, я не я буду, если не посмотрю, что там такое! Подкрался, дверь потихоньку открыл, гляжу, а там ты, - обернувшись к Максиму, возбужденно проговорил Антон.
– Стоишь, покачиваешься как забулдыга, да кроссовки напяливаешь. Окликнул тебя, ты развернулся, да так глянул, что меня сначала пот прошиб, а потом мороз по коже пробежал.
И второй раз за ночь помянул я добрым словом голливудские ужастики.
На этот раз фильмы про зомби прямо в тему! Потому что ты реально на зомбака смахивал; глаза стеклянные, пустые, заторможенный какой-то…
И непонятно, слышал ли ты мой вопрос, воспринимаешь ли человеческую речь вообще?
Я обратно в комнату юркнул, да давай быстрее одеваться, а потом как втопил за тобой.
Да там особо спешить и не нужно было; полз ты как побитая черепаха, и меня совсем не замечал. Я дышал тебе в спину, я шагал рядом, а у тебя эмоции ниже нуля.
Так мы с тобой до кладбища и дошли. И как же я удивился, когда ты уверенно так петляя меж памятников и крестов, вышел прямиком к могиле Любови Андреевны.
Это наш шеф-повар, - пояснил Антон. - Она трагически погибла два года назад. Там история такая темная… вроде как в трясину затянуло ее. Тела так и не нашли, просто пустой гроб закопали и все. Зачем так надо было делать, непонятно? Чем плоха могила где-то в лесу на болоте? По мне, так я только рад был, лишь бы не на кладбище, чтобы разные зеваки мимо не шастали, да не таращились.
Но видно это у нас в крови и передавалось из поколения в поколение; соорудить ушедшему последнее пристанище, чтобы навещать и чтить память о нем.
- Ты это… Давай, завязывай со своей философией, - и, ткнув друга локтем, Максим кинул многозначительный взгляд на молчавшего Олега.
Нахмурившись, Антон непонимающе завертел головой, и тут до него потихоньку стало доходить.
- Ой, - смущенно произнес он. – Как-то не сопоставил сразу. Извините…
- Все нормально, - сухо ответил Олег. – Дальше рассказывай.
- А что дальше? Постоял Максим возле могилы, сначала плакал, потом бубнил что-то невразумительное, а потом присел на лавку, да и уснул. Я возле соседней могилки устроился, чтобы меня видно не было, и стал ждать.
И хочу сказать, что если на кладбище шел не Максим, то проснулся уже Максим.
Вскочил как ошпаренный, охнул, ахнул, чертыхнулся и пошлепал к дороге.
Было заметно, что его очень удивил собственный визит на кладбище.
Волю Болотницы я исполнил на следующий же день. Может, конечно, погано поступил по отношению к другу, но третьей встречи с болотной красоткой я бы уже не вынес, - и в ожидании приговора, Антон принялся внимательно разглядывать искусственный подсолнух, что до сих пор машинально вертел в руках.
продолжение в картинке внизу
начало в картинке внизу